Валерий Касаткин - Бунт смертей. Приключенческий детектив

– Версия допустима, и, скажу больше, – очень даже хорошая, но нельзя исключить и другие. Например, о причастности к этим преступлениям других лиц и даже самую абсурдную – о самоубийстве потерпевших.

– Что касается других лиц, то кроме участников вечеринки в подозреваемые никого больше не запишешь. Кстати, согласно вашей версии вы попадаете в число подозреваемых в качестве соучастника преступления. И для этого есть все основания. Мне стало известно о ваших интимных контактах с Миланой.

Пров удивлённо развёл руками.

– Но под наши контакты комар носа не подточит.

– Комар может и не подточит, тем более зимой, но свидетели всегда найдутся, – на лице Крутикова заиграла довольная ухмылка, – представь картину: зимнее морозное утро, зал в доме фермера, Милана с выгнутой спиной упирается руками в окно.

– Дальше можете не смаковать. Но кто?

– Работница Тулупкиных Галина. Она в то утро, справившись в коровнике, заглянула в дом и увидела вас с Миланой у окна в интересных позах.

– Каждый раз убеждаюсь, что всегда и везде нужно сохранять бдительность и ещё раз бдительность, – Пров развёл руки, покачал головой и пожал плечами, – но мой контакт с подозреваемой вызван необходимостью выведать у неё хотя бы кое-что о её преступных намерениях.

– Я вас в список подозреваемых и не вносил. Работница Галина тоже вне подозрений, как, наверное, и семья Силуяна Дулина.

– Всё замыкается на Милане. У неё есть подруга в Москве, работающая в наркологической поликлинике медсестрой. Девушка обслуживает закодированных клиентов, страдающих, кроме алкоголизма, аллергией на различные спиртные напитки. Амос и первый муж Миланы были её пациентами.

– Всё становится на свои места, – следователь Крутиков встал и крутанулся вокруг стола, – дело осталось за малым: доказать её вину, что сейчас проблематично.

– Я хотел бы поговорить с Миланой, – Благонов поднялся со стула.

– Не положено, но в порядке исключения я дам вам десять минут. Сейчас Тулупкину привезут ко мне для допроса, после которого я вас оставлю с ней наедине. Пока можете сходить в кафе и перекусить. Оно у нас за углом.

– С превеликим удовольствием отведаю местной кухни.

Следователь улыбнулся.

– Однако, осмелюсь пригласить вас к себе на ужин. Жена будет в восторге. У нас есть ваши книги.

– Спасибо. В таком случае местное кафе обойдётся без меня. Я прогуляюсь по городу. Буду нагонять аппетит.

– А я позвоню жене, пусть готовится к встрече с фотосессией. Милана в твоём распоряжении будет минут через тридцать-сорок. Возможно, я ей предъявлю обвинение в покушении на убийство Тулупкина. Хотя это можно будет сделать в конце срока её задержания.

– В этом деле действительно не надо спешить. И я бы на вашем месте подумал об объединении двух дел аллергиков в одно.

– Что я и собираюсь сделать.

Выйдя из кабинета следователя, Благонов в коридоре столкнулся с Миланой, которую сопровождал полицейский. Девушка вызывала жалость. У Прова из души само собой вырвалось:

– Держись, чем могу, тем помогу.

Милана в ответ лишь слабо улыбнулась. Пров подумал: неужели это прекрасное создание, такое слабое и беззащитное, может быть коварным убийцей. Что-то здесь не так и не согласуется с его понятием о сущности преступлений и преступников.

Когда писатель оказался наедине с подозреваемой в страшных преступлениях, Милана со слезами на глазах подавленной растерянной женщины промолвила:

– И ты тоже считаешь меня убийцей?

– Теперь я уже в этом сомневаюсь. Ты мне должна рассказать всю правду. В нашем распоряжении уже меньше десяти минут.

– Я грешна, это так. Я хотела жить на широкую ногу. У нас с московской подругой родился план женить на мне какого-нибудь закодированного богатенького мужичка с тем, чтобы он отписал на меня всё своё состояние. Богатством я должна была поделиться с подругой как с поставщиком будущего мужа. Эксперимент удался. У меня московская прописка, я владелица ветеринарных аптек. Часть банковских вкладов я перевела на подругу. Но муж неожиданно умер от аллергии, о которой я понятия не имела. Погоревав, мы с подругой опять стали подыскивать мне мужа. Таким оказался Амос. Он на радостях тоже оформил на меня всё своё фермерское хозяйство и открыл счета в банках, на которые перевёл кругленькие суммы. На сей раз подруга с меня ничего не потребовала. С Амосом я через годик собиралась развестись, оставив ему хрюшек и другую живность, а себе деньги на вкладах. Но Тулупкин тоже оказался аллергиком, и теперь я даже не знаю, что и делать. Я к мужу начала привязываться и уважать за его доброе сердце и нежное отношение ко мне. Мыслей убить своих мужей у меня никогда не возникало. Я выбрала другой путь – мирный развод с достойным обеспечением. Конечно, я со временем собиралась создать нормальную полноценную семью с детьми и домашним уютом, встретив достойного мужчину, вроде тебя. Но как оказывается я тебя недостойна.

– Я вижу в твоих глазах искреннее раскаяние, и это вселяет во мне веру в твою невиновность, – Пров поднялся со стула, подошёл к девушке и погладил её рыжие локоны, – следователю о своих откровениях можешь не говорить. Он порядочный человек и невиновного под суд не отдаст. Но я его подтолкну на правильный путь расследования. Кто-то поменял ваши бокалы с добавлением аллергена во время застольного перерыва и этот кто-то где-то рядом. Его надо остерегаться.

В кабинет вошёл Крутиков и сказал:

– Конвой ждёт за дверью.

Милана встала, печально улыбнулась и смиренно вышла в коридор. Следователь сел за стол и кивнул Прову.

– Какое мнение родилось в голове знаменитого писателя?

– Жалостливое.

– И это плохо. В нашем деле должна быть нейтральность к людям и событиям и даже с креном в сторону бессердечия и жёсткости.

– Это, уважаемый Игнат Порфирьевич, в ваших делах, но не в моих. Мне присуще прежде всего сострадание к заблудшим и стремление их вернуть в правовое русло.

– У нас одна задача, уважаемый Пров Карпович, но решаем мы её несколько отличными методами.

– Главное, чтобы это шло на пользу самому человеку, обществу и государству.

– На этой оптимистической ноте мы завершим рабочий день и встретим вечер за приятным застольем в моём доме, – Крутиков поднялся со стула и улыбнулся, – там жена уже, наверное, от нетерпения перебирает ногами.

8

У Крутикова Пров Благонов задержался до утра, переночевав в мягкой кровати после затянувшегося обильного ужина. Утром пути следователя и писателя разошлись. Один отправился на работу, другой в больницу навестить Амоса, который уже дышал ровно и улыбался. Улыбнулся он и Прову, когда тот в белом халате и с пакетом фруктов вошёл в палату. Тулупкин сел на кровать, пожал руку Карпу и спросил: