Григорий Кроних - Медаль для мародера

– Что-то у меня с утра голова болит, – донесся до Родика томный голосок Константиновны.

– Перебрала вчера, а, Люда? – с пониманием отозвался Клочок.

– Да нет, ты, Леня, все об одном. Просто не выспалась.

– Долго сидели?

– Да, было так весело, так весело…

– А что ты Макароновне подарила? Что-нибудь оригинальное?

Что, насторожился Метла, главбухша уже наличкой не берет?

– Да чем ее удивишь, у нее чего только нет! Один крутой мужик, правда, выпендрился – домашний кинотеатр подарил!

– Круто! – выдохнул Клочок. – А ты?

– Да так, хрусталь богемский, наборчик такой на шесть персон.

– Круто! – вздохнул Леня.

– Праздник же – день рождения.

– Надо же – домашний кинотеатр!

– Ну, знаешь, при таких калымах, что он с устроенных ею подрядов имеет…

– Хрусталь-то тоже, поди…

– Ну а ты как думаешь! – чуть обидевшись, сказала Константиновна. – Сам-то что дарить будешь?

– Людмила, ты же знаешь, у меня на дорогие подарки бабок нет, – как всегда заканючил Клочок. – Вот, я ей домашний кинотеатр могу установить. Там техника сложная и пространства под нее надо немало…

– Да Макароновна-то найдет!

«Ни хрена у них ставочки!» – поразился Родион. Он сам и не нюхал, что это за игрушка такая – домашний кинотеатр. День рождения это он понимает, друзья могут бутылку коньяка принести местного разлива, видеокассету с порнушкой или еще чего. А тут… Не слабо главбухша загребает, прикинул Родион. Такую аппаратуру только крутые покупают. Все-таки главбух – серьезная должность, денежная. Так что кому Макароновна, а кому Антонина Макаровна. В этом Клочок с Константиновной Родиону равны: в глаза никто из них главбухшу лапшой не обзовет. Может, коллеги его за человека не считают, но Макароновна их всех на одной доске держит. Или почти на одной, раз Константиновна с Леней на ее день рождения приглашены. Только она-то домой, а напарник – на службу, видать. Такой прыти, честно сказать, Метла от полставочника не ожидал. Может, ему Константиновна протекцию составила, ей-то с мужем проректором приглашение по должности, считай, положено.

Ну их всех к черту, с их гулянками да подарками, у них свои проблемы, у него – свои…

Бульба – он, конечно, на любое дело, где бабками пахнет, готов не глядя подписаться, но ведь (наркотик конченый!) сдаст по любому, а уж тем более если залетит. А не залетит – под кайфом сболтнет, другой наркуша следующему, так до ментов информация и доскачет. Бульба он, как шприц, одноразовый. Ясный перец, его после дела убирать надо. Родик наркоманов не уважает, гнилые они все, но мочить Бульбу ему совсем не хочется, поганая затея, да и опять – он сразу в подозреваемые попадет. Тут легко погореть можно, а гореть с бабульками вдвойне глупо. Он – Метла – не для того на нарах парился, чтобы так легкомысленно рисковать. Риск должен быть минимальным, а выигрыш – максимальным. Чтоб раз – и на всю жизнь закрома полные. А там хошь бизнесом занимайся, хошь на золотом песке валяйся, загорай, пока не облезешь.

Единственный, перед кем раскрыл свои планы Родион, был Зил. Ну, не совсем раскрыл, а намекнул. Зил не дурак, о чем базар, понял и сразу крутить стал, межеваться. И вопросы задавал – про детали. Что да как? Родик, ясный перец, не раскололся, конечно, но и интерес Зила постарался поддержать. Вдруг Зил просто дурака валяет, а на самом деле вовсе не такой псих, каким хочет казаться? Похоже, когда надо, он может и соображать. Пусть хитрый, ладно, дураки Метле тоже не нужны, дураков полно, но пусть не пытается перехитрить его самого. Сам-то он без Родика ничего сделать не сможет, и пытаться нечего. Хотя бы потому, что Зил не сможет узнать, когда и сколько денег повезут в институт. Этого заранее никто не знает, даже им, охране, сообщают чуть не в последнюю минуту. И не из-за конспирации, а просто потому, что бабки распределяет какой-то жирный чиновник, которого, может, в глаза только одна Макароновна и видела, и делает он это, когда захочет или когда уже всем приятелям своим бабки отстегнет или еще как… Только без Родиона Зил дело не потянет. Это он должен понять или Метла с ним больше не знаком. Вопрос с Зилом надо прояснить раз и навсегда, спокойно так поговорить, серьезно, чтоб знал, сволота, кто в деле главный, и не рыпался. Но и время тянуть не надо, не то обязательно найдутся какие-нибудь прыткие ребята, ясный перец! – залезут вперед и всю мазу Метле поломают…

Пазик миновал центр, быстрее проехал по Красному проспекту до площади Калинина, а тут уже рукой подать до института. Бодро подскакивая по мостовой, смахивающей на стиральную доску, автобус докатил до заветной чугунной решетки, изображающей ворота вуза. Володя, бибикая громче Соловья-разбойника, пугнул с дороги десяток студенток-гулен, влетел на территорию и, лихо развернувшись, остановил машину у крыльца. Имеет право лихачить, не дрова везет и даже не целлюлозу, а ее окончательный продукт – бумагу с красивыми водяными знаками. Родион встал, чуть размял спину – не в «мерседесе», чай, ехал и взялся за свой (временно свой) мешок. Выходя из автобуса, Метла глянул по сторонам: вокруг болтались праздные студенты, чуть поодаль другие лоботрясы курили, никого подозрительного видно не было. И то сказать: почему вдруг Родик решил, что народ вокруг все сплошь такой же сообразительный, как он сам?

Леня Клочок о чем-то опять размечтался и встал только после родикова тычка. Встал, мешок подхватил и покосолапил вперед. О чем, ясный перец, эта дубина постоянно думает? Что институтские деньги плохо охраняются? Метла покосился на Леонида. Не, на хороший план у такого тормоза ума не хватит, уж кто-кто, а Клочок ему не конкурент. И кишка тонка, хоть он Родика на полголовы выше и в обхвате шире. Это сразу чувствуется – сила, она не в живом весе измеряется, а в чем-то совершенно неуловимом. Ведь Родик с Клочком в разведку не ходил и даже налет не переживал, а вот точно знает, что кишка у того на серьезное дело тонка. И еще знает, что сам перед собой, если что, Леня будет оправдываться высокими моральными качествами, дескать, он не такой, а честный. Но дай любому честному 100 процентов гарантии, что можно миллион взять и никакой опасности, никакого следствия не будет, – любой честный сразу призадумается, да и то, ясный перец, – для виду. А сам будет опять придумывать, почему ему, честному, эти бабки взять можно. Так что нечего, граждане, из себя ангелочков разыгрывать, Метла вам всем цену знает!

Мешки тяжелые, хорошо хоть касса на первом этаже. Родион свою брезентуху тянет, а для равновесия в другую сторону вопросительным знаком клонится: это ж сколько денег они сегодня приперли? На все долги по зарплате хватит, да еще куча останется. Куда столько? Неужели начальство прямо из кассы налом хапает? Вот про их ходы и тайную жизнь Метла знает мало. Понятно: все, что плохо лежит к рукам липнет, но вот как все дела обделываются… Леньку расспросить бы… Да он, лопух, поди и не знает, хотя вот каким-то странным боком в ихний круг допущен, и с Константиновной он на ты. Они хоть и ровесники, но мужик-то у нее проректор, по институтским меркам – крутизна. Главбухша с чего-то Леню на день рождения зовет, хотя, может, это она тут, на службе отмечать будет, а не дома. Но и на службе, конечно, далеко не всех приглашают, сотрудников-то несколько тысяч, а зовут какого-то Клочка. Не все тут чисто, надо бы Леню осторожно расспросить, может, и проболтается сдуру. Или он не так прост, как прикидывается?