Константин Ярич - Шерлок Холмс возвращается: Ловушка для клерка

– Мы хотели бы получить консультацию по оценке некоторых старых книг, – ответил Холмс.

– Буду рад вам помочь, джентльмены. Подобные книги всегда были и будут в большой цене. Но о чём конкретно идёт речь?

– Во-первых, роман «Роб Рой», изданный в начале нынешнего века.

Флетчер разом поскучнел и заметил без всякого энтузиазма:

– Если там нет автографа Вальтера Скотта, то стоимость книги совсем невелика, два-три фунта, если не меньше. Начало девятнадцатого века – это слишком короткий срок, мистер Холмс.

– А что вы скажете о цене «Странствий Чайлд-Гарольда», «Корсара» и «Манфреда» под одной обложкой? – продолжил мой друг.

– Примерно такая же. Если бы вы спросили о произведениях Чосера, Шекспира или Бен Джонсона, напечатанных до начала восемнадцатого века, мой ответ был бы совсем иным.

– Нет, мистер Флетчер, – рассмеялся Холмс, – эти замечательные авторы нас не интересуют. Номер третий – Эдвард Талбот, монография, появившаяся в Праге в конце шестнадцатого века.

Антиквар нахмурился и укоризненно поглядел на сыщика.

– Вы верно шутите, сэр, эта книга была издана всего в пяти экземплярах и все они считаются утерянными, – сказал он с досадой.

– И, тем не менее, доктор Ватсон и я видели этот научный труд. Но всё же, сколько он может стоить?

– Тысяч десять фунтов, если обратиться в Британский музей, гораздо больше – если выйти на частных коллекционеров. Дело в том, джентльмены, что Эдвард Талбот, более известный как Эдвард Келли, это весьма загадочная личность, сравнимая с Сен-Жерменом или Калиостро. По некоторым сведениям, он появился при дворе королевы Елизаветы как маг и духовидец, предсказал гибель на плахе Марии Стюарт, утверждал, что владеет секретом превращения неблагородных металлов в золото. Затем Келли перебирается на континент, знакомится с другим английским прорицателем и колдуном Джоном Ди, попадает вместе с ним в Прагу, где становится придворным алхимиком императора Рудольфа. Сначала Келли преуспевает, получив кредит доверия от своего патрона, но потом, так и не добыв ни грамма золота, оказывается в заключении в замке Гневин, где и гибнет при попытке к бегству. Названная вами книга уникальна, ведь в процессе своих исследований алхимики делали открытия в области обычной химии. Что бы не описывал Келли, он же Талбот, в своей монографии – это библиографическая редкость, уникальный раритет. Поверьте мне, его владелец может стать весьма состоятельным человеком. Но кто он?

– Об этом я ничего не могу сказать, это не моя тайна, – сухо ответил Холмс. – Прошу вас, мистер Флетчер, никому не сообщать о нашем разговоре.

Антиквар нахмурился и молча кивнул, мы быстро попрощались и вышли на улицу. Я некоторое время осмысливал услышанное, после чего спросил своего друга:

– Значит, молодой Флинн понял, что досталось в наследство Мэри Джонсон от её покойного дяди?

– Разумеется, Ватсон, – усмехнулся Холмс, – ведь в салоне его отца есть букинистический отдел, если Флинн и сомневался в точной стоимости монографии, он мог навести справки. Я же храню в своей голове, как в чулане, много ненужных вещей, но порой они могут пригодиться.

– Так вы слышали о Талботе-Келли?

– Да, немного. Ведь я неплохо разбираюсь в химии, а средневековые алхимики стояли у истоков этой науки.

– Но как книга попала к Эндрю Джонсону?

– Скорее всего, он обнаружил её в развалинах библиотеки или в подвале одного из тех зданий, в которых занимался реставрацией. Возможно, получил в подарок от хозяев за свою достойную работу. В любом случае ценность монографии никто не знал, пока её не увидел Эдвард Флинн.

– Так вот почему он решил жениться на Мэри Джонсон!

– Да, ведь отцовский кошелёк для него закрыт, а нужно отдавать долги. Да и жить Флинн привык на широкую ногу, он совсем не хочет менять свои порочные привычки.

– Тогда мы должны предупредить мать и дочь о коварстве их родственника.

– Причём нынешним же вечером, доктор.

В доме на Уайтчепел-роуд нас встретили обе женщины – мать и дочь. Миссис Джонсон вытирала носовым платком заплаканные глаза, Мэри смотрела на неё с немым укором.

– Я открыла дочери правду – кто вы, и с какой целью мне пришлось к вам обратиться, мистер Холмс, – виновато сообщила вдова.

– Тем лучше, не будем тратить время на формальные объяснения, – невозмутимо заметил мой друг. – Нам есть, что вам рассказать.

И он коротко изложил уже известные читателю факты – об образе жизни и финансовых проблемах Эдварда Флинна, его отношениях с отцом и мотивах, вызвавших интерес к Мэри.

– Что касается книги Талбота, то у меня есть все основания полагать, что владение ею превращает мисс Джонсон из бедной родственницы и бесприданницы в богатую наследницу. Теперь ей самой решать, как действовать дальше, – закончил свой рассказ Холмс.

– Дорогая, ты разумеется теперь отвергнешь предложение этого проходимца? – с надеждой обратилась вдова к дочери.

– Конечно же, я не сделаю этого, – решительно ответила Мэри. – Я люблю Теда, каким бы он не был, я смогу благотворно влиять на него, и он обязательно станет примерным мужем и отцом семейства. Что касается этой книги – Тед получит её от меня в подарок завтра же.

Миссис Джонсон разрыдалась, мы молча откланялись и покинули этот мрачный дом, в котором назревала очередная драма.

– Как жаль, что эта несчастная девушка не вняла голосу рассудка, – заметил я с сожалением.

Холмс пожал плечами:

– Как вы хорошо знаете, Ватсон, я никогда не смогу понять тех, кто теряет голову от страстной любви. Но кто знает – может быть скучная и безрадостная жизнь со стареющей нудной матерью для Мэри Джонсон куда страшнее, чем брак с таким сердцеедом и гулякой, как Эдвард Флинн. В любом случае, меня немного развлекла эта простая загадка, связанная с сочинениями средневекового алхимика. Большинство серьёзных учёных считает Келли мошенником и шарлатаном, но он оставил память о себе и возможно когда-нибудь человечество ещё вернётся к результатам его исследований.

Однажды весенним вечером 1895 года, в пятницу, вскоре после моего возвращения в квартиру на Бейкер-стрит, мы с Холмсом беседовали о сверхъестественных явлениях. Мой друг скептически относился к ясновидению и спиритизму, хотя и признавал, что современной науке просто недоступны пока что те области знания, которые она объявляет шарлатанством и мошенничеством. Я, со своей стороны, отстаивал точку зрения, что общение медиумов с душами погибших насильственной смертью может привести в отдельных случаях к разоблачению преступников и тем самым помочь полиции в проводимых расследованиях. Разговор затянулся и готов был вот-вот закончиться, когда в дверь постучали и в комнату стремительно вошёл молодой инспектор Стэнли Хопкинс.