Елена Федорова - Стать мегапродаваемым писателем

– Так в чем была проблема издательства, в котором напечаталась Анна? И как Вы узнали, что она напечаталась?

– Она опубликовала пост в Фейсбуке. И я, конечно, зашла посмотреть страничку ее немецкого издательства. И с чувством досады узнала, что она попалась на удочку мошенников.

– Вы ей об этом сообщили?

– Зачем? Ведь все равно, было уже поздно!

– В смысле «поздно»?

– Когда я изучала, в какое издательство посылать рукопись, я тоже рассматривала множество издательств. И это – в том числе. Тут были совершенно кабальные условия договора. Автор должен отдавать издательству исключительные права на произведение на семьдесят (!) лет.

– А в Вашем?

– На три года. И неисключительные права.

– То есть, если бы она хотела вернуть свое произведение себе, то могла бы сделать это только через семьдесят лет?

– Вот именно! Или же, выплатив огромную неустойку.

– Как же это она так лопухнулась?

– Сама диву даюсь. Кроме того, в этом издательстве выставлялись совершенно непомерные цены на готовые книги, ничем не обоснованные.

– Например?

– Например, в моем издательстве книга, в среднем, стоит около двух евро. В ее – больше двадцати.

На лице Маркела Борисовича застыл немой вопрос.

– Это о чем же должна быть такая книга, чтоб столько стоить?

– Да, к тому же, книга оказалась не романом, а рассказом. Интересным, трагическим, но – рассказом.

– И за это двадцать евро?

– Да. Да, у них там у всех такие цены. Если мы будем говорить о таком мировом гиганте – магазине книг «Амазон», то там цены составляют от пол-евро до шести-семи, иногда – девяти! Это даже среди таких лидеров, как Ю Несбё и Тесс Герритсен! То есть, там выставлены реальные цены, в зависимости от популярности автора. В ее издательстве цены были «от потолка»!

– Может, она рассчитывала на немецкого читателя, у которого зарплаты намного выше, чем у русскоязычного населения?

– Так, ведь, прикол и заключался в том, что опубликована ее книга была

не на немецком, а на русском языке! А у тамошнего русскоязычного населения

тоже нет таких зарплат, чтоб покупать книги за 20 евро. Я не знаю, как она попала впросак! Вообще, она была очень осторожной. Может, ее новый муж подталкивал ее честолюбие?

– Что было дальше?

– Дальше? Дальше она была очень горда тем, что стала писателем. Она даже продолжала писать посты на эту тему. Хотя в серьезных писательских кругах, официально получаешь статус писателя, если у тебя есть минимум две книги.

– Почему?

– Считается, что одну книгу можно написать случайно. Вдохновение на вторую может больше не прийти. Сюжеты почти все избиты уже в любом жанре. А, чтоб быть оригинальным, надо придумать совершенно новый сюжет.

– Не думал, что в книжном деле все так сложно, – признался следователь.

– Что Вы! Добиться популярности в нашем деле очень сложно.

– Но Вы, же стали популярной?

– Да. По-крайней мере, в среде психологов и … некоторых коллег-писателей. Но, это не приносило мне существенных гонораров.

– Как это?

– Очень просто. Как-то я решила потратить время, и проследить продвижение одной из моих книг – первой. За один квартал официально куплено было всего двенадцать книг, и произведено восемьдесят семь бесплатных скачиваний!

– Не понял. Поясните.

– Хакеры – вот Вам и все объяснения. Взламываются сайты и интернет-площадки, на которых продаются книги, и читаются бесплатно.

– То есть, Вы «потеряли» восемьдесят семь гонораров только лишь по одной из книг?

– Да. К сожалению, пиратство – повсеместный бич.

– А как было с гонорарами у Келлер?

– Не знаю. Мы разговоры на такие темы не вели. Я вообще считала это

бестактным.

Думаю, что она и сама поняла, куда попала. В ее издательстве, если хочешь иметь свой авторский экземпляр, то его тоже надо было выкупить по той же цене. Она принесла один экземпляр, подарила нашей начальнице…

– Вы что-то говорили о том, что у нее изменился характер.

– Да. Вообще, у нее когда-то был свой сильный характер. Но, мы заметили, что когда она вышла в первый раз замуж, то ее убеждения стали копировать идеи мужа.

– Наверное, жена должна быть солидарна с мужем? Это же правильно? – возмутился Маркел, не любивший независимых женщин.

– Да, если это не противоречит твоим прежним убеждениям. Затем, когда у нее появился Йохан, она стала копировать его. Стала этакой чеховской «душечкой».

Да, его подозреваемая, по-видимому, была как раз, из независимых и убежденных феминисток.

Маркел взглянул на коллегу и заметил, как тот просто пожирал глазами задержанную.

Шалдуга вспомнил, откуда ему была знакома эта женщина. Он видел ее, когда она давала интервью одному из телеканалов. Это была известная женщина, а Маркел вел себя с ней так, как будто она была уличной забулдыгой! Но, так как в кабинете велась аудиозапись допросов, то он не мог при ней сделать замечание коллеге.

– После всего этого, я заметила, что Аня стала, вроде, копировать меня во всем. Я писала научные статьи, она тоже стала писать. Причем, мы заметили за ней не очень хорошую деталь. Она могла публиковать в своей статье практический опыт коллеги, без ссылки на него, что является откровенным плагиатом.

– Вы ей говорили об этом?

– Мой же она не печатала. Но, одна из пожилых коллег сочла это уместным, и заметила ей.

– И что? Она удалила это?

– А как, если статья уже вышла? Кто первый опубликовал – тот первый

пирожок и съел!

Дмитрий Олегович подумал о том, какие эти психологи чересчур тактичные, много миндальничают. В мужской среде этот вопрос решился бы окончательно фингалом под глазом. И прецедентов больше бы не было!

– После того, как она защитилась, она вообще не отдавала их на рецензию шефине, самомнение у нее возросло до небес. Конечно, у нее был свой опыт, но мы могли бы подсказать ей что-то важное, от чего ее работа бы только выиграла.

– Вас всех это раздражало!

– Огорчало!

– А что у Вас вышло после выхода ее романа?

– Она все время куда-то спешила! Спешила так, будто ей наступали на пятки!

– Может, она хотела переехать в Германию, к мужу?

– Может, не знаю. Отношения между нами охладились, мы уже не общались так тесно, как прежде. Единственное, что она сказала, что хочет заняться написанием романа.

– Именно – романа?

– Да, с ее слов.

– Но, Вам тогда делить было нечего? Ведь, Вы писали детективы? То есть, вы писали в разных жанрах?

– Да. Теперь Вы понимаете, что Ваши подозрения смешны?

Лицо Дмитрия Олеговича стало менее напряженным.

– Послушайте, пошлите кого-нибудь из Ваших сотрудников ко мне домой, и возьмите ноутбук или флешки. Вы найдете массу фотографий, где мы с Келлер вместе на отдыхе, в кино, на прогулках. И не только со мной, но и с Элеонорой Плотницкой. Вы поймете, что мы с ней были в дружеских отношениях. Почему я должна была бы желать ей чего-то плохого?