Алина Егорова - Судьба уральского изумруда

И все-таки, что его сюда принесло? – задавалась она вопросом. – Приехал погулять? Возможно, только на какие шиши? Потаповы живут очень скромно, Игорек больше, чем на еду, никогда не зарабатывал. Вряд ли тетя Зоя оплатила ему такое недешевое удовольствие. В «дела», которые Игорь собирался «порешать», Алевтина не верила. Насколько она знала, у Игорька отродясь никаких серьезных дел не было, поскольку сам он был весьма легкомысленным. Всеми делами занималась его мать, тетя Зоя. Да и у нее дела были по большей части нехитрые: где что купить дешевле, чтобы сэкономить копейку. Тогда Алевтина еще не сопоставила эти два события: кончину бабушки и приезд Игоря.

Андрей Вислоухов был хорошим актером. Особенно лет двадцать назад в кинофильме о разведчиках, где он играл одну из главных ролей. Тогда в статного красавца с обаятельной улыбкой влюбилась половина женского населения страны. С годами его былая привлекательность поблекла. Свою лепту внесли ненормированный график, гастроли, бесконечные презентации, которые проходят, как водится, не без возлияний. Постепенно Андрей Вислоухов из популярного красавца театра и кино превратился в актера второго плана. На театральном олимпе ему уверенно наступали на пятки молодые таланты. Уже давно их, а не Вислоухова приглашали на роли роковых красавцев и смелых рыцарей. Вопреки отразившимся на внешности следам времени, в свои сорок семь лет Вислоухов выглядел все еще притягательно. Он походил на избалованного хозяевами породистого кота: холеный, слегка упитанный, вальяжный, импозантный и очаровательный. По старой памяти ему иногда перепадали ведущие роли, но уже не бравых офицеров, а благочестивых отцов семейств, князей, крупных начальников и высокого ранга военных. Если Вислоухов играл маргинала, то непременно в прошлом интеллигента со сложной судьбой. Чуя свой творческий закат, Вислоухов вкладывал в игру все силы. Даже эпизодические роли он исполнял с блеском. Но, увы, это удавалось ему не всегда, порой Вислоухов играл из рук вон плохо, или, как говорят танцоры, в полноги. Причиной тому были настигнувшая его депрессия из-за профессиональной невостребованности и ее спутница – водка.

Несомненно, Андрей Вислоухов был хорошим актером. Был – потому что пятнадцатого июня в начале одиннадцатого вечера его труп с проломленным черепом обнаружили в гримерке театра «Скоморох».

Он сидел спиной к двери, опустив голову на стол, и если бы не бурая лужица крови и неестественно повисшая рука, можно было бы решить, что актер прикорнул. Бледная и растерянная администратор театра «Скоморох» Алевтина Новикова стояла рядом. Это на ее крик прибежали коллеги и вызвали полицию.

Первой в гримерку вошла Раиса Дульснина, за глаза Райка-Дульсинея – возрастная актриса, на которой режиссеры давно поставили крест. В театре ее держали из сострадания к ее несложившейся личной жизни. Три развода и сын-наркоман – несчастная баба, говорили о Райке и прощали ей многие завихрения. Дульсинея считала себя незаслуженно задвинутой, в чем обвиняла весь мир и особенно театральное руководство, а также «бездарных» коллег-конкурентов. Дульснина часто приходила на чужие репетиции, с надеждой ожидая, что ей предложат роль. От безделья старая актриса плела интриги и перемывала всем кости; как акула чувствует кровь, Раиса чувствовала почву для сплетен. И, конечно же, она не пропускала ни одной театральной вечеринки.

– Я ясно слышала, как Новикова в гримерке ругалась с Вислоуховым. Прямо перед его смертью ругалась! – заявила Дульснина прибывшим полицейским.

– Вы уверены? – усомнился Небесов. Чтобы вот так сразу найти убийцу… оперативник не рассчитывал на легкую удачу. Хотя, чем черт не шутит – всякое бывает.

– Что же я, по-вашему, умом тронулась?! – Дульсинея выдержала паузу, как в драматической сцене. – Конечно же, уверена!

– И что вы слышали?

– Новикова кричала. Нет! Она верещала диким голосом. Она всегда верещит, когда очень злится. Так вот она проверещала: «Сволочь ты, Вислоухов!», а потом еще что-то, я не разобрала, что. Я тогда в конце коридора была, но слышала – так громко она верещала! Я прямо опешила: Алевтина обычно сдержанная и спокойная, ну точно, как замороженная рыба! А тут ее прорвало. Ну явно случилось что-то экстраординарное! Я подошла ближе и уже перед гримеркой услышала отчаянное: «Господи! Прости меня!» Как пить дать, прикончила его в горячке, а потом сообразила, что натворила, и раскаиваться стала.

Небесов бросил взгляд на Новикову. Лицо спокойное, бледное и безучастное. Было трудно понять: это хладнокровная невозмутимость убийцы или безразличие уставшего человека.

– И вообще, – понизив голос, добавила Раиса, – не в первый раз Новикова подзалетает! Ее уже увольняли за пропавший ноутбук.

– Какой еще ноутбук, когда он пропал? – заинтересовался оперативник.

– Да… это… не важно, – замельтешила Дульсинея, сообразив, что брякнула лишнее. – Давно дело было, и я перепутала. То не в нашем театре случилось.

Предполагаемое орудие убийства – старый военный бинокль со следами крови – обнаружили сразу. Потертый от времени и тяжелый, бинокль лежал на этажерке при входе.

– Если им приложить, в самый раз будет! – прокомментировал эксперт. – Пальчики хорошо отпечатались. Картина маслом, а не пальчики!

– Вот и славно! – сообщил Осокин. – Скоренько закончим это дельце, и спать-отдыхать.

Если бы вызов поступил не в половине одиннадцатого, а чуть позже, то на место происшествия пришлось бы ехать другому дежурному следователю, а Осокин отправился бы, как он любил выражаться, спать-отдыхать.

– Что у нас со свидетелями? – обратился Осокин к коллегам. – Всех записывайте! Кто был в здании, всех пишите! Чтоб ни одна муха мне нос не подточила!

– Комар! – поправил Небесов.

– Что, комар?

– Носа не подточил. У мухи нет носа, у нее хоботок.

– А чем она, по-твоему, в навозе копается? – заворчал следователь. – Собрались умники! Посмотрим, как вы эту кучу разгребать будете! – Осокин не терпел выскочек и всезнаек, особенно из тех, кто был моложе его.

– Как скажете, – простодушно согласился Небесов и отправился работать со свидетелями.

А в здании театра «Скоморох» в тот вечер была тьма народу по случаю капустника, иными словами – корпоративной вечеринки.

– Как ты вырядилась?! А разрисовалась! Это же пошлятина и безвкусица! – раздраженно прошипел Дарье на ухо Андрей, при этом его лицо выражало нежность. Со стороны казалось, что он ласково воркует со своей пассией.

– А мне нравится! – взвизгнула Дарья и отскочила в сторону.

– Сними это безобразие! – обольстительно улыбнулся Вислоухов.