Мариэтт Линдстин - Секта с Туманного острова

Он развернулся на кресле и снова начал читать текст на мониторе.

Мадлен выпроводила ее из офиса.

София долго стояла за дверью в полной растерянности, потрясенная тем, что только что произошло.

В дальнейшем она будет бесчисленное количество раз копаться в себе. «Почему, скажите на милость? Что на меня нашло? Как я могла?» Она всегда приходила к одному и тому же выводу. Это была некая комбинация. Притягательная, неотразимая смесь. Красивый остров, повсюду роскошь, еда, сон, ощущение после тезисов; но главным образом – этого она будет стыдиться и с трудом признаваться в этом самой себе – Освальд и его притягательная сила. Здесь речь шла не о секте или культе, а о чем-то совершенно другом. Почти что о новом мире, осуществленной мечте о будущем.

Дело же обстояло иначе.

Впрочем, задним числом быть умным легко.

А в тот момент, выведенная из душевного равновесия и обливающаяся потом, София тем не менее сознавала, что должна вернуться в «Виа Терра». Иначе ее продолжало бы тянуть туда, как бабочку к огню.

И когда стояла там, в коридоре, то огорчаясь, то ощущая головокружительную эйфорию, она обнаружила, что на губах у нее играет глупая улыбка.

В пещеру мы возвращаемся снова и снова.

Смотрим, как на залив налетает дождь и хлещет море.

Ходим туда ночью, когда на поверхности воды сверкает лунная дорожка.

Пещера – это мое место на земле. Здесь я могу мыслить ясно. Я почти непрерывно думаю о своем плане. Кручу и верчу его, рассматриваю по швам, словно плету сеть, которая однажды покроет весь остров.

Иногда я настолько углубляюсь в мысли, что она тормошит меня, чтобы получить ответ на свою бессмысленную болтовню. Тогда я валю ее на пол и держу за горло, пока она не начинает безумно лягаться. Своего рода знак, что она сдается.

Теперь я знаю, что не смогу взять ее с собой. Она слишком бестолкова, а кроме того, я уже изучил каждый потайной уголок ее тела и начинаю воспринимать ее, как пакет от выпитого молока.

Правда, пещеры мне будет не хватать. Мощи ее твердых стен.

Отсюда можно увидеть всю вселенную.

Можно увидеть даже будущее, как мираж у горизонта.

Беззаботность сохранялась. Стучащее в голове беспокойство исчезло. София слышала, что есть люди, узнающие о головной боли, только когда та проходит. Сейчас у нее было именно такое ощущение. «Это мое истинное "я", – думала она. – Неделя пребывания на программе, и я чувствую себя новым человеком».

Кроме того, ее предупреждали о заманчивой мистике острова и, главным образом, самой усадьбы. Когда София глядела на главное здание, у нее от волнения ныло в груди. Она уже мечтала вернуться обратно.

В последний день ее подвезли до деревни, и София оставила свой багаж в камере хранения возле парома. Потом взяла напрокат велосипед и отправилась кататься по острову. Утром она лежала на пляже и загорала. Наслаждалась усилившимися на солнце ароматами: запахом смолы лодочных сараев и резким запахом покачивающихся у берега водорослей. Потом обедала на открытой террасе, на пристани. Ресторан был битком забит туристами. Наступил настоящий разгар лета. В деревне появилось так много народу, что на мощенных булыжником улочках стало тесно. Большинство домов сбились в кучу вокруг площади, где причаливал паром, но часть домиков забралась вверх по скалам и расположилась высоко над морем. Софию заинтересовала, каково это жить там, наверху, осенью, когда на остров налетают шторма.

На площади находился маленький сувенирный магазинчик, куда она зашла в поисках чего-нибудь для родителей и Вильмы. Внезапно перед ней возникла Эллен Вингос, загорелая и одетая в яркое летнее платье, которое демонстрировало значительную часть ее большого бюста.

– София, как приятно встретиться!

– Мне тоже. Я сегодня здесь последний день.

– Я тоже. Ну, как все прошло?

– Отлично. Я еще вернусь. Буду помогать им с библиотекой.

Ей не хотелось сразу говорить, что она примкнет к персоналу. Это, пожалуй, прозвучало бы как поспешное решение, а София не хотела показаться знаменитой оперной певице излишне доверчивой.

– Как получилось с тезисами? – спросила она Эллен.

– Ну, мне понравились первый и третий. Четвертый я толком не поняла; когда проходила его, ничего особенного не произошло. Но в целом, я считаю, получилось хорошо.

– Забавно. У меня было в точности наоборот. Мне больше всего понравился четвертый.

– Надо же… Но теперь я поеду домой, вернусь к ежедневному тяжкому труду. Посмотрим, удержится ли хорошее самочувствие… Черт возьми, как пришлось раскошелиться! – Она пронзительно засмеялась.

Две дамы, перебиравшие фарфоровые изделия, посмотрели на нее с возмущением.

Порывшись в большой сумке, Эллен достала маленькую карточку и протянула ее Софии.

– Вот моя визитка; если когда-нибудь приедешь в Стокгольм, позвони, и я устрою тебе билеты в оперу.

София смотрела вслед выходившей из магазина Эллен Вингос. Ей очень хотелось встретиться с ней снова.

Под конец она нашла две кружки с видами острова для родителей и книжечку с фотографиями природы для Вильмы.

Затем решила прокатиться на велосипеде в северную часть острова. Видовая площадка словно звала ее в последний раз.

Дуло, в виде исключения, с востока. Волны упорно били о скалы по правую руку. Ветер рвал ей волосы и завывал в дубах. Чайки свободно парили в небе.

София припарковала велосипед у конца дороги и направилась через поросший вереском торфяник к видовой площадке. Посмотрев в сторону моря, она заметила, что на Дьяволовой скале кто-то стоит, глядя в воду. София прищурилась и попыталась разглядеть фигуру, но скала находилась слишком далеко. Фигура спустилась вниз и скрылась из вида, но на торфянике не появилась. София подошла к Дьяволовой скале, однако, осмотрев окрестные скалы, никого не увидела. Неужели это старый граф высматривает на глубине графиню?.. Но с вершины скалы ей открылась только прозрачная темная вода, которая, похоже, не имела конца – дна, по крайней мере, видно не было.

София села на скалу и свесила ноги через край. Казалось, будто видишь, как земля загибается у горизонта. «Отсюда видны начало и конец мира, – подумала она. – Можно смотреть прямо в вечность».

Ей захотелось в последний раз взглянуть на летний домик, поэтому она, оставив велосипед у дороги, двинулась через лес.

Едва переступив порог, почувствовала, что все изменилось: половик при входе смят, а на кухонном столе лежит связка ключей. Дверь в спальню стояла открытой. На кровати виднелась какая-то фигура. Первым побуждением Софии было развернуться и уйти. Однако любопытство взяло верх, и она подкралась к спальне.