Мэри Браун - Дом Тишины

– Я была не в себе. Как вы и выразились, я чувствовала себя плохо.

– То есть, сейчас тебе намного лучше?

– Да, доктор. Думаю, мне уже лучше.

– Что ж, хорошо. Это очень хорошо, я рад. – Он улыбнулся, продолжая смотреть на меня, и я слегка улыбнулась в ответ.

«Кажется, он поверил».

Так мы сидели мучительно долгие пятнадцать секунд, пока он, наконец, не произнёс:

– Единственное, что до сих пор не укладывается в моей голове: почему ты хотела сбежать от нас, Мэри?

По моей спине пробежал холод, будто к ней приставили ледяное стекло.

– Разве я убегала?

– Да, убегала. Ты почти столкнула с ног медсестру Джейн и приблизилась к входным дверям. Ещё пара мгновений, и ты бы оказалась во дворе, но один из медбратьев вовремя успел предотвратить это.

Я немного помолчала, не придумав, что ответить, и его пытливые глаза уловили в моём взгляде секундное смятение.

«Чёрт, он меня подозревает».

Я быстро собралась с мыслями и сказала:

– Простите, я плохо помню этот момент. Кажется, мне стало вдруг не хватать кислорода. Я начала задыхаться, и мне захотелось на воздух. Должно быть, поэтому я спешила выбежать в сад.

Он внимательно слушал мои запинающиеся оправдания, продолжая пытливо на меня смотреть, потом отвёл взгляд в сторону и слегка улыбнулся:

– Что ж, Мэри, в любом случае я рад, что всё обошлось. Понимаешь, самое ужасное для врача – это видеть печальный конец своих пациентов. Мы ведь тратим столько времени и сил, чтобы каждый нуждающийся в лечении получил его надлежащим образом. А когда ты видишь ухудшения или, что ещё кошмарнее, смерть своих подопечных, знаешь, это проникает в самое сердце. Я рад, что ты с нами Мэри, и что тебе уже намного лучше.

Я улыбнулась в ответ его широкой улыбке, и через несколько минут уже была в своей палате. Лёжа на кровати, я обдумывала всё, что сказал мне этот псих. Он поверил, что мой разум снова был в его власти, но, видимо, не до конца, ибо его последние слова были ничем иным, как угрозой.

В большой уютной комнате я подошла к высокому окну, рядом с которым было выгравировано число «117». Положив руку на старинные ставни, я собиралась их распахнуть, как вдруг услышала голос позади себя:

– Не делай этого.

Я резко обернулась. Рядом со мной стояла мама. От неожиданности я чуть не заплакала, быстро подбежала к ней и обняла:

– Мама! Я не знаю, что мне делать.

Она молчала несколько минут, потом сделала шаг назад, посмотрела на меня и спросила:

– Что именно ты не знаешь?

– Я не знаю, как мне выбраться отсюда. Я словно в ловушке. Каждую минуту за мной повсюду следят. Я пыталась сопротивляться и даже поддавалась на уговоры, но всё это бессмысленно. Отсюда нет выхода.

– В жизни нет ничего бессмысленного, Мэри. Всё, что происходит вокруг нас, не просто так. Запомни: смысл есть во всём.

Как только она произнесла эти слова, мы услышали внезапный шорох, будто нас кто-то подслушивал, и обернулись.

В этот же момент я проснулась. Резко открыв глаза, с минуту я не понимала, где нахожусь, но потом ко мне пришло осознание и разочарование от того, что я снова была здесь. Я всё ещё в психиатрической лечебнице «Дом тишины».

Как жаль, что это был всего лишь сон, я так скучала по маме и вновь замечталась. Порой, мне начинает казаться, что сны являются другой реальностью, в которой гуляет наш разум. В то время как наши тела существуют в одном мире, разум имеет возможность переноситься в другие – альтернативные миры. Мы считаем, что всё, что с нами там происходит, нереально, и как только просыпаемся, забываем о своих приключениях. Но всё, что нам снится, происходит действительно с нами. Просто в другом измерении, в том, которое мы пока что не в силах понять.

Я встала с кровати, немного прошлась по комнате взад и вперёд и подошла к окну. На окне стояли решётки, а за ними виднелось бесконечно серое и безрадостное небо. Только сейчас я заметила, что с тех пор, как я пришла в сознание, погода была пасмурной и унылой. В этом городе просто не бывает солнечных дней. Видимо, в тот раз меня накачали наркотиками так сильно, что даже погода и весь мир вокруг стали казаться мне счастливыми. В таком состоянии здесь находились все – даже медсёстры и охранники. Единственные два человека, которые были совсем на них не похожи – это Рита и доктор Смит. Естественно, Смит не станет сам употреблять то, что пичкает в других. Ему нужна ясная голова, чтобы управлять этим местом и людьми в нём.

Я взялась за спинку стула, отодвинула его и уселась за стол, на котором стояло небольшое зеркало. Впервые с того момента, как я полностью очнулась, я решила посмотреть на своё отражение. Это худое и безрадостное лицо я переставала узнавать. За две с лишним недели оно превратилось в какого-то другого человека, того, которого я ещё не знала.

Мой взгляд упал на баночки с таблетками, и я вспомнила о Рите. Сейчас я бы всё отдала за то, чтобы увидеть её снова. Чтобы хоть кто-то сказал мне, что понимает меня и хочет мне помочь. Но, чем дольше я не виделась с ней, тем больше в моей душе погасал огонёк надежды на спасение. А вдруг Рита мертва? Что если, узнав, что она мне помогает, Смит убил её?

Нет, этого не может быть. Если бы он это узнал, то давно забрал бы у меня таблетки, которые Рита успела подменить. Но сейчас в мою палату каждый день приходит другая медсестра, чтобы дать мне их и проконтролировать, выпью ли их я. Хорошо, что таблеток на моём столе ещё много. Пока у меня есть время, чтобы притворяться.

Но что, если Смит знает, что мои таблетки ненастоящие и проверяет мою реакцию?

От всех этих мыслей у меня начала болеть голова.

«Ты не о том думаешь, Мэри. Нужно решать, как отсюда выбраться, пока есть время и твой разум ещё с тобой».

Пока я размышляла над всем этим, в коридоре послышался шум. Пациентов начали выводить из палат на завтрак.

Я накинула свой потрёпанный халат, и в тот же миг ко мне вошла медсестра, чтобы вывести меня из палаты. Смешавшись в общей толпе тех, кто шёл сам, и тех, кого под руку вели медсёстры, я шла по длинному узкому коридору. Войдя в столовую, я остановилась и стала наблюдать за остальными. Кто-то сам садился на своё место, а кого-то усаживали. Из толпы ко мне вышла молодая медсестра и удивлённо спросила:

– Чего ты стоишь, Мэри? Садись же на своё место.

– Я… Я не помню, где моё место. – Тихо ответила я.

Медсестра огорчённо вздохнула:

– Ах, бедная, после терапии некоторые моменты из памяти могут исчезнуть, но ничего. Ты всё вспомнишь. Пойдём, я тебя провожу.

Она взяла меня под локоть и повела к небольшому столику, за которым сидели престарелые миссис Дуглас, миссис Кинг и ещё две незнакомые мне дамы. Одна из них выглядела моложе остальных, на вид ей было лет тридцать пять. У этой женщины было очень сосредоточенное и вытянутое лицо, выдававшее её аристократичность. Вторая женщина, которую я не знала, была лет сорока шести. У неё было светлое и улыбающееся лицо, но казалось, она улыбалась сама себе. Видно, антидепрессанты были в действии.