Натали Голд - Верность и все стороны ее измен. Месть прекрасна!

Жду, собственно, я всегда жду, куда ж деваться с подводной лодки теперь. С такими мыслями я сама не заметила, как уснула. Проснулась как от толчка. Время второй час ночи, собака лежит у кровати, в квартире темно, Марка нет. Легкий укол тревоги в сердце. Если Марк сказал, что скоро будет, значит, он скоро будет. Прошло больше трех часов. Я снова набрала его номер. Длинные гудки, никто не ответил. Я набрала еще раз, то же самое. Вспомнила, что мы установили с ним программу друг у друга в телефонах, чтобы можно было отслеживать местонахождение. Включила программу, настроила поиск. Адрес был не знакомым, карта показывала какую-то больницу. Я быстро встала с постели, оделась, схватила сумку и побежала из дома. Доехала я очень быстро до нужного адреса, подбежала к двери, она была закрыта. Обогнула здание и увидела открытую дверь травмпункта. Зашла внутрь, увидела охранника и пошла в его сторону.

– Доброй ночи. Мне нужна ваша помощь, – начала я сразу деловито. И хоть внутри у меня все сжималось, я понимала, что если сейчас потеряю контроль, то будет плохо.

– Я слушаю вас. У вас что-то случилось? Давайте, я позову медсестру? Врач сейчас занят, у нас тяжелораненый, – охранник потянулся за телефоном.

– Это, скорее всего, мой муж. Мне надо к нему. Его телефон показывает, что он здесь. Он ехал домой и не доехал, – быстро сказала я.

– Да, к нам привезли мужчину после аварии. Он сейчас в операционной, но не волнуйтесь, у нас сегодня Семеныч на дежурстве, поэтому все будет хорошо с вашим мужем. Семеныч у нас – спаситель, – гордо ответил охранник и набрал какой-то номер. – Света, приди, пожалуйста, нужна твоя помощь. Вы, девушка, присаживайтесь пока на стульчик, сейчас все выясним, не волнуйтесь.

Тут только я заметила, что мои руки мелко дрожат, ключи в руках противно звякают. Я убрала их в карман, пошла к стулу, села и стала смотреть в коридор.

– Здесь еще полиция, я думаю, что вам стоит с ними поговорить, – сказал охранник. Очень вежливый охранник, немолодой мужчина, с добрыми голубыми глазами и длинными густыми гусарскими усами.

Я же сидела и думала: Аркадий, Катерина, Марк… Случайности или закономерность? Все было спокойно два года, два года никто не давал о себе ничего знать. Нас заверили, что с заводом вопрос решен раз и навсегда, а сейчас события заставляют нервничать. Специально выжидали? Но зачем? Кому это выгодно, непонятно: все виновные либо погибли, либо сели в тюрьму надолго. Надо выяснить, может, кто-то вышел по амнистии? Неужели этот кошмар снова вернется? Сейчас это было очень некстати, сейчас я в особой зоне риска.

– Девушка, добрый вечер. Пройдемте, пожалуйста, со мной, – ко мне обратилась медсестра.

Я встала и пошла за ней по длинному коридору. В конце коридора справа была дверь, мы зашли в небольшую комнату. Там сидел мужчина лет пятидесяти в коричневой кожанке, потертых джинсах, с выражением вселенской усталости на лице.

– Добрый вечер, майор Синицын Сергей Петрович, – представился мужчина, приподнялся со стула и протянул руку.

– Добрый вечер. Дайана Таргаева, – ответила я и пожала ему руку.

– Вы сказали, что ваш муж здесь, но здесь мужчина с фамилией Бронников, – удивился Синицын.

– Все правильно, Бронников Марк Денисович. Я пока Таргаева, в скором времени поменяю фамилию, – ответила я и подняла руку с кольцом.

Оказалось, что на красный свет выскочил пьяный водитель. Объяснить, что-либо он не мог в силу сильного алкогольного опьянения. Он даже не помнил, зачем и почему сел в машину. Что меня больше всего разозлило, так это то, что у алкаша всего лишь пара ушибов и рассечена бровь. Поистине говорят, бог хранит пьяных от бед. А мой муж был в операционной. По каким-то непонятным причинам не сработали подушки безопасности. Машину увезли на экспертизу, и с этим вопросом мне еще предстояло разобраться.

Освободилась я только утром. Сначала ждала, когда закончится операция, на счастье, оказалось, что ничего жизненно-опасного и серьезного нет. Спасло то, что он был пристегнут. Сломана пара ребер, получена черепно-мозговая травма, и разорвана щека. В сознание он пришел, его зашили, зафиксировали ребра, и теперь он спал в палате. С полицией все вопросы были решены. Полицейский показался мне вполне адекватным и толковым, и, несмотря на вселенскую усталость в глазах, казалось, что его искренне заинтересовала данная авария. Мы обменялись контактами и договорились, что через пару дней встретимся. С врачом поговорила и почувствовала такую усталость, что прямо тут на скамейке, обитую дерматином, хотелось лечь и уснуть. Заснуть, конечно, было бы глупо, но на скамейку я прилегла. Тут в коридоре появился врач, тот самый Семеныч. Увидев меня, он быстро пошел в мою сторону, нахмурив брови.

– Вам плохо? – спросил он и положил руку мне на лоб.

Стало сразу так тепло от его прикосновения, что я закрыла глаза, и нестерпимо захотелось спать.

– У вас горячий лоб, у вас температура. Надо выпить таблетку, – сказал врач.

Его слова я услышала как будто через слой ваты.

– Мне нельзя, я беременна, – пробормотала я, вырываясь из цепких лап сна.

– В таком случае, вы остаетесь у нас, по крайней мере, до вечера. Давайте я помогу вам, мы вас разместим с вашим мужем рядом.

Крепкие руки легко поставили меня на ноги. Я открыла глаза, схватилась за его руку. В данном случае это и лучше, я понимала, что не доеду домой. Меня разместили рядом с Марком, он был бледен, половина лица забинтована. Он спал. Я не помню, как я положила голову на подушку, а когда проснулась, за окном уже было темно. Чувствовала я себя хорошо, но была удивлена, увидев, как из моей вены на руке тянется трубочка. Пока я спала, мне поставили капельницу. Все-таки и в муниципальных больницах встречаются хорошие врачи. Зря народ ругает за халатность и невнимательность к людям. Я села в кровати, протерла глаза. Горела небольшая лампа над головой. Увидела раковину, подошла, умылась холодной водой.

– Дайана, – услышала я тихий голос. Вытерла лицо руками, за неимением полотенца, руки вытерла о джинсы и пошла в сторону кровати Марка.

– Привет, – сказала я, взяла его руку и поцеловала в ладонь, – ну и напугал ты меня ночью.

Я села рядом с ним, гладила его руку и смотрела в глаза.

– Сам испугался. Последняя мысль была, что неужели я не увижу своего малыша. Это неправильно, – грустно улыбнулся Марк.

– Теперь все хорошо. Не волнуйся. Хотя, конечно, волноваться есть за что. На правой щеке будет внушительный шрам. Я вот что подумала, а если я тебя разлюблю, когда увижу со шрамом? – склонив на бок голову, спросила я. Я старалась сохранить серьезное лицо, но понимала, что глаза меня выдают, потому что Марк понял мое настроение.

– Я тебе разлюблю. Вот встану на ноги, возьму ремень и сразу «разлюблю» тебя ремнем по попе, – проворчал.