Чарльз Диккенс - Тайна Эдвина Друда. В переводе Свена Карстена, с окончанием и комментариями

То есть Невил прошёл примерно 13 километров. Если он отправился из Рочестера-Клойстергэма по Дуврскому тракту в направлении Лондона (а это подтверждается многими деталями оригинального текста, опущенными в этом переводе), то к началу первой службы в соборе (7:30 утра) он должен был бы уже достичь развилки дороги у городка Грэйвсенд.

Единственным трактиром на Дуврском тракте в этом месте был трактир «Белый олень», которым в 1842 году владел некто Уильям Колли. В 1910-м здание трактира было снесено, сейчас на его месте стоит придорожный ресторан сети «Харвестер».

Часовая задержка Невила в трактире понадобилась Диккенсу для того, чтобы преследователи смогли нагнать юношу. Но даже и в этом случае им пришлось бы буквально бежать бегом (ведь лошадей и повозки у них не было) – и преодолеть при этом 13 километров!

В вопросе Джаспера «Где мой племянник?» и в ответе Невила «Почему Вы спрашиваете об этом меня?» совершенно отчетливо слышится отсылка к библейской притче о Каине и Авеле.

Слова Джаспера, что Эдвин Друд, возможно, «по какой-либо причине снова вернулся к реке, там оступился, упал в воду и утонул», выдают нам часть его первоначального плана – представить убийство племянника как несчастный случай. Однако поскольку из-за ряда случайностей первоначальный план убийства пошёл наперекосяк, Джаспер был вынужден перестраивать его на ходу. Попытка обвинить Невила в преступлении – часть этой импровизации.

Во фразе «Если мистер Сапси так считает, то мне остаётся лишь умыть руки» слышится отсылка к словам Пилата, соглашающегося с решением Синедриона распять Христа. Умывая руки, Пилат говорил, что «нет на мне крови этого человека», хотя именно Пилат и был его убийцей.

Поиски вдоль реки были необходимы Джасперу для того, чтобы найти брошенное им на берегу пальто Эдвина. После обнаружения одежды его племянник был бы признан утонувшим по неосторожности, и дальнейшего расследования не проводилось бы. Однако поиски закончились неудачей.

Необычайная активность Джаспера без признаков усталости и голода является одним из последствий приёма опиума, но не курением его, а жеванием или в виде настойки. После периода возбуждения, однако, наступает быстрый и полный упадок сил, могущий привести даже к потере сознания.

Хотя Грюджиус и говорит, что «Эдвин попросил меня передать Вам новость о разрыве помолвки», это не следует понимать буквально. Просьбу Эдвина передала Грюджиусу Роза уже после исчезновения юноши. В английском тексте это сказано более отчётливо: «он оставил это сделать мне».

Разрыв помолвки до момента исчезновения (или смерти) Эдвина Друда по условиям завещания лишает Джаспера возможности завладеть наследством Друдов. Именно этим и вызвано отчаяние и обморок хормейстера, он опоздал с убийством буквально на один день.

С того момента, как мистер Грюджиус сообщил Джасперу о разрыве помолвки, возможность завладеть наследством Друдов потеряна для хормейстера навсегда. Все его последующие умозаключения, хлопоты и попытки преследования Невила связаны только со стремлением избежать ответственности за убийство.

В разговоре с Грюджиусом Джаспер ссылается на рассказ Натаниэля Хауторна «Уэйкфилд». В этом произведении заглавный герой однажды допоздна засиделся в трактире и решил переночевать в гостинице, а домой вернуться утром. На следующий день Уэйкфилд, не зная, как он будет объяснять жене своё опоздание, снова отложил возвращение – и так продолжалось двадцать лет. Всё это время Уэйкфилд не давал о себе знать и считался умершим. Первоначально Диккенс собирался дать Эдвину Друду другое имя – Джеймс Уэйкфилд.

Многие исследователи считают, что каноник Криспаркл отправился к плотине, пребывая в сомнамбулическом состоянии, почти во сне, наподобие лунатика. Из этого делается вывод о том, что Джаспер как-то незаметно загипнотизировал Криспаркла и «отправил» его к плотине, чтобы найти якобы специально оставленные на виду улики. Это интересное, но неверное соображение. В Рочестере от «домика хормейстера» до того места, где Диккенс разместил плотину (не существующую в реальном мире), ведёт совершенно прямая дорога, которую, действительно, можно пройти, просто глубоко задумавшись.

Находка в реке часов Эдвина перекликается с реальным случаем, произошедшим в 1849-м году в Бостоне, США. Тогда внезапно и бесследно пропал доктор Джордж Паркман, и только обнаружение в реке его карманных часов вывело сыщиков на след убийцы. Им оказался профессор Джон Вебстер, задолжавший Паркману крупную сумму денег. Диккенс посетил Бостон в 1868 году (т.е. за год до начала работы над романом) специально для того, чтобы осмотреть место убийства.

Высказывание мистера Сапси о седых волосах миссис Криспаркл является цитатой из 42 главы книги Бытия в Ветхом Завете. Там рассказывается о Иосифе, которого его братья по дороге в Египет бросили в пустыне умирать в пересохшем колодце: « [Отец Иосифа, Иаков] сказал: если случится с ним несчастье на пути, в который вы пойдете, то сведёте вы седину мою с печалью во гроб.»

Карманные часы не являются водонепроницаемыми, и тут же останавливаются, попав в воду. По степени раскрученности пружины можно судить о том, когда это произошло – до того, как пружина раскрутилась полностью, либо уже после, когда часы остановились.

Клятва Джаспера разоблачить убийцу Эдвина (при том, что этим убийцей является он сам) перекликается с действиями Франклина Блейка из романа Коллинза «Лунный камень». Мистеру Блейку, укравшему алмаз, не было никакой необходимости самому браться за расследование, т.к. его-то никто и не подозревал. Тем не менее он (как и Джаспер) «хлопотал день и ночь» и в результате едва не разоблачил сам себя.

Те обвинения, которые Хонитандер предъявляет Невилу Ландлессу в связи с убийством Эдвина Друда, перекликаются с обвинениями, которые Джон Брайт (прообраз Хонитандера) в 1868 году предъявлял губернатору Ямайки Эдварду Эйру в связи с убийством тамошнего баптистского проповедника Джорджа Гордона. Брайт даже основал так называемый «Комитет Ямайки», который считал Эйра виновным в этой трагедии так же бездоказательно, как и Хонитандер считает виновным Невила. Риторическое сравнение убийства Гордона с библейской историей Каина и Авеля широко применялось членами Комитета – так же, как и Хонитандер делает это в отношении Невила.