Николай Карпин - Неприкаянный

Силин решил вернуться к истокам – в края, где родился и вырос. В трудный час тянет на малую родину, к родным, даже если мать с отцом уже умерли. «Где родился, там и пригожусь. Друзья помогут», – мысленно подбадривал себя Игорь. В то же время понимал: возвращение спустя столько лет, пусть и домой, будет непростым – нужно искать постоянную работу, скопить денег на квартиру.

Та бамовская времянка оказалась единственным жильём, которым располагали супруги. В поселковой квартире, в которой когда-то Игорь Силин жил с родителями, после смерти матери проживал чужой человек. Да и к чему теперь она, когда в посёлке безработица? Люди уезжали. И в райцентре ситуация не лучше.

«Надо пытать счастье в столице», – решил Силин, обдумывая план своего возвращения. Под «столицей» он имел в виду Петрозаводск – город, где он провёл счастливые годы студенчества. Помощь местной родни в период обустройства пришлась бы очень кстати. А в том, что двоюродный брат сделает для него всё возможное, Силин нисколько не сомневался. Он помнил, как Вера, родная сестра Степаныча, а Игорю, получается, двоюродная, будучи студенткой лесотехникума, в период производственной практики месяцами жила у них, причём не одна, а с подругой. Силины радушно принимали гостей, кормили-поили. «Как же дружно жили люди, пережившие войну! Невзгоды сплачивают. Видимо, настал черёд и нам помогать друг другу», – так думалось Силину.

После долгой утомительной дороги Игорь встретился, наконец, с двоюродным братом. Тот много и красиво говорил о взаимопомощи, солидарности. Не случайно, надо сказать. В статусе профсоюзного лидера Степаныч самоотверженно, как ему казалось, боролся за интересы родного предприятия, на котором всё ещё работал. Одно было ему досадно: работники, нуждающиеся в защите от жадных до прибыли новых работодателей, взносами профсоюзную казну обходили, а значит, ставили Степаныча в бедственное положение. «Нет, раньше народ был дружнее», – сетовал он и предлагал пространные варианты Силинского проживания на новом месте.

Так, по возвращении на родину Игорь, пока без жены, оказался в неуютной комнате опустевшего на время каникул студенческого общежития. «Зато дёшево, – утешал он себя. А в памяти всплыло лицо родной тётки – матери Степаныча. – Была б жива, без лишних слов заставила бы пожить у себя, причём столько, сколько надо», – подумал Силин, и ему страшно захотелось увидеть её могилу. Решил, что при первой возможности позвонит Степанычу – уж не откажется сопроводить.

Действительно, они уговорились по телефону о встрече и следующим утром на пригородном автобусе поехали на кладбище.

У родительских каменных надгробий, склонив голову, Степаныч беседовал с матерью и отцом: сетовал на трудности нынешней жизни, просил их не завидовать ему, живому. «Им ведь гораздо труднее жилось в войну, да и после неё», – думал Силин, глядя на брата. А тот клялся: «Вот, держу данное слово, не пью водки, как в молодости. Курить не могу пока бросить. Но обещаю: брошу! Обязательно брошу!»

Могилы родителей Степаныча заросли травой. С поблекших фотографий смотрели на Игоря дорогие сердцу люди: дядька – с неуверенной укоризной, тётка – твёрдо, даже властно. Так и было: жена в семье верховодила. «Наша – Силинская порода! – усмехнувшись, подумал Игорь и мысленно обратился к склонившемуся над могилами брату: – А ты, дружок, как мне помнится, обидеть их норовил». Силин вздохнул и выпил за помин души налитую Степанычем стопку водки, а потом, сам того не ожидая, хлюпнул носом, на глазах проступили слёзы, он украдкой отёр их и вышел из оградки.

И всё-таки двоюродный брат обещание сдержал – подсобил Силину снять квартиру. Оказалось, знакомая Степаныча, – Елизавета, женщина в годах и одинокая, к тому приятельница его жены, – как раз ищет приличного квартиросъёмщика в пустующую однушку. Туда Силин и переехал из общежития.

В один из осенних дней, когда Игорь уже обустроился на новом месте, на пороге нарисовался гость – Жорка Фокин, друг детства. Им было что вспомнить: Жора младше, и много лет назад Силин учил его плавать, брал с собой на рыбалку. А теперь где-то под Питером Фокин открыл свою фирму. Признаться, Игорь рассчитывал на него по возвращении. К тому ж друзья, хоть и давно не виделись, связь не теряли – созванивались, переписывались, так что Жорка легко отыскал его по нужному адресу, когда проездом оказался в Петрозаводске. И вот вместо долговязого мальчика, каким он запомнился Силину, перед ним предстал настоящий мóлодец.

А мóлодец, весело гогоча, с порога подхватил друга под мышки и приподнял над полом. Посидели за столом, поговорили. Как в детстве, слегка заикаясь, Жорка рассказал о том, что устроился он хорошо, а ещё о своих знакомых – «денежных мешках» из Питера, готовых вкладывать деньги в местную камнедобычу. По всему выходило, что и Силину есть надежда зацепиться там, Жорка даже пообещал замолвить за него слово перед крутыми дружбанами.

Встреча получилась радостной, но короткой – Жорка заспешил по делам. Всего через полчаса он вывалился из подъезда, распахнул дверь чёрной лакированной «Вольво» и, грузно провалившись в мягкое кожаное кресло, скрылся за тонированными стёклами.

«Проехаться б на такой!..» – завистливо вздохнул Силин, наблюдая за другом из кухонного окна.

Встреча с Кицей – Славкой Кислицыным – тоже порадовала. Силин заскочил к нему на работу. Поначалу он даже растерялся, когда на хрупком стуле вместо подтянутого юноши, победителя соревнований, узрел дяденьку объёмом с добрый холодильник – литров на триста пятьдесят, не меньше. «Вот как время меняет людей!» – подумал Силин, протягивая руку для приветствия.

Кица, полковник запаса, бегло осмотрев заплывшими глазками моложавую фигуру земляка, с напором спросил:

– Ты газеты читаешь?

– Да, – недоумённо ответил Силин и стал перечислять всё, что прочитал за последнее время.

– Ты не то читаешь, – командно рыкнул Кица и ткнул пухлым пальцем в развёрнутую на столе газету, которую только что изучал.

– Слушай! Открылся конкурс на замещение вакантных мест в комитете природных ресурсов, – уверенно басил он. – Требуется старший инженер. Комитет на уровне министерства. Соображаешь? Почему не попробовать?

На лице Силина читалось сомнение, и Кислицын это заметил:

– Знаешь, кто его возглавляет? – многозначительно спросил он и тут же сам ответил: – Роман Николаевич Умнов! Помнишь такого?

Силин помнил Романа Николаевича. Много лет назад его назначили главным специалистом к ним в леспромхоз. Тогда Умнов оказался одним из самых молодых и перспективных управленцев производственного объединения.