Александр Асмолов - Чек

Это постепенно успокаивает возбужденное сознание, и мысли выстраиваются в ровную цепочку. Кто-то захотел подставить его. По-крупному. Изучил привычки и в деталях просчитал шаги. Только ради чего весь сыр-бор?! Не так давно он был контролёром-продавцом в магазине торговой компании «Ниса», теперь менеджер. Обычная столичная зарплата. Квартира в Москве съёмная. «Форду» не первый год. Изба досталась от бабы Веры даже не газифицированная. Не любила она этого, всегда сама топила. Какие-то москвичи приценивались, но в бабкином завещании было четко сказано – без права продажи. Перейти дорогу кому-то из сильных мира сего он не мог. Шаг слишком мелкий. Любовных треугольников не выстраивал… А вот знать кое-что лишнее мог. После одного инцидента Вячеслава сначала уволили, а потом приняли обратно, да ещё и с повышением. Скорее всего, конкуренты узнали, кто помогает шефу солидной компании уходить от налогов.

– Это на два расстрела, – зло подшучивал Славка над собой, – в лучшем случае – два по десять на зоне. Впрочем, если так, то ребятам нужно получить на него железный компромат, чтобы шантажировать, а не сдать в полицию. Тогда шанс выкрутиться ещё есть. Даже с незнакомкой на заднем сиденье…

Открыв ворота большого двора, он закатывает «Форд» в сарай, приспособленный под гараж. Эх, как пригодился бы сейчас верный пёс по кличке Картер, но после смерти бабы Веры Славка не смог его взять с собой в съёмную квартиру. Перед отъездом оставил еды, отвязал и поговорил по душам. Надеялся, что Картер его будет ждать, но по глазам с безысходной тоской, понял, что этого не случится. В следующий приезд нашел верного охранника в будке. Картер ушел вслед за хозяйкой, так и не притронувшись к еде. Предательства не прощают. И бумеранг вернулся в самый неподходящий момент.

Двигаясь, как в тумане, Славка даже не заметил, что бегает по двору в одних плавках, так и не надев валенки. Только закрыв и проверив все запоры, он переоделся, и убедившись, что не привел «хвоста», присел на корточки у печи. Какое-то время прислушивался ко всем шорохам, глядя на догорающие угольки. Потом прислонился спиной к знакомым с детства бокам остывающей печки и прикрыл глаза. Тепло медленно покидало избу, как жизнь у тяжелобольного. Ещё можно что-то сделать, но мучает единственная мысль. А надо ли?

Неожиданно в сознании возник образ бабы Веры. Высокая, худощавая, с прямой спиной – она всегда казалась строгой и непреклонной. После смерти мужа сама вела хозяйство и даже колола дрова. Упрямо бравировала, что мешок картошки или моркови сама в погреб опускает. А погреб был знатный. Пол, шкафы и полки по стенам – все из дуба. На века. У Славки мелькнула мысль, что там можно было бы спрятать незнакомку, которую кто-то ему «сосватал». Подкинув поленьев на ещё горящие угли, он заспешил в погреб. Туда до сих пор не было проведено электричество, так что пришлось искать керосиновую лампу.

Знакомые с детства очертания грубоватых, но прочных конструкций, казалось, еще помнили не только прежних хозяев, но и всех предшествующих. Тусклый свет скользил по уставленнымбанками полкам, пузатым бочкам, охваченным металлическими обручами с отче-каченными на них именами мастеров, ящикам с песком для хранения моркови и углом под названием ледник. Сюда через небольшое окошко почти на уровне земли по жёлобу в конце зимы скатывались бруски льда, напиленного на реке. Их аккуратно укладывали друг на друга квадратом высотой до метра. Окошко закрывали и в погреб по мелочам не спускались. Этот «холодильник» до следующих заморозков хранил крынки с молоком, творогом и сметаной, вкус которых Славка запомнил на всю жизнь.

Сейчас тот ледник мог бы пригодиться, но кроме бабы Веры никто им не занимался, а без крепкого хозяина дом, переживший Наполеона, медленно угасал. Бочки и солидные ящики вдоль стен тоже не подходили для задуманного. Посомневавшись, Славка решился убрать несколько досок с пола и вырыть яму. Тут всё было сделано основательно и с умом, так что не пришлось ничего ломать, а только разбирать. Солидные дубовые доски плотно лежали на такой же толстой дубовой решетке, сработанной на века. Освобождая угол, непутевый домовладелец вдруг сделал удивительное открытие. Вдоль одной из стен фундамента, на которую опирался мощный сруб избы, круто вниз уходила узкая лестница, обложенная кирпичом.

Славку охватил азарт первооткрывателя, когда неяркое пятно от лампы выхватило из темноты обитую железом массивную дубовую дверь. Она открывалась куда-то наружу, а изнутри была закрыта на три прочных засова. Вот это сюрприз! Столько лет такая удивительная тайна была у него под носом, а любопытный малец носился рядом и даже не подозревал. Ай да баба Вера! Она не доверила эту тайну своей дочери – матери Славки, а передала ему. Лишь намекнув в завещании. Да-а, не ценим мы свои корни…

Справившись с запорами, которые не открывались, наверное, более века, парень налег на дверь плечом. Она поддалась и со скрипом распахнулась в темноту. Пахнуло затхлым воздухом, пропитанным запахом какой-то травы. Луч света выхватил её высохшие веточки у входа. Вторая находка заставила Славку отпрянуть – у стены сидел скелет, а его вытянутые ноги перегораживали дорогу. Пришлось через них переступать. Обрывки истлевшей одежды несчастного ни о чём не говорили. Похоже, он когда-то держал огромную охапку травы, словно намеревался вручить ее открывшему потайную дверь.

Первые шаги внутрь неизвестности были очень осторожными, но никаких ловушек не обнаружилось. Аккуратная кирпичная кладка от сводчатого потолка до ровного пола образовывала каменный рукав, в котором можно было передвигаться во весь рост. Метров через десять обнаружился Т-образный перекресток, от которого вправо и влево расходились два пути. Света керосиновой лампы не хватало, чтобы определить, как далеко они продолжаются и куда ведут. Пятно света только скользило по идеально ровной кладке стен, не выхватывая ничего особенного.

– Ну, это просто тайны Мадридского двора, – мелькнула у Славки мысль, – кому скажешь, не поверят. Впрочем, говорить-то как раз и не стоит.

Он решил пойти вправо, заметив небольшой уклон в эту сторону. Метров через сто впереди показалась ещё одна дверь, очень похожая на первую в подземелье. Осторожно приблизившись, он увидел такие же три запора изнутри. Получалось, что вход в погребе избы бабы Веры был главным, а этот мог вести куда-то наружу. Любопытство перевесило осторожность, и Славка, открыв засовы, налег плечом на массивную дверь. Скрипнув, она поддалась.

На расстоянии метра свет уперся в старую обгорелую кирпичную кладку. Она не выглядела солидным монолитом, как внутри подземелья. К тому же тут был свежий воздух. Славка осторожно приблизился к обгоревшей стене. Кое-где раствор выкрошился и через образовавшиеся щели в лицо ударили струйки холодного воздуха. Стараясь не прикасаться к подозрительной конструкции, он прикрутил до минимума фитиль лампы и стал ждать, пока глаза привыкнут к темноте.