Григорий Кроних - Медаль для мародера

Промаявшись пару дней, Сергей позвонил кассирше и извинился. От этого унижения он почувствовал к отцу горячую обиду и ненависть, утолить которые могла только месть. Он даже хотел машину вернуть, но потом передумал и стал подрабатывать частным извозом, потому что грошовой зарплаты матери на двоих не хватало…

История с аквариумом – это тоже была месть, понял Сергей, месть за какие-то детские обиды, но справедливая и долгожданная. Он рассказал Артуру и Валере о своей жизни так, как не мог бы рассказать никому, ведь они могли его понять, как никто. Для этого друзья и нужны.

Сергей в них не ошибся, во всяком случае, в Артуре. Тот не просто посочувствовал товарищу, а еще и придумал, как они вместе смогут отомстить всем его обидчикам одновременно. Сергей с радостью согласился участвовать в налете на кассу института, он даже готов был взять на себя главную роль, потому что и месть-то это его, Серегина. Валерка, как всегда, заржал, заявив, что денег в этом деле чуть больше, чем мести. С его точки зрения, может, и так, а Артур признался, что придумал план из-за рассказа Сереги. Да и так понятно, что Артур сделал все ради друга, ведь налет планировался именно на тот момент, когда папаша оставался в институте вместо ректора, ему, значит, и быть крайним! Какие еще доказательства дружбы тут нужны?

Главные роли достались Артуру и Валере, потому что Сергея в институте могли случайно узнать. Пусть так, зато папашка, гад, попался, теперь он повертится, как крыса, тонущая в сортире. И кассирша свою припарку тоже получит!..

Вся дорога заняла минут пять – семь.

– Здесь налево, во двор и прямо – до стены, – распорядился Артур. – Мотор не глуши.

Сергей выполнил маневр и остановил «тойоту» в незнакомом тупичке на территории Первой городской больницы. Вокруг не было ни души, но Валера еще специально отбежал, проверил. Тем временем Артур вышел из машины, открыл ключом какую-то подсобку и вынес оттуда автомобильные номера.

– Прикручивай!

Пока Сергей ставил на место родные номера, Артур с Валерой затащили мешки с деньгами в подсобку. Там же они спрятали снятые номера. Лишь тут Сергей огляделся и заметил вывеску «Морг». Вот это прикол! Он захохотал, как Валерка: знатное местечко! Уж где-где, а у мертвяков вряд ли кто догадается обыск провести. Все-таки Артур – гений!

– Кончай ржать, поехали! – окликнул его Валера. – Сейчас все дороги перекроют, чего нарываться…

Свою очередь Клокову пришлось ждать не очень долго, допросы вели сразу несколько человек. Все равно Леонид нервничал, прокручивая про себя события последних часов. Он виноват? Вернее: его могут считать виноватым? Дело-то серьезное, кто-то ведь должен стать козлом отпущения во всей этой истории с налетом. Но больше всего его волновал другой вопрос: сумеет ли он сохранить в тайне свое фантастическое открытие? Его нервный вид может легко вызвать подозрения, а Лене сейчас терять время на милицейские допросы просто жалко, у него и без того есть над чем подумать.

Леонид попал к мордатому молодому человеку с редкими соломенными усиками и водянистыми глазами. Перед ним уже лежала стопка исписанной бумаги, словно перед примерным учеником. Отличники в следователи идут?

– Я дознаватель Сиротин Олег Николаевич, – представился тот и приступил почти к двухчасовому допросу.

К этому Леонид был готов, ведь он один из главных свидетелей. Начал дознаватель с ответственности за дачу ложных показаний, потом записал анкетные данные и подробнейший рассказ о сегодняшнем утре. По уточняющим вопросам Сиротина Леонид понял, что толку с его рассказа немного. Ну и ладно. Затем дознаватель изменил тему.

– Леонид Павлович, вы охранником работаете на полставки?

– Да.

– Почему?

– Потому что целую ставку не дают.

– Понятно… – Сиротин помолчал. – Значит, вы занимаетесь этой работой из-за денег?

– Как все.

– Я в том смысле, что денег вам не хватает?

– А вам?

– Ну… речь не обо мне. Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

– Это ведь не основание для подозрений?

– Конечно, конечно. Продолжим. Вы знали о предстоящей поездке в банк?

– Знал. Мне вчера Людмила… э-э-э… Константиновна сказала.

– Зачем?

– Ну а вдруг я на больничном – мне ж тогда замену придется искать.

– Леонид Павлович, вы никому не говорили о том, что сегодня будет зарплата?

– А зачем?

– Ну, случайно, по неосторожности… под шафе?

– А чего говорить-то? – пожал плечами Леня. – Все и так знают, к нашему приезду уже очередь стояла.

– У вас нет никаких подозрений?

– Нет.

– А этих налетчиков вы никогда раньше не видели?

– Я же сказал – нет.

– Я вас еще о них не спрашивал.

– Вы спросили: не подозреваю ли я кого. Если б я их знал, то заподозрил.

Сиротин подумал.

– Скажите, Леонид Павлович, а вы внимательно изучали свою должностную инструкцию?

– Честно говоря, нет.

– Но вы понимаете, что это вас не освобождает?..

– От чего?

– От ответственности за неисполнение! Вы за инструктаж в журнале расписывались?

– Кажется, нет.

– Ну, это несложно проверить, – заметил дознаватель. – Гораздо сложнее объяснить, почему вы не преследовали преступников?

– Я преследовал!

– Имеется в виду – сразу, как увидели.

– Но ведь они же вместе с Людмилой… Константиновной пришли. Кто ж знал?

– Хорошо, на сегодня закончим.

– А что еще-то? Я вроде все рассказал.

– Вы сейчас, пожалуйста, вместе с вашими коллегами съездите к нам в управление для составления фоторобота преступников.

– Но…

– Вы разве не хотите помочь следствию?

– Хочу. Но, мне кажется, что Антонина Макаровна и Людмила Константиновна и без меня справятся.

– Они обе в шоке и не могут хорошо описать преступников. Так что ваша помощь необходима.

– Ладно, – улыбнулся Леонид, довольный тем, что главные свидетели вне игры.

– Вот и отлично… Да, еще одно, Леонид Павлович, вот здесь еще распишитесь.

– Пожалуйста. Это что, протокол?

– Нет, подписка о невыезде…

Честно говоря, у Лени мелькнула мысль догнать парней в камуфляже и спросить: куда они поволокли мешки? Ситуация показалась ему странной. Но не мог он, не мог, потому что… У каждого человека есть гордость, и никому не хочется выглядеть дураком в глазах соперника. Пятнистые спины еще маячили где-то в конце коридора, когда с лестницы второго этажа кубарем скатился проректор Ерофеев.

– Что с Людой?! – выкрикнул он и ворвался в кассу, дверь которой оказалась не запертой.

Леня переглянулся с Родиком и двинул следом. Кассирша Людмила сидела, привязанная к стулу, с заклеенным скотчем ртом. Вокруг нее суетился Виктор Денисович: он, успокаивая, гладил Люду по голове, искал на столе ножницы и бормотал: