Чарльз Диккенс - Тайна Эдвина Друда. В переводе Свена Карстена, с окончанием и комментариями

Мистер Сапси после этих слов хормейстера приосанился, гордо оглядел присутствующих, прокашлялся и заявил, что всё это дело тёмное и, можно даже сказать, совершенно «неанглийское» – при этом мистер Сапси, правильно поняв намёки Джаспера, смерил Невила с ног до головы презрительным взглядом. Младший каноник, почувствовав, что его подопечный находится сейчас в одном шаге от заключения в тюрьму, спешно выступил вперёд и заверил мистера Сапси, что будет совершенно достаточно, если Невил Ландлесс будет препровождён в свою комнату в доме младшего каноника, где (под ответственность мистера Криспаркла) он и останется без права её покидать – до той поры, пока он снова не потребуется следствию или самому мистеру Сапси. Господину мэру пришлось нехотя согласиться с этим предложением. В качестве ответного хода мистер Джаспер поблагодарил господина мэра за прекрасную идею прочесать берега и дно реки в поисках тела Эдвина Друда, а также за распоряжение дать объявления в местных и столичных газетах, в которых обещалось бы значительное вознаграждение всякому, кто даст хоть какую-нибудь информацию о пропавшем юноше. Мистер Сапси, хоть он и не говорил ничего подобного, тут же заявил, что его поняли совершенно правильно, и именно таковы и были его распоряжения.

Глядя на Невила Ландлесса и на Джона Джаспера, было очень трудно сказать, кто из них двоих был более разбит и подавлен, обвиняемый или обвинитель. Если бы положение первого не принуждало его к покорности судьбе, а положение второго – к активным действиям, между ними не было бы вовсе никакой разницы, оба они были одинаково объяты едва подавляемым ужасом и растерянностью.

Поиски на реке и вдоль берегов начались следующим же утром. Дно реки тралили с лодок железными кошками и прощупывали длинными жердями, в заводях и бухтах в дело пускали сети, прибрежные заросли камыша обыскивали с баграми и собаками. Даже спустившаяся скоро ночь не остановила поисковых работ: тут и там по берегам бродили фигуры в болотных сапогах и с фонарями в руках, горели факелы, и множество добровольных помощников, разбившись на группы и сменяясь по часам, прочёсывали берега и осматривали галечные пляжи вплоть до устья реки и впадения её в море. За эти и последующие сутки была разворошена каждая куча водорослей и перевёрнута каждая коряга на десять миль ниже по течению, но ни единого следа, оставшегося от Эдвина Друда не было найдено. Бедный юноша исчез с лица земли так основательно, словно его забрали эльфы в Страну Снов.

Джон Джаспер принимал в этих поисках активнейшее участие, не отдыхая ни минуты. С фонарём в руке, в насквозь промокшей и испачканной одежде, в одолженных у кого-то сапогах его фигура мелькала тут и там, он перебегал от группы к группе, он подгонял помогающих и упрашивал не оставлять поисков отчаявшихся. Часто он сам, отставив фонарь, вооружался багром и обшаривал им особенно труднодоступные места или даже ворошил придонный ил голыми руками. Но и на второй день поисков не было найдено ни единого следа, оставшегося от исчезнувшего племянника. 109 109 Поиски вдоль реки были необходимы Джасперу для того, чтобы найти брошенное им на берегу пальто Эдвина. После обнаружения одежды его племянник был бы признан утонувшим по неосторожности, и дальнейшего расследования не проводилось бы. Однако поиски закончились неудачей.

Смертельно усталый, голодный и измученный, в изорванной и грязной одежде возвратился Джон Джаспер вечером второго дня домой, в домик над воротами. 110 110 Необычайная активность Джаспера без признаков усталости и голода является одним из последствий приёма опиума, но не курением его, а жеванием или в виде настойки. После периода возбуждения, однако, наступает быстрый и полный упадок сил, могущий привести даже к потере сознания. Но только он без сил упал в кресло у камина, как резкий стук в дверь заставил его снова со стоном подняться, чтобы отпереть дверь гостю – это явился мистер Грюджиус.

– Странные новости я услышал, – сказал мистер Грюджиус прямо с порога.

– Странные?! – простонал хормейстер. – Страшные, ужасные новости!

С этими словами Джаспер опять рухнул в кресло и закрыл лицо ладонями. Мистер Грюджиус снял с головы цилиндр, с силой пригладил ладонью волосы и, подойдя к камину, остановился, глядя на пламя.

– Как поживает Ваша воспитанница? – после долгой паузы устало спросил Джаспер.

– Бедняжка! Только представьте себе её состояние… Она очень и очень переживает.

– А сестру его Вы тоже видели? – тем же слабым голосом спросил Джаспер.

– Чью сестру?

Было что-то такое в холодном медленном ответе старого юриста, что заставило хормейстера отнять руку от глаз и внимательно посмотреть на стоявшего к нему спиной мистера Грюджиуса. Однако по этой спине ничего нельзя было прочесть, поэтому Джаспер снова прикрыл глаза и пробормотал:

– Я имею в виду сестру… подозреваемого.

– А Вы его, стало быть, подозреваете? – сухо поинтересовался мистер Грюджиус.

– Не знаю, что и думать, кого и подозревать… Я пока ещё не решил.

– И я тоже, – отрезал мистер Грюджиус. – Но Вы назвали его подозреваемым, вот я и подумал, что Вы для себя всё уже решили… Да, я разговаривал и с мисс Ландлесс.

– И что она?

– Отвергает все подозрения и полностью уверена в невиновности брата.

– Бедняжка!

– Однако, – перебил хормейстера мистер Грюджиус, – я хотел поговорить с Вами не об этом. А о моей подопечной. У меня есть новости, которые Вас удивят. Меня они, по крайней мере, удивили.

Джаспер со слабым стоном откинул голову на спинку кресла и помассировал себе виски.

– Если Вы плохо себя чувствуете, то мы можем отложить этот разговор, – сказал мистер Грюджиус. – Предупреждаю, эти новости могут оказаться для Вас тяжёлыми.

– Куда уж тяжелей… – пробормотал Джаспер, бросая на него ещё один внимательный взгляд из-под полуприкрытых век. – Что там у Вас ещё?

– Мне нужно было бы догадаться раньше, – проговорил мистер Грюджиус, всё так же глядя в огонь. – Ведь она мне намекала… Но я в сердечных делах совсем ничего не понимаю. Вот и тут… Я-то думал, что дело у них крепко слажено…

– О чём это Вы? – резко спросил Джаспер, вдруг садясь прямо.

Мистер Грюджиус, посматривая через плечо на хормейстера, продолжил, грея ладони над пламенем камина:

– Эти молодые люди, Ваш пропавший племянник и моя подопечная, мисс Роза… хотя они и были уже столько лет помолвлены, и хотя они и стояли на самом пороге свадьбы…

Мистер Грюджиус увидел, как побледнело и изменилось до неузнаваемости лицо Джаспера и как побелели его крепко сжатые губы. Руки хормейстера судорожно вцепились в ручки кресла, и он начал медленно привставать на дрожащих ногах.