Н. Патрацкая - Золотой Конек-горбунок. Проза

– Я ничем Вам не могу помочь.

– Зря. Я надеялся на тебя. Про дядю Сидора не хочешь узнать? Сидор Сидорович Смирнов жил за рубежом много лет, а тут приехал, вернулся и копает. Нам дали месяц срока на поиск убийцы, а я и так знаю, что убил Самсона Платон, а Степан Степанович его сбросил с крыши для инсценировки убийства. А мне нужна новая машина.

– В огороде бузина, а деньгами возьмете за свободу Платона? А заезжему дяде Сидору скажите, что было самоубийство чистой воды, ведь кроме Вас да меня никто всю картину убийства не знает. Вы сами догадались, а я видела. Если честно, то Платона я впервые за последний год увидела десять минут назад, он мне деньги дал на ребенка. Могу деньги Вам отдать.

– Раскололась. Где Платон сейчас живет?

– Он мне ни слова не сказал о себе, дал деньги и исчез в зарослях.

– Деньги у ребенка отбирать не буду, тебе тяжело пришлось, я это знаю. Красивая ты баба, я вот о чем подумал, если дядя Сидор тебя увидит, то твой Платон его из ревности пришьет!

– Если честно, то Инесса Евгеньевна мне говорила, что Платон жил год в тайге у знахарки и теперь он не умеет метать нож, она у него нож забрала.

– Значит, знахарка лесная с него порчу сняла? Коряво. А если по-хорошему, то Платона и Степана Степановича надо сдать, но улик нет и нож у знахарки – так и сказать дяде Сидору? Так тогда еще что-нибудь произойдет, а мне кого-нибудь надо выдать ему, а выдам я тебя, Анфиса.

– Это еще как?

– Скажу дяде Сидору, что Самсон из-за любви к тебе упал с крыши, что у него крыша поехала. А ты хочешь, чтобы на мне это дело вечность висело? – закурил сигарету Мусин, глядя пристально на Анфису.

– А про нож Вы как узнали?

– Это все ерунда, человека нет – проблема есть, и надо подвести черту под этим делом. Так я тебя познакомлю с дядей-иностранцем?

– От Платона отстанете? Знакомьте, если это Вам поможет.

– Да, но ты должна выглядеть так, чтобы иностранный дядя смог бы поверить, что из-за тебя у мужиков крыша едет.

– Кто бы с ребенком посидел, а я бы занялась своей внешностью.

– Найми няню, не мне тебя учить. Значит так, через неделю к тебе придет дядя Сидор, произведи на него впечатление.

Я рьяно взялась за свою внешность. Няня сидела с ребенком, а я усиленно приводила себя в порядок.

Через неделю детектив Мусин привел ко мне заморского дядю Сидора.

– Господин Сидор, вот это и есть Анфиса, в которую был влюблен Ваш Самсон, больше мне добавить нечего, – сказал Мусин, пропуская в квартиру Анфисы некоего господина, а сам быстро закрыл за собой дверь.

– Здравствуйте, Анфиса! Так это из-за Вас Самсон покончил с жизнью? Да, Вы действительно красивы! Но жизнь дороже. Что ж Вы его довели до такой степени?

– Знаете, трудно мне все это вспоминать, но Самсон меня по-своему любил.

– Да я и сам готов в Вас влюбиться, от Вас идут флюиды любви и совершенства!

– А что мешает?

– Не хочется с крыши падать.

– Не лазайте на крышу и не сорветесь!

– Анфиса, Вы сказали хорошую мысль! Самсон просто сорвался с крыши! Наверное, сидел на Вашей крыше и смотрел на луну, да и сорвался! Он еще в детстве был лунатиком, на луну реагировал! Тьфу. Гора с плеч! – воскликнул дядя Сидор, вставая с кресла и медленно проходя к выходу.

Я закрыла за ним дверь и плюхнулась в кресло.

Вскоре появился детектив Мусин.

– Анфиса, спасибо! Дядя Сидор закрыл дело о гибели Самсона, сказав, что он был лунатиком с детства. Я не ожидал от Вас такого ума! Самому в Вас влюбиться? Нет, лучше не буду. Все, прощайте!

Степан Степанович после разговора о русском модерне с Инессой Евгеньевной сделал столовую мебель, а с резчиками по дереву у него ничего не получилось. Комплект мебели был, а антикварного вида у него не было. И пошел он к Инессе Евгеньевне в жилетку поплакать. А она засмеялась! Он только рот открыл от удивления.

– Милый ты Степан Степанович, есть мистическая отделка для твоего комплекта! Да еще какая! Но нужно найти столяра Селедкина, чтобы он все это вместе состыковал по старым рецептам.

– Так умер столяр, и нет теперь мастера, который мог бы под старину мебель реставрировать.

– Я не знала. Что предлагаешь?

– Не знаю, а Родион знает? Он видел, вероятно, как его отец работал. Столяр реставрировал без зрителей, никого не впускал в мастерскую.

– Это я хорошо знаю. Младший Селедкин уволился, но его можно найти. Вези свой комплект в магазин, в реставрационную мастерскую, а я привезу для него украшения и Родиона.

Родион откликнулся на звонок мобильного телефона и сам приехал в магазин. Он сказал, что знает, как отец делал мебель под старину, но сам никогда этого не делал, хотя помнит все материалы, которые отец при этом использовал.

Степан Степанович привез столовый мебельный гарнитур, а увидев дощечки с качественно вырезанными животными, как ребенок, захлопал в ладоши.

– Отлично, то, что надо! Какое мастерство, и все выдержанно в одном стиле, в одном размере!

Родион при виде дощечек выдохнул:

– Откуда такая прелесть? Все животные выпуклые, как живые, да так ровно сделаны!

– Родион, твое дело – объединить дощечки с гарнитуром, надо создать новую антикварную коллекцию русского модерна конца девятнадцатого века.

– Без проблем! Это настоящая натура!

Откуда люди узнают о новинках? Неизвестно, но покупатель вскоре объявился на весь столовый гарнитур, хотя для начала ему показали стул с отделкой из двух дощечек с изображением животных на спинке стула. Стул смотрелся единым целым, трудно было догадаться о том, как он был сделан. Единственное, о чем просил покупатель – оставить в секрете свое имя.

Виктор Сидорович, дядя погибшего Самсона, на правах хозяина с удовольствием обходил дачу. Ему нравилось жить без посторонних людей. Он с удовольствием открывал комнату с янтарной мебелью, долго смотрел на нее, представляя себя графом. В качестве помощницы по дому он вернул Полину и уволил повара с охранником.

Инна, дочь Полины, переехала жить к отцу Степану Степановичу. С ним она не ссорилась, ощущая себя хозяйкой. Отец сильно ее не доставал воспитанием. Девочка научилась готовить, и все шло своим чередом.

В антикварном магазине наступило затишье. Реализация залежалых товаров шла плохо, и без суеты рекламы дела не шли.

Родион покинул свое место работы.

Я жила в полусне. У меня возникло ощущение вязкого болота. Иногда мне хотелось поехать в тайгу. Посмотрев на парк, я поймала себя на мысли, что это мне не под силу.

Так прошел год…

Уныло смотрела в окно Инесса Евгеньевна, мать Платона. Она думала о нем. Люди после его исчезновения ее обходили стороной. Такое наказание для нее было естественным. Она смотрела на кучевые облака в небе, на зеленую беспробудную листву и ощущала тревожную пустоту в душе. Состояние беспокойства постепенно нарастало. Она потянулась к коробке с шоколадными конфетами. И в этот момент прозвенел звонок в дверь. Она ее открыла и отпрянула.