Виктор Горошин - Меня убьют четвертым выстрелом

Иллюстратор Светлана Алимова

© Виктор Горошин, 2019

© Светлана Алимова, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-0050-7250-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Конечно, ее там не было. Он уже около получаса сидел в машине перед своим домом, безуспешно пытаясь убедить себя, что скорбные окна – это еще не черная метка окончательного разрыва. Она могла задержаться на работе, встретиться с подругой, снарядиться в поход по магазинам. Даже кофе с приятелем могла выпить. А что? Почему бы молодой, красивой да в общем-то и свободной женщине не выпить кофе со старым другом, случайно встреченным где-нибудь на парковке? Да. Именно случайно и почему-то именно на парковке.

Но все события последнего месяца убеждали его, что, скорее всего, он никогда больше ее не увидит. Она отдалилась от него как-то внезапно и решительно. Под разными предлогами засиживалась у компьютера до глубокой ночи, а иногда и вовсе ложилась спать на диване в гостиной. Им вдруг стало не о чем разговаривать. Зато она часами с кем-то переписывалась, не замечая вокруг себя ничего и никого. Несколько раз он пытался вытащить ее на прогулки, но каждый раз у нее находились благовидные предлоги, чтобы от них отказаться. Даже трехдневный круиз, который он не без усилий откопал в недрах интернета, не вызвал у нее энтузиазма. На все его робкие попытки объясниться, она лишь неопределенно пожимала плечами: «Как-нибудь позже…»

Он твердил себе, что у нее сейчас очень трудный период. Сорок рабочих часов в неделю она совмещала с учебой в медицинской школе. И это на не родном языке.

Он не просто любил ее, он ею гордился, восхищался. С тщеславным удовольствием рассказывал о ее успехах друзьям и не скрывал восторга своей сопричастности.

Сам он прочно застрял на должности учителя математики средней школы и прекрасно понимал, какая глубокая пропасть возникнет между ними, как только она станет полноправным доктором.

– Тогда ты меня и бросишь. Сразу и бесповоротно.

– Успокойся, милый, – смеялась она, – я русская тетка. Мы нищих мужиков на переправе не меняем. Из горящей избы вытащим, со скачущего коня снимем. Если я от тебя и сбегу, то лишь из-за твоего вздорного характера.

И вот теперь эти темные окна. Он где-то читал, что в таких случаях мужчины открывают двери «дрожащей рукой». Но его рука почему-то совершенно не дрожала, и ключ спокойно повернулся в прорези. Он вошел внутрь. Осмотрелся.

В доме царил абсолютный порядок. Каждая вещь лежала на строго определенном для нее месте. Как раз так, как он любил. Посуда была аккуратно расставлена по шкафчикам, а его рубашки развешаны в строго определенном порядке. Над ними аккуратными стопками лежали его свитера, а на полу стояли коробки с обувью. Даже его домашние тапочки выглядывали из-под кровати ровно настолько, насколько им и было положено.

Это радовало. Огорчало то, что в доме не осталось ни одной ее вещи. Бесследно исчезли даже самые незаметные женские мелочи. Не было и намека на какие-то ленточки, бусинки, кошельки. С трюмо сбежала ее фотография. В стакане у раковины одиноко грустила его зубная щетка. Она всегда настолько беззаботно, если не безответственно, относилась к быту, что ему сразу стало ясно: было сделано все, чтобы не оставить после себя никакого следа. Ничто не должно было напоминать о ней и причинять ему боль.

Уже несколько недель он со страхом ожидал этого дня. И был к нему готов. Он знал, что собирается делать. В маленьком сейфе дожидался своего часа давно купленный пистолет. Он взял его в руки, уселся в свое любимое кресло, проверил наличие патронов. Поднес пистолет к виску. Затем вспомнил, что в кино актеры обычно стреляют себе в подбородок. Поднес его к подбородку. Подумал, что, видимо, будет выглядеть не слишком эстетично. Наверное, лучше попробовать в сердце. Но тут память услужливо подсказала, что именно на сегодня назначена седьмая игра плей-офф. Решил, что ничего ужасного не произойдет, если он узнает, пройдут ли «Ястребы» в полуфинал конференции. А когда они выиграли, глупо было не посмотреть, смогут ли они проскочить и в финал. А потом начался новый сезон его любимого сериала. А за ним и мировое первенство по футболу. Через два месяца он заметил нежные сигналы, которые ему посылала Брижжит – секретарша директора его школы. Начался бурный роман. Правда, недолгий. Потом он опять вспомнил про свой пистолет, но тут на горизонте показалась Аделина…

Прошло десять лет.

1.

Игра, видимо, подходила к концу. Это было заметно и по уставшим лицам ребят, и по большому количеству совершаемых ими ошибок. Ник Портер хорошо разбирался в баскетболе и видел многое из того, что было скрыто от взгляда непосвященного человека. Приходя в спортивный клуб, он любил после тренировки подойти к баскетбольной площадке и несколько минут понаблюдать за матчем. Постоянные игроки уже давно привыкли к этому немолодому одинокому зрителю и не обращали на него никакого внимания. А он, следя за накалом чужих страстей, немного жалел о том, что уже двадцать лет не прикасался к мячу. Иногда он совсем было решался напроситься поиграть, но быстро от этой затеи отказывался, понимая, что выглядеть будет достаточно нелепо.

Но вот встреча закончилась, кто-то из ребят небрежно отбросил в сторону мяч, который лениво покатился прямо Нику под ноги. Он наклонился, поднял его и вдруг прижал к себе, как доброго знакомого, с которым не встречался много лет. Вроде и прожить без него нетрудно, а вот и увидеться приятно.

Молодые люди смотрели на него с нескрываемой насмешкой. Неожиданно для Ника, это его почему-то разозлило. Он вдруг вскинул руки и отправил мяч в кольцо. Все еще волнующий трепет сетки оповестил, что цель была поражена. А мяч послушно поскакал обратно к Нику. Он сделал пару шагов в сторону и поразил кольцо еще раз. Теперь уже кто-то из ребят подхватил мяч и вернул ему. Третий бросок, четвертый, пятый… Ник Портер все еще помнил это чувство неизбежности попадания, когда ничто не могло помешать точному полету мяча. Он сделал двенадцать успешных бросков и лишь на тринадцатом мяч, неуклюже потоптавшись на кольце, отлетел в сторону. «Ладно, – подумал Ник, – сейчас не до суеверий.» Шутливо поклонившись и подмигнув восхищенным игрокам, он вышел из зала.

Девочка стояла у входа.

И внимательно на него смотрела. Точно так же, как она делала это последние несколько недель.

Найти этому объяснения он не мог. Первый раз, встретившись с ней глазами, Ник вежливо улыбнулся и через секунду забыл о ее существовании. Мало ли, с кем можно случайно переглянуться в спортивном клубе. Но уже через несколько минут он вновь ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянувшись, узнал все ту же девочку. Ник опять не придал этому никакого значения, но лицо ребенка ему запомнилось. Выглядела она лет на шестнадцать. Если бы его попросили нарисовать ее словесный портрет, он бы столкнулся с определенными трудностями. Типичная американская девчонка-тинейджер. Худенькая, светловолосая, голубоглазая. Ник тогда еще подумал, что если не увидит ее до следующего визита в клуб, то, по всей видимости, и узнать-то не сможет.