Влад Ревзин - Крон

– Евгений Карлович, -негромко сказала Александра. -По делу Бородина хочу пообщаться.

Болтик вытер легкую слезу и просветленно глянул на свою журналистку. Насколько он был некоммуникабелен накануне передачи, настолько мягок и демократичен после, если только «Расследование», и сам Крон в нем были хороши.

– Что ты хочешь?

Паша умоляюще взглянул на шефа.

– Домой надо, – заныл он.– Девять вечера, а вы опять о работе.

– А ведь ребенок прав, – рявкнул Крон и встал. – Всем отдыхать. Тебя подвезу до дома, в машине поговорим. По домам!

Народ сквозняком сдуло из комнаты.

Крон достал пачку и воткнул папиросу в зубы, предварительно сделав двойной «фильтр». Александра протянула ему зажигалку.

– А, вот она, – удовлетворенно пробурчал шеф, выпуская дым. -Ну, пошли, что ли?

На улицах было пустынно, тем не менее шеф вел машину, как всегда, не торопясь, осторожно и основательно.

– Ты хочешь знать, почему мы занимаемся этим делом, – осведомился он.– Согласись, тема не так плоха. Ночь, трагическая смерть, недоговоренность, некоторая таинственность… конфетка!

– Не вижу ни недоговоренности, ни тайны. Проломленный череп, горящий автомобиль. И тем не менее, в чем наш интерес? – придавила Александра.

– Нну… -запыхтел шеф.– Ты, Саша, словно верная жена. Заначку не скроешь. В ста двадцати тысячах баксах, вот в чем.

– Богато, -присвистнула Александра.– А от кого и за что? Секрет?

– Какие от тебя секреты… Когда я узнал о аварии, напросился к жене Бородина, то есть теперь вдове. Пришлось нажать кое-какие пружины, не хотела принимать. Максим Бородин, как ты знаешь, очень богат. Был.

– В общих чертах.

– Он владел сетью однотипных магазинов «Альпы». Тех, где пять тысяч штук товарного ассортимента. В любом магазине ты знаешь, что лук справа, а шпроты и сардины, в том углу.

– Ну да, магазин вашего квартала. А откуда…

– Приложил руку к перевалке нефтепродуктов, разбогател в конце десятых.

Александра ухватилась рукой за торпеду, так как машина огибала круг.

– Удостоившись приема, я убедил мадам Бородину, что смерть супруга должна быть прозрачной. Дал гарантии, что без ее ведома никаких ненужных деталей в эфир не попадет. И вообще, эфира не будет, если не найдется криминала.

– Ваши способности убеждать я хорошо знаю, – искренне призналась Александра.

– Благодарю. Как мне стало известно, в ее кругах пошевеливаются гаденькие слухи, -мол, с мужем было не совсем хорошо, в смысле большой любви. Так что и ей выгодно получить от нас полис, гарантирующий отсутствие вшей.

– Жена Цезаря…

– …должна быть вне подозрений, пусть царя уже нет. Вот-вот.

– Итак…

– Бородина дала мне банковское поручение на сто двадцать тысяч, и по взаимному согласию, денежки лежат в сейфе, у ее нотариуса, и в случае чего никто не отвертится. Это наш заработок.

– У вас талант профессионального вымогателя, – Александра прикусила губу. – Я хочу с ней встретиться. Завтра.

– Изволь. Мы с тех пор друзья. Я перезвоню ей утром. Пользуйся, для общего блага. Только что ты там хочешь вынюхать?

– Сама не знаю, – тихо сказала женщина. – Сами ведь твердите: первый подозреваемый, – супруг. Ему выгоднее всех.

Вскоре она попрощалась и вышла у своего парадного. «Лексус» блеснул хвостовыми огнями и уехал в ночь.

Марина Бородина была затянута в черное платье с кружевами вокруг шеи. Темные волосы затянуты черным шнурком. Бледное лицо не несло следов косметики.

Образцово – показательная вдова, подумала Александра, и ей стало неловко.

Несмотря на траур, эта женщина тянула на звание «лица» какой-нибудь французской парфюмерной фирмы, – чистая кожа, изящные линии нежного лица, длинноногая, с тонкой талией.

Настоящая жена умного богача новой формации. Бесовское воображение тут же представило Бородину в объятиях обнаженного красавца с поджарым задом, и Александра опять устыдилась. Была за ней эта неприличная привычка, представлять знакомых и малознакомых людей в спальне. В этом практически не было эротики, наоборот, странный иронический подтекст.

– Садитесь, – элегантным жестом предложила Бородина и первая опустилась на банкетку.

Журналистка села в кресло напротив и мельком огляделась. Роскошная гостиная, мраморная лестница, французские окна с видом на побережье. У вдовы было все, что только можно было пожелать. У нее не было только мужа. Оставалось узнать, хорошо это или плохо…

– Чай, кофе?

– Нет, благодарю. Я постараюсь долго не задерживать.

– Что вы хотели? – Оголенная рука, показавшаяся из-под опавшего рукава, была молочно-белой.

Царственно Марина взяла со столика стакан с оранжевой жидкостью. Пальцы, как показалось Александре, чуть дрожали.

– Пара вопросов. Какк ваш… супруг заинтересовался ночными гонками, и что-нибудь о его спутниках в… ту ночь.

Бородина равнодушно посмотрела в сторону веранды, откуда светило утреннее солнце. Пригубила напиток.

– Максим был увлекающимся человеком, знаете ли. Что в работе, что в отдыхе. Эта забава затянула его около года назад. Мне не нравилось.

Александра участливо покивала.

– Вы его никогда не сопровождали?

– Мм. Раз или два. Мне не нравилось, и муж не настаивал. Ему хватало… кампании.

– И женской?

Она бросила на Александру мимолетный взгляд.

– Простите, это, наверное, бесцеремонный вопрос.

– Извините, и в самом деле. Итак, вы больше не принимали участие в гонках?

Где-то в глубине дома прозвенел мелодичный сигнал, однако хозяйка не повела ухом.

– Нет. Последний раз около десяти месяцев назад.

– Максим всегда ездил с этой командой? – задала Александра следующий вопрос.

– С Вадимом да. Это, можно сказать, его личный механик. Максим, кроме всего прочего, всегда страстно любил машины. Больше, чем…

Бородина помолчала.

– В гараже стоит пять машин, за которыми ухаживал Вадим Бровко. Копались вместе, что-то всегда модернизировали. Так что ночные радости были удобным поводом для проверки новых машин и разных заумных усовершенствований.

И жестко добавила:

– Вот эта забава в конце концов и убила его.

Она со стуком поставила стакан на столик.

– А второй, Гнесин?

Бородина чуть помедлила:

– Этот появился чуть позже. Стал душой компании.

– В смысле?

– Режиссером гонок. Придумывал задания, маршруты, они вечно что-то планировали. Максим буквально влюбился в Гнесина. Он проводил с ним и Вадимом почти все свободное время.

Хозяйка подняла глаза и взглянула на настенные часы, так, без особого намека.

Когда Александра встала, хозяйка, взглянув на нее потухшим взглядом, угрюмо пробормотала:

– Когда мужику новая тачка милее бабы, телке надо вовремя прикинуть расклады, иначе…