Татьяна Хмельницкая - Пеняй на себя! Дневник попаданки

– И? К чему брейк-данс словами?

В его взгляде промелькнуло сожаление и приятие. Он поджал губы и едва незаметно качнул головой, словно вёл сам с собой немой диалог, а затем нажал на какую-то кнопку на стене кабины возле окна.

Салон разрезал жуткий вой. Голограмма на стекле задрожала и пошла рябью. Цифры, загнанные в таблицы, пропали. Застёжка ремней безопасности разомкнулась, а кресло подо мной мелко завибрировало. Зато невозможно красивый город по ту сторону стекла будто расцвёл новыми мощными красками и огнями не стеснённый мутной проекционной завесой.

Парень вцепился в подлокотники моего кресла и наклонился. Теперь наши лица находились в дюйме друг от друга.

– У нас мало времени. Потому молчи и слушай.

Многообещающее начало. Хм.

Молчание – провокационная форма конфликта, в которой ты всегда выглядишь лучше собеседника. Молчать мне не улыбалось, но я заткнулась.

– Тебе придётся уяснить и принять три факта. Первый – ты в параллельной реальности.

На этих словах я сделала глубокий вдох, будто собиралась нырнуть.

– Наш мир, как и множество других, стартовал в тот же миг, что и ваш, и с тем же входным комплектом. Далее вмешалась теория вероятности и комплект претерпел изменения, но не факт. История нашего развития отличается, хотя и – тут тоже не факт! – что стала отличаться с первых моментов, а вполне возможно, что мы до какого-то мгновения развивались идентично.

Вот он заливает – соловьи скромно свистят в сторонке!

– Летоисчисление такое же, как у вас. Дни недели, месяцы, года совпадают. Могут сходиться даже некоторые серьёзные даты в истории, а затем наше прошлое пошло по иному пути, приведя нас в наше настоящее, а вас – в ваше.

Само собой! Логика – наше всё!

– И да, порталы между мирами существуют. База, с которой я тебя забрал построена в точке прохода.

А у нас тоже такие штуки есть или мы нужного развития не достигли?

– Факт второй – ты служишь в «АШ». Если отвергнешь предложение – значит, тебя перебросят в Пустошь неподготовленной, и с другой легендой. Может тебе даже устроят побег, чтобы ты думала, будто попала в Пустошь самостоятельно. «АШ» станет контролировать каждый твой шаг, вести по намеченному и утверждённому плану. Ты всё равно выполнишь поставленную задачу.

«АШ»?! И что это такое?

– И добавлю от себя: выход не всегда там, где вход. Запомни это твёрдо и не пытайся попасть снова на базу «Р – семьсот семьдесят семь – тридцать восемь».

Дамочкин тяжело глотнул и продолжил:

– И третье – всё произошедшее с тобой здесь, как и последствия твоего перехода, существование «АШ» – это навсегда. Всё остальное тебе расскажут, покажут, обучат, если ты не станешь вести себя, как идиотка. Навыки «АШ» полезны.

– Что такое «АШ»? Почему меня выбрали?

В ответ лишь пленяющая улыбка парня и спазм голографической проекции на стекле «летающей маршрутки». Затем сообщение, что неполадки устранены и отклонений от курса нет.

Всё. Откровения закончились. Зато нажатие кнопки на подлокотнике Дамочкина и автоматически открывшаяся жалюзи на окне подкинули мне почву для размышлений, потому что за окном раскинулась Пустошь…

Сказать: грандиозно, но коряво – ничего не скажешь. Ощущение такое, что архитектор просто начертил на листе бумаги обычную ломанную, и назвал её городом. В детстве папа, пытаясь развить во мне способности, покупал головоломки. Одна из них выглядела длинной змеёй с крутящимися в разные стороны звеньями. Прокручивая их можно было собрать разные фигурки. Самой потрясающей из них и сложной мне казался шар. Так вот в Пустоши все здания – одна большая много-звеньевая змея-головоломка.

– Необычная архитектура, правда? – подметил Дамочкин. – Необычна она ещё тем, что всю Пустошь можно пройти и проехать насквозь. Это – тупиковая система. Здания, похожие на букву «П» – туннели, соединяющиеся под землёй и снова выныривающие наружу.

– Ты хочешь сказать, что это большой коридор из одной части в другую?

– Можно и так сказать. Есть туннель с разного рода механизмами, а вокруг него площадки для проживания. В Пустоши не кварталы, как в Конфедерации, а уровни и секции. Есть подземные секции, есть надземные, но общий колодец или проход один. Вокруг Пустоши поля и садовые угодья. Отсюда и название – Пустошь. Нет ни души. В поле трудятся роботы, пока люди обитают внутри огромного железобетонного «питона».

– Интересно…

Дамочкин с сожалением на меня посмотрел, но ничего не сказал. Я тоже промолчала. Прилипнув к окну, рассматривала леса фруктовых деревьев, сквозь листву которых иногда просматривались огромные диковинные машины, и поля с возделывающими их роботами. Складывалось впечатление, что мир принадлежал механизмам, а человечество давно вымерло.

– Возьми, – окликнул меня новый знакомый. – Это портативный Дневник. Устройство очень помогает на первом этапе адаптации. Не показывай его никому. Он не включён в систему, потому никто не узнает, что ты скажешь, о чём пожалеешь.

Так у меня появился ты, Дневник.

28 сентября. 5 часов 05 минут

Упавшая надежда на побег не считается пропавшей, или Горькие сладости с гарантией, а остальное – эффективная случайность.

Мы прибыли. Хотя и это весьма условное название. Скорее: мы рухнули сначала на пик, а затем и на дно огромной прозрачной пирамиды, выросшей из-под земли, ровнёхонько посередине пустыни. Кратер сооружения был заполнен радужной лавой, будто мы на дне вулкана – сюрреалистический сюрприз.

Когда мы зависли над булькающим «варевом», Дамочкин пояснил, что это новая сверхчувствительная к различным изменениям защита – последняя разработка учёных – конфедератов. Вроде, как раствор и не раствор вовсе, а концентрация малюсеньких роботов, которых, не мудрствуя лукаво, называли икс-частицами. Они подчинялись главному компьютеру базы, а тот в свою очередь вообще главному-приглавному искусственному разуму всея «АШ». К тому же, будто бы сами по себе икс-частицы обладают собственным, пусть и ограниченным интеллектом, а к жидкости не имеют ни какого отношения. Зато распространяются в любой среде, что настораживает.

На тему роботизированной своеобразной охраны парень долго не распространялся, а лишь поставил в известность, что бояться разноцветной супер-не-жижи не следует. Она, если потребуется, в любой момент может, вроде как, распылиться в воздухе, образуя огромный сферический купол, и станет бронёй или щитом, – если мне так будет понятнее, – способной выдержать любой удар военных сил Пустоши.

В моей же голове плотно улёгся образ живущего внутри кратера неприметного глазу стада единорогов, причём существующего настолько долго, что напрудили своей радуги по самое не балуй. Фигура, рисуемая воображением, мне настолько понравился, и казался органичной, что я начала подумывать, будто у них тут есть ещё и гора, на которой свистят раки. А ещё: дождик льёт по четвергам, после которого делаются все важные дела.