Натали Сойер - Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 4. Конец истории

Как ни старалась Этель, но пирожок закончился быстрее, чем ей бы этого хотелось. Монахиня убрала свой поднос, а потом вытащила из полотняного мешочка ножницы, и несколькими ловкими движениями состригла длинные волосы девушки, которые собрала в узелок. Коротенькие жалкие пряди неприятно защекотали затылок, но Этель уже ни на что не обращала внимания, застыв, словно статуя. Лорд Джейсон махнул рукой, и к Этель подошел Робин, держа в руках веревку.

– Дай руки, – тихо сказал он, и девушка покорно подчинилась.

Когда жесткая веревка прочно обвила запястья, Этель задрожала сильнее, и ее жалобный взгляд упал на священника и монахиню, но святой отец только осенил ее крестом, а потом набросил на голову капюшон сутаны. Лорд Джейсон шагнул в сторону и указал девушке на дверь.

– Выходим, – проговорил он, – и да поможет тебе Господь, от которого ты отвернулась.

– Ваша милость…, – Этель протянула к нему руки, но Джейсон даже не вздрогнул.

– Выходим! – громче сказал он, и девушка, спотыкаясь на каждом шагу, первой вышла в мрачный темный коридор, где уже ожидали стражники.

Шатаясь, она шла по коридору, но ее взор застилала темнота. Она только слышала свои шаги, и звук шагов за своей спиной, которые отдавались в ее мозгу ударами молота по наковальне. Мысль о том, что сейчас она окажется посреди беснующейся толпы, которая будет проклинать ее, заставляла девушку невольно замедлять шаг, но ее толкали в спину, и она продолжала идти вперед. Разум словно застыл, и девушка даже не заметила, как оказалась на улице, на ступеньках ратуши. Словно в тумане, она видела подъехавшую повозку с клеткой, запряженную парой лошадей с черными перьями на головах, и мрачную фигуру человека в алой маске – капюшоне, которая закрывала его лицо, он стоял чуть в стороне. Кроме него у ступенек собрались стражники, а среди них мелькала тощая, хлипенькая фигурка помощника судьи, Брендона Роско, со свитком в руках.

Этель невольно остановилась, и сделала движение, словно хотела броситься назад, но ее схватили под руки оба помощника палача, и потащили к клетке. Не чуя под собой ног, Этель завизжала, и рванулась в сторону.

– Я не виновата! – голос девушки эхом разнесся по улице, – пощадите, умоляю, пощадите!

Но никто не слушал ее. Подтащив девушку к повозке, Робин запрыгнул наверх, а его спутник, это был Лукас Ортега, легко поднял почти невесомое для его мощного сложения тело девушки, и перекинул ее через бортик повозки. Втолкнув Этель в клетку, Робин запер ее, и спрыгнул на землю. Старичок с серебристыми волосами, сидевший на облучке, махнул вожжами, и лошади медленным шагом пошли вперед, разворачивая повозку в сторону площади, где уже ревела толпа.

Лорд Джейсон вскочил на лошадь, которую ему подвел стражник, и пнул ее в бок, обогнав повозку. Как всегда, он уехал далеко вперед, проверяя, свободен ли путь. Три стражника последовали его примеру, она поехали впереди повозки, которая покатилась за ними, стуча колесами. За ней медленным шагом пошел палач, в сопровождении своих помощников, они немного отстали. Последними замыкали мрачный кортеж Роско и священник…

…Толпа на площади, окружив эшафот, с нетерпением поджидала появление «эскорта смерти», как в народе называли клетку и сопровождавших ее людей. Сожжение на костре ведьмы было самым любимым зрелищем горожан, площадь бурлила народом, как жерло вулкана. Все с нетерпением подпрыгивали, ожидая появление на площади начальника стражи города, что предвещало и скорое прибытие к месту казни клетки с ведьмой. Все уже знали, что приговоренная к смерти ведьма была еврейской повитухой, но о причине казни каждый говорил по – разному. Старухи, с заговорщицким видом, шептались о том, что ведьма вырезала нерожденного младенца из живота матери, и пила его кровь. Женщины помоложе клятвенно заверяли, что ведьму схватил охотник, когда она только шла к своей жертве, чтобы забрать ее ребенка, его она хотела вытащить из чрева матери с помощью колдовских заклинаний. Впрочем, кое – что во второй истории было правдой, в частности то, что охотник схватил еврейку у дома ее жертвы. Но все сплетницы, в итоге, пришли к одному выводу – если бы не расторопность охотника, неизвесто, сколько еще младенцев хотела угробить ведьма. Всеми ненавидимый Френсис Маккензи сейчас был едва ли не героем в глазах местных кумушек.

Среди этой толпы, почти у самого эшафота, стояла женщина, которая сейчас вряд ли обращала внимание на то, что происходило вокруг нее. Она вообще не понимала, зачем пришла сюда. Еще вчера она была вполне счастлива и довольна своей жизнью, но ночью жизнь эта рухнула в один миг, когда к ней прибежала Эмма Холмс, и сообщила, что ее дочь, Грейси, умерла в ее трактире.

Женщиной этой была Сэнди Каллахан. Кутаясь в шаль, она стояла среди толпы, более похожая на призрак, чем на живого человека. Женщину толкали со всех сторон, но она даже не шевелилась. Она стояла неподвижно, опустив голову. Лишь ее глаза, которые заволокла пелена, смотрели на эшафот, окруженный стражниками. В центре его высился дубовый столб, а возле лестницы, ведущей наверх, стояла повозка, нагруженная хворостом и дровами. Сэнди смотрела на эту повозку, и ее губы едва заметно шевелились.

Толпа зашумела громче, потому что на площадь выехал начальник стражи, его люди узнали по его синему плащу. Спустя совсем немного времени появился и кортеж, везущий ведьму. Стражники, которые сопровождали кортеж, проскакали вперед, разделив толпу на две стороны, чтобы освободить дорогу повозке.

– Ведьма! Ведьма! – вопли толпы разносились над площадью, сотрясая воздух.

Слыша эти вопли, девушка, которая съежилась на полу, в отчаянии закрыв руками голову, дрожала все сильнее, и ее умоляющий голосок: «Пощадите!» не был даже слышен в свирепом гуле толпы. Стражникам, которые сопровождали повозку, в этот раз пришлось ехать по обе ее стороны – женщины в толпе, когда мимо ехала повозка, пытались дотянуться до ведьмы, чтобы оторвать клок одежды, которая, по местным повериям, могла исцелить любую хворь.

Когда повозка подъехала к эшафоту, оба помощника Энрике подошли к ней, и Робин снова вспрыгнул наверх, а потом отпер клетку. Ему пришлось применить силу, чтобы вытащить девушку, та в отчаянии цеплялась за прутья клетки. Ему помог Ортега, и вдвоем они подняли девушку под руки и повели к лесенке. По ней уже поднялись наверх Энрике, священник и Роско, а Джейсон занял свое место у правого угла эшафота, развернув лошадь так, чтобы быть лицом к толпе. Судья Грир, который уже был на своем месте, кивнул ему.

Пока Роско, пыхтя, разворачивал свиток, помощники Энрике очень быстро перебросили на эшафот связки хвороста, с помощью дядюшки Сэма, который подавал им эти связки снизу, а потом Ортега поджег угли в маленькой жаровне. Факелы лежали рядом но он пока их не трогал. Робин, который остановился рядом с Энрике, нащупал у себя за поясом тонкий шнурок, который ему было велено сунуть в нарукавник Энрике, когда он будет надевать их ему на руки…. Ортега переглянулся с ним, и едва заметно кивнул. Свою часть поручений он выполнил еще ночью, когда полил водой несколько вязанок хвороста…