Лина Личман - Живой мертвец, или От судьбы не уйдёшь

– Такс, Лейла Леонардовна, что у вас пропало и в каком количестве? – как ни в чём небывало, спросил участковый.

– А ничего! – ответила я, глядя в наглые глаза.

– Как ничего? – взгляд собеседника запрыгал по комнате.

– А вот так, совсем ничего. И опережая ваш следующий вопрос, сразу отвечу, я всё и очень тщательно проверила. Все вещи на месте, просто кто-то устроил в квартире кавардак.

Участковый в замешательстве почесал изрядно полысевшую голову и выдал на-гора – А у вас есть предположения, кто бы мог произвести в вашей квартире подобный разгром? Это же статья, вторжение на частную собственность и всё такое.

– Нет, нету. Да, кстати, заявление я тоже писать не собираюсь, ничего ведь не пропало.

Он ещё посидел, почесал свою лысину и отбыл восвояси. Закрыв за ним дверь, и немного подумав, я решила повторить свою попытку поужинать. На этот раз, прихватив с собой бутерброды и чай, отправилась к телевизору. Переключая с канала на канал, и не найдя ничего интересного, я успела подкрепиться и начала зевать. Решив не медлить с отдыхом, отправилась в спальню, даже не удосужившись отнести в раковину грязную посуду. Всё завтра. Это были мои последние мысли, перед тем как уснуть.

Проснувшись следующим утром, я не могла подняться с пастели. Голова раскалывалась, нос заложило, очень сильно першило в горле, и было больно глотать, к тому же поднялась температура. Да моя хорошая, а чего ты хотела, вот тебе и результат. Будишь знать, как на кладбище отдыхать, сказала я себе, – ещё немного повздыхав и попричитав о том, какая я бедная и несчастная, отправилась искать градусник. Тридцать девять и два! От одного осознания того, что температура столь велика, стало дурно. Я схватила телефонную трубку и принялась звонить Жорику.

С ним мы познакомились несколько лет назад, когда, закончив институт и пройдя интернатуру в Москве, он вернулся в Питер и первые пару недель жил у бабушки, моей соседки Марии Александровны. Жорик был вечно не брит, с очками в квадратной оправе, под которыми скрывались огромные карие глаза в обрамлении пушистых ресниц, иногда казалось, что они смотрят прямо в твою душу и обмануть их невозможно, как не старайся. Его гардероб составляли какие-то растянутые свитера и потёртые джинсы. При этом он был очень обаятелен, а своим оптимизмом заражал окружающих. За годы знакомства с этим чудесным человеком, я ни разу не видела Жорку в плохом расположении духа. Его никогда не угнетали ни нищенская зарплата медицинского работника, ни плохое настроение подопечных. В тот период моей жизни, мне довелось переболеть гриппом с осложнениями, а Георгий, таково его имя по паспорту, со своей бабушкой, меня выхаживали. Мария Александровна, всё надеялась нас поженить, но этого к моему счастью не произошло, зато мы с Жоркой стали хорошими друзьями. После того случая, своё здоровье, я доверяю исключительно ему. Наконец друг взял трубку.

– Что на этот раз, прекрасная Маркиза? – вместо приветствия, спросил он.

– Почему сразу нужен повод, чтобы тебе позвонить? – попыталась я, увильнуть от прямого ответа.

– Так, судя по скрежету твоего голоса, ты простудилась. Какая температура? – деловито поинтересовался мой Айболит.

– Тридцать девять и два, – обречённо прохрипела я.

– Почему, скорую не вызвала, дурища? – заорал он в трубку.

– Ну, Жорик, ну миленький, ты же знаешь, я не хочу в больницу и уколов боюсь, – начала я хныкать.

– Значит так, что есть из жаропонижающих? – спросил он, что-то видимо попутно делая, так как дышал при этом, как сдавший стометровку.

– Панадол подойдёт? Ты, кстати, чем там занимаешься? А то дышишь, как будто я в самый неподходящий момент позвонила, – хихикнула я.

– Ну и шуточки у тебя Лейла! Чтоб голову себе не ломала, разъясняю, дышу так, потому что одновременно пытаюсь несколько дел сделать, а конкретнее: одеться, почистить зубы, найти ключи и документы от машины, а ещё позавтракать! Панадол подойдёт, выпивай таблетку и ложись в постель, я сейчас к тебе бабушку пришлю с уксусными компрессами, а сам уже выезжаю. Слышь, дурища? Не забудь дверь открыть, перед тем как в кровать завалиться, а то старушка спасателей вызовет, подумает ещё, что ты ласты склеить успела до её прихода, – хохотнул он, – всё, жди. Жорка бросил трубку. А я взяла из аптечки таблетку Панадола, и выпив, уже собиралась пойти лечь, но вовремя вспомнила про входную дверь.

Соседка пришла минут через пять, с ахами и причитаниями, начала растирать меня кислой водицей. Под её тихие разговоры ни о чём, я провалилась в сон. Проснулась от того, что кто-то меня беспардонно ворочал с бока на бок. Уже было собралась высказать своё возмущение, но открыв глаза, увидела Жорика. Он пытался меня прослушать, но ему это видимо не удавалось.

– А проснулась, больная? – ухмыльнувшись, спросил он. И тут же развернувшись в другую сторону, произнёс, – Бабуль, свари этой малахольной куриного бульона.

– Гошенька, ну зачем же ты так? Лейла же не виновата, что приболела, – обидевшись за меня, выговаривала старушка.

– Ага, не виновата. Небось, в Москву в лёгкой куртке ездила, вот и привет, – насупившись, как маленький ребёнок проговорил мой лекарь.

– Было дело, – не стала я врать.

– Хорошо, хоть тебя здесь не было, когда посреди ночи весь дом решили эвакуировать, а то небось бы голышом выбежала, – заливисто захохотал своей шутке друг.

– Постой, а когда это произошло, раз меня небыли? – спросила я, а сама пыталась вспомнить нечто важное, но не понимала что.

– Ну так пару дней назад, когда ты в Москву умотала. Какой-то шутник среди ночи в полицию позвонил и сообщил о нескольких мешках тротила в подвале. Прикинь?

– А зачем? – удивилась я, так как понимала, что ничего в этой жизни не делается просто так. Даже шутки, казалось бы, имеют свою задачу.

– Ну так в том то и вопрос! Людей на улицу согнали они три часа на морозе простояли, а когда в свои квартиры вернулись, выяснилось, что их обокрали.

– Всех? – удивилась я.

– Нет, не всех. В нашем подъезде только тебе досталось, – хохотнул друг. – И то, выяснилось это на следующий день. Но бабуля сказала, что у тебя вроде ничего не пропало или ты просто с ментами возится не захотела?

– Не захотела, – подтвердила я. – А пропало по-сути немного, колечко, цепочка и денег по-мелочи.

– Значит тебе повезло, потому что в первых двух подъездах вынесли всё ценное.

– Но как так, если здесь полиция была? Они что у всех по носом орудовали?

– Полиция была на улице, не подпускала людей близко. Сапёры полезли в подвал. Там действительно мешки обнаружились, но пока выяснили что к чему…

– Ну так как они, в смысле воры, это смогли провернуть? – недоумевала я.

– А всё до глупого просто оказалось. Когда объявили эвакуацию жильцов, те на улицу выбегали, прихватив документы и тёплые вещи. Свои квартиры при этом, никто закрыть не потрудился – это, раз. Между подъездов умные домушники перемещались через чердак – это, два. Ушли они по пожарной лестнице, которая за нашим подъездом сзади дома – это, три. Твоя квартира, в этом смысле, оказалась для них на закуску. Ну, и как только сапёры поняли, что к чему и стали на улицу выходить, воришки слиняли, а значит у них снаружи имелся свой человек, который оповещал, что к чему – это, четыре, – закончил друг.