Джоди Пиколт - Простая правда

Первое, что мне надлежало сделать, – подать ходатайство в другие службы, помимо юрисконсульта. Суд мог оплатить профессионального психиатра, который с гораздо меньшей вероятностью, чем я, мог бы заняться Кэти на общественных началах. И чем скорее я напишу ходатайство, тем скорее получу результаты.

Выбравшись из кровати, я опустилась на колени, чтобы достать из-под нее свой ноутбук. Гладкий черный корпус, напичканный современными технологиями и синтетическими материалами, скользнул по отполированному деревянному полу. Я положила его на кровать, откинула крышку компьютера и нажала кнопку запуска.

Ничего не произошло.

Выругавшись про себя, я нащупала в кармане аккумуляторный блок и вставила его в компьютер. Компьютер загрузился, но сразу запикал, сообщая мне, что аккумулятор требует зарядки, вслед за чем экран снова погас.

Ну, это еще не конец света. Я могу поработать вблизи розетки, пока аккумулятор заряжается. Розетка… которой просто не существует в доме Кэти.

Я вдруг осознала, чем для меня, адвоката, может обернуться работа на амишской ферме. Мне придется построить защиту моей клиентки без привычных каждодневных технических средств, доступных адвокатам. Рассердившись на себя, на судью Гормана, я схватила сотовый, чтобы ему позвонить. Мне удалось набрать первые три цифры, а потом телефон отключился.

– Господи Иисусе!

Я швырнула телефон с такой силой, что он отскочил от кровати. У меня не было даже зарядного устройства для него. Мне придется заряжать его от прикуривателя в машине. Разумеется, ближайшая машина была у Леды, в добрых двадцати милях отсюда.

У Леды. Что ж, это одно решение: я могу сделать там всю свою юридическую работу. Но это решение не годится, поскольку Кэти не разрешается покидать ферму. Может быть, если я напишу ходатайство от руки…

Вдруг я замерла. Если я напишу ходатайство от руки или заряжу телефон и позвоню судье, он скажет мне, что условия залога не выполняются и Кэти придется до суда томиться в тюрьме. Мне предстояло найти выход из этой ситуации.

Я с решительным видом поднялась и, спустившись вниз, пошла к коровнику.

От Кэти я узнала, что летом из-за жары коров не каждый день выпускали в поле. И действительно, войдя в коровник, я услышала мычание привязанных в стойлах голштинских коров. Одна с разбухшим розовым выменем пыталась улечься, и я подумала о Кэти, какой она была прошлой ночью. Повернувшись, я зашагала между двумя рядами коров, не обращая внимания на льющуюся на решетки позади них мочу и надеясь придумать способ, как заставить компьютер работать.

Я успела заметить, что, если какие-то правила и смягчались на амишской ферме, то делалось это только исходя из экономической необходимости. Например, в доильном помещении охлажденное молоко в цистерне размешивалось с помощью двигателя на двенадцать вольт. Вакуумные доильные аппараты работали от дизеля, который включали дважды за день. Эти «современные приспособления» позволяли амишам конкурировать с другими поставщиками молока. Я мало что смыслю в дизельном топливе или двигателях, а кто смыслит? Может, такой двигатель можно приспособить для запуска моего ноутбука.

– Что вы тут делаете?

При звуках голоса Аарона я дернулась, едва не стукнувшись головой об одну из стальных ручек цистерны.

– Ой! Вы меня напугали.

– Вы что-то потеряли? – спросил он, хмуро глядя в угол, в котором я притаилась.

– Нет, на самом деле, я пытаюсь кое-что найти. Мне нужно зарядить аккумулятор.

Аарон снял шляпу и вытер лоб рукавом рубашки:

– Аккумулятор?

– Да, для моего компьютера. Если вы хотите, чтобы я должным образом представила вашу дочь в суде, мне необходимо подготовиться к судебному разбирательству. Это предполагает, что я заранее напишу несколько ходатайств.

– Я пишу без компьютера, – отходя от меня, ответил Аарон.

Я пошла за ним следом:

– Можно и так, но судья ждет не этого. – Помолчав, я добавила: – Я не прошу у вас электрического подключения в доме или даже доступа в Интернет и к факсу – тем и другим я широко пользуюсь перед судебным разбирательством. Но вы должны понять, что несправедливо просить меня готовиться к предстоящему делу по амишским правилам, если оно ведется по-американски.

Аарон долго смотрел на меня темными бездонными глазами:

– Мы поговорим об этом с епископом. Сегодня он приедет сюда.

Я широко открыла глаза:

– Приедет? Ради этого?

Аарон повернулся прочь.

– Ради других дел, – ответил он.

Аарон молча подвел меня к багги. На заднем сиденье уже ждала Кэти, всем своим видом показывая, что она тоже не понимает, в чем дело. Аарон уселся справа от Сары и, взяв вожжи, зацокал языком, понукая лошадь.

Сзади подъехала другая повозка – открытый экипаж, в котором Сэмюэл с Леви ездили на работу. Таким караваном мы сворачивали на дороги, по которым я прежде не ездила. Они вились по полям и фермам, где продолжали работать мужчины, и наконец мы остановились у небольшого перекрестка; там уже стояли несколько других багги.

Кладбище было маленьким и опрятным, все надгробия примерно одного размера, так что самые старые из них отличались от новых лишь вырезанными на камне датами. В дальнем углу стояла небольшая группа амишей, их черные платья и брюки мели землю, как вороньи крылья. Как только Сара с Аароном сошли с багги, эти люди все разом пошли навстречу.

Я чересчур поздно догадалась, что дом Фишеров был лишь первой остановкой. Они окружили меня и Кэти, дотрагивались до ее щеки и руки, похлопывали по плечу. Они бормотали слова утешения и соболезнования, звучащие одинаково на любом языке. В отдалении Сэмюэл и Леви выносили что-то из своей повозки – небольшой предмет, по виду, несомненно, гроб.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Багги – конные экипажи амишей; кроме амишей, никто не ездит по дорогам в подобном транспорте. – Здесь и далее примеч. перев.

Капп – головной убор амишских женщин, который представляет собой маленький чепчик с подвязками. Белый капп надевают в церковь, а черный предназначен для повседневной жизни.

Meidung, или отвергание, является формой социального отказа, используемого амишами в качестве наказания за неподчинение их религиозным и культурным кодексам.