Виктор Буйвидас - Итальянское убийство

Крис как раз выскользнул из серверной. Подельники обменялись жестами «всё о’кей». Вскоре липовые сотрудники компании «Supertek Computers» Леонард Сэймер и Кристофер Мадано деловито покинули офис налогового управления, прошли по пустой ночной улице до своего автомобиля. Коллеги не опасались видеокамер Internal Revenue Service, поскольку все они вышли из строя. Лео и Крис побросали ящики с инструментом на заднее сидение, сели в «мондео» и умчались по Восток-Твейн-авеню в сторону города-спутника Вегаса Уинчестера.

Улица Приречная, дом 23, Архангельск, Россия.

Смерть приходит всегда внезапно. Два старших научных сотрудника КБ «Квант» умерли ночью при странных обстоятельствах. От передозы какого-то сильного наркотика, хотя прежде никто не замечал за ними пристрастия к «тяжелому кайфу». По выходным закладывали за воротник регулярно, но тоже без особого фанатизма.

В частном доме № 23 по улице Приречной работала следственная группа убойного отдела областного управления внутренних дел. В гостиной большого пятикомнатного дома старой постройки, на высоком фундаменте, эксперты собирали следы, отпечатки. На монументальном мягком диване полулежали, привалившись спинами к узбекскому ковру на стене, холодные трупы двух примерно 35-летних мужчин. Оба были с обнаженными торсами, только в трусах. Геннадий Черный и Андрей Федоровский. Первый являлся хозяином довольно уютного жилища. Особняк достался ему в наследство от родителей, уехавших доживать свой век в США. Второй был примерным семьянином, отцом двух детей.

Черный «мерседес» промчался по старинной улице Приречной, за которой обрывался вниз крутой берег Северной Двины. От реки веяло прохладой. Наталья Зубова натянула белую спортивную куртку фирмы «Найк». Александр Коротич открыто любовался своей подругой. Та больно ткнула ему в бок локтем, призывая к соблюдению правил приличия.

– Здесь, – коротко бросил водителю майор. Рядом с домом № 23 были припаркованы уже три полицейские машины, ошибиться все равно бы не получилось.

Сержант встретил вновь прибывших у зеленой калитки домовладения. Николай Иванович Костовой показал раскрытое удостоверение. Коп вяло козырнул.

– Двое со мной, – мрачно сказал чекист.

– Я понял, – безразлично откликнулся полицейский. Он явно недолюбливал могущественную элитную спецслужбу и ничуть этого не скрывал.

Костовой покосился на постового с раздражением, но промолчал, и вся троица прошла бодрым шагом по гравийной дорожке к резному деревянному крыльцу. На веранде курил начальник службы безопасности КБ «Квант» Анюков.

Увидев людей в дорогой цивильной одежде, он бросил окурок, растоптал его каблуком и громко заговорил, нервно крутя в воздухе руками: – Николай Иванович, просто наказание с этими раздолбаями! Нажрались водки и закинулись какой-то гадостью. Результат – два холодных!

Костовой кисло поморщился: – Кто тут уже работает?

Анюков доложил с подобострастием: – Паша Лукьяненко из убойного.

– А-а, неплохо, – Костовой прошел в гостиную. Там поздоровался с пожилым седовласым майором и представил свое сопровождение: – Павел Ефимович, а это уже комиссия из Москвы. Так сказать, первые ласточки, завтра будут вторые, поважнее.

– Понято. Завидная оперативность, – Майор просипел без радости, но руки всем пожал крепко, даме поцеловал кисть. – Не волнуйтесь, я к мертвякам не прикасаюсь, – пробормотал совсем уж добродушно. – Это прерогатива нашего патологоанатома Алеши. Что скажешь, эскулап?

Возле трупов сидел на корточках белобрысый вихрастый парень в очках, казалось, лет тридцати, не больше. Он распрямился и продемонстрировал всем целофановый пакет с одноразовым шприцем внутри.

– Пока, до вскрытия, могу сказать немного, – Медэксперт Алексей Холин вкрадчиво заговорил. – Время смерти примерно двенадцать часов ночи. Окоченение полное, несмотря на 20 градусов в помещении. Вот на этом шприце ясные отпечатки. Видимо, кололи друг друга по очереди. Следы на сгибах рук имеются у обоих. Но сразу настораживают слишком большие, обширные гематомы, как будто уколы делал очень неумелый человек, либо уколов было несколько, либо они не могли попасть сразу, либо от опьянения у них была нарушена координация, либо инъекции им делал кто-то третий, но не один раз и весьма непрофессионально. А уж потом подушечки их пальцев были придавлены к шприцу. Точная картина будет после детальной экспертизы.

– А, может, они кололись ещё вчера, позавчера, – сделал допущение Костовой.

– Исключено, – твердо отрезал эксперт. – Следы все свежие, кололи их примерно в одно время, в двенадцать ночи. Если это сильный наркотик типа героина, то летальный исход после принятия спиртного им был обеспечен.

– Спасибо, – поблагодарил Костовой. – Что добавишь? – повернулся к Лукьяненко.

Начальник убойного отдела почесал лоб: – Вопросов тут возникает много. Практически нет следов дикой оргии, как это бывает, когда два мужика привозят на дом баб, то есть женщин.

Павел Ефимович приложил ладонь к груди, извиняясь за грубую оговорку.

Увлеченно разглядывая посинелые тела на оранжевом диване, Зубова пробормотала: – Ничего, я давно школу закончила.

– Следов на гравии, естественно, никаких, – продолжил вещать старый опер. – В комнате зато нашли след от кроссовки 42 размера. Убитые наши – крупней. Женщины – если они были, естественно, близко не гулливерки. Короче, надобно обработать все полученные материалы. Вот тогда всё более-менее прояснится.

Наташа достала из сумочки айфон, стремительно настрочила и отправила короткую sms-ку.

Скрипя половицами, в комнату вошел Артем Бакаев, молодой напарник Лукьяненко. Рыжеволосый, 26-летний, с модной стрижкой, он сразу «распустил хвост» при виде красивой незнакомки. Рослый и сильный парень явно искал вторую половину.

Веселый Бакаев зарядил мелодично, с тайной в голосе: – Шеф, разрешите доложить? Или в письменной форме?

– Гуди – не кривляйся, – бросил ему Лукьяненко.

– Есть, товарищ майор! – Бакаев вытянулся по стойке «смирно», развернув перед дамой всю свою кавалергардскую стать. – Замки нигде не повреждены. Следовательно, входили-выходили все свободно. На асфальте за два дома вниз есть интересный протектор. Машинка, видимо, навороченная.

– Почему вы так решили? – строго спросил Костовой.

– Так ширина и рисунок резины нестандартные, – Бакаев кивнул, нажимая на последнее слово. Причем отвечал он почему-то Зубовой, а не грозному эфэсбэшнику. – Я поговорил с соседкой из третьего дома напротив. Очень замечательная свидетельница с прекрасной бессонницей! И фамилия еще та – Коблова. – Он быстро раскрыл блокнот с пометками и включил цифровой диктофон.