Григорий Жадько - Тайна ночного крика

– Не знал я про доллары и оружие.

– Да! Святая простота!

– Извините, ошибся!

– Извините!!! Изви-и-ните!!! …!!! – задохнулся от возмущения Ротыгин, – Извините дяденька, я больше не буду! Отпустите меня!

Молодой человек опять с тоскливой надеждой посмотрел на входную дверь.

– Наглый щенок! Не смотри, бесполезно. Никто тебе не поможет. Если не будешь говорить правду, я на тебя быстро управу найду.

– Бить будете? – затравленно посмотрел волчонком племянник.

– Нет! Мараться не буду. Посажу тебя в камеру к отпетым уголовникам. Шепну невзначай, чей ты племянник. Ты же не мент, тебе отдельного содержания не предусмотрено. Ведь так? Так! А что уж они с тобой сделают не мое это дело.

– Вы этого не сделаете!!! – вскрикнул жалобно задержанный.

– Почему не сделаю? Очень даже сделаю! Непременно так и сделаю!!!

– Вы не посмеете!!!…!!! – завизжал на высокой ноте племянник, – Не-еет!!!

– А что прикажешь мне в бирюльки с тобой играть, ты в молчанку кинулся. Партизан! Я не я, и хата не моя! А я к тебе с расположением, по-доброму должен относиться… учесть твое щекотливое положение. Нет уж друг. Дудки! Мое доброе отношение нужно заслужить еще. И лучше всего чистосердечным признанием.

Племянник с отчаянием посмотрел на дверь, заколебался. На его глазах появились слезы.

– Я не могу вам ничего рассказать! Не могу, как вы не понимаете!!!

– Это твое решение. А будет и мое решение.

– Честно. Честно… честно!!! Я не могу. У меня выбора нет.

– Выбор есть всегда.

– Все что угодно, только не это!!! Они меня убьют!

– Они, это кто?

– Они, это они. Там есть страшные люди. Если бы вы их видели. Мне все равно и так смерть и так. Нет, это невозможно. Выхода нет.

Он опустил голову и заплакал, размазывая слезы по щекам.

– Готовься тогда. Сегодня вечером у тебя начнется новая жизнь. И не знаю, сможет ли помочь тебе дядя в твоем положении или напротив, повредит своим вмешательством. И вообще доживешь ли ты до следующего утра? Большой вопрос. Всякое случается.

Парень еще горше заплакал, но замкнулся окончательно и бесповоротно. Продолжать допрос уже не имело смысла. Преодолев минутную слабость, он поборол колебания и окончательно сделал выбор в пользу дяди.

Допрос зашел в тупик. Нужно было что-то предпринять и срочно иначе будет поздно. Ротыгин понимал, почему задержанный молодой человек старается потянуть время, и какой поддержки он ждал. Кто такой Ротыгин, и кто такой Боговский, он отчетливо понимал. Он не вчера родился. Но сдаваться было рано. Олег решился обратиться через голову к областному прокурору Киданову Семену Петровичу. Близко он с ним знаком не был, больше по совещаниям в большом составе и праздникам. При этом он знал, что между этими двумя людьми давно пробежала черная кошка. Положение Киданова и ранг областного прокурора, конечно, были значительно выше, чем всесильного Боговского, но он работал на этом посту недавно, и положение его было не так прочно, но он стремительно набирал силу и авторитет. Без сомнения интересы двух лидеров, работавших в смежных ведомствах, имели тенденции к соприкосновению и от этого соприкосновения часто вылетали искры, а то и пламя междоусобной войны за влияние на коридоры власти. Внешне, впрочем, поддерживались вежливо-холодные дружеские отношения и оба при этом ссылались на интересы порученного дела.

Договориться о встрече удалось, когда Олег сообщил Киданову, о ком, и в каком ключе пойдет речь. Ротыгин также нашел нужным предупредить его, что дело не терпит отлагательства даже на час, два.

– Хорошо! Подъезжайте! Я найду для вас время, – согласился Киданов.

Олег тут же помчался в областную прокуратуру, на служебной машине с проблесковым маячком и сиреной, как по срочному вызову. Секретарь была предупреждена. Его пропустили вне очереди. Сдерживая волнение, он торопливо вступил в огромный кабинет, который занимал почти полкрыла, здания. Такое ощущение было, что он оказался в пустом спортзале. Только у дальней противоположной стены стояли два совмещенных буквой «Т» столов. Тот, за которым восседал Киданов, был огромный из ценных пород дерева с инкрустацией. На нем стоял такой же массивный и очевидно бесполезный чернильный прибор, из малахита перекочевавший очевидно от его предшественника и небольшая стопка бумаг, папок и несколько телефонов. На столе для гостей, лежала чистая бумага и пепельница. Прошагав значительное расстояние по вишневой ковровой дорожке, Ротыгин, наконец, добрался до гостевого столика, но садиться не стал, так как приглашения не последовало. Докладывать он старался четко, по-военному, но иногда, правда сбивался от волнения и повторял сказанное вновь. Киданов, видя, что он не может справиться с избытком чувств, наконец, усадил его, и, оставив свое огромное кожаное кресло с высокой судейской спинкой, перешел и сел, напротив за гостевой столик.

– Теперь все снова, по порядку и подробно. Мелочи тоже важны. А то я вижу, вы много опускаете.

Ротыгин немного успокоился, видя его заинтересованное отношение, и вновь изложил суть вопроса, и щекотливое положение, в которое он попал, задержав племянника Боговского.

– Почему вы пришли именно ко мне, как вас…?

– Ротыгин Олег Михайлович, – напомнил он.

– Олег Михайлович! Вы же понимаете, что нарушили правила субординации?

– Я это прекрасно понимаю.

– Тем не менее, вы решились?!

– Думаю, вы меня поддержите.

– Это вы правильно сделали. Вы пришли по адресу, но только что я могу сделать для вас, не представляю. Морально поддержать? Не думаю, что бы ради этого вы проделали свой путь сюда.

– Вы правы. Мне нужно от вас помощь другого порядка.

– Слушаю вас.

– Мне необходимо допросить задержанного в кабинете Боговского в его отсутствие.

– Это что ход такой?

– Да. Не буду посвящать вас в детали, но я почти уверен, племянник расколется.

– Ну, допустим, вы правы! Оставим это на вашей совести. И что требуется от меня?

– Необходимо только на час, минут сорок, гарантировать, что бы хозяин кабинета не вернулся, и лучше вообще бы его не было в здании областного МВД.

– Вы просите ни много, ни мало вышвырнуть его из его же кабинета, – он усмехнулся, посматривая на Ротыгина с интересом, – разве это в моих силах?

– Зачем так прямолинейно. Желательно использовать благовидный предлог. Что бы он ни о чем не догадался.

– Легко сказать.

– Вы можете это устроить?

После долгих раздумий прокурор прошел сел в свое кресло.

– Н-да, задачку вы мне задали капитан….

Он куда-то позвонил. Попросил озвучить справку, что он заказывал ранее. Судя по всему, сведения касались биографии Ротыгина.

На том конце провода кто-то невидимый долго давал интересующую его информацию. Он не знал положительная она или нет. Наконец прокурор повесил трубку, не прощаясь, и не поблагодарив собеседника. Ротыгин с волнением ждал, боясь подталкивать Киданова. Он понимал, что прокурор, очевидно, искал варианты, а может вообще рассматривал его визит как провокацию.