Антонина Романова - Не открывай! Мистический детектив и рассказы

А в квартире у Маши духи застали хозяйку и Дениску, лежащего в постели. Мальчик заболел.

– Выпей, Дениска, эту микстуру, раз по лужам бегать любишь. Она горькая, но иначе не выздоровеешь. Мне завтра надо обязательно на работу выйти, с тобой папа останется. Но и с папой придётся пить, а не только конфеты есть.

В спальню зашел Дима, одетый в рабочую куртку.

– Маша, я на минутку. У нас вызов в соседнем подъезде. Пойдём на кухню ненадолго. А ты, Денис, лежи и болей.

Маша ещё не дошла до кухни, как Дима начал возбуждённо шептать ей на ухо.

– Я придумал. Вечером поеду в этот дом, заберу сейф и вскрою его в гараже. Никто ни о чём не узнает.

– Дима, успокойся. Мне предлагают должность главврача, зарплата будет очень приличная.

Дима замер и зло посмотрел на жену.

– А я? Ты в шоколаде, а я у тебя буду деньги просить? Сыну я как в глаза посмотрю, когда он подрастёт?

– Злишься? Хорошо, а кто тебе не давал учиться? Ты осенью поступай на заочное, скоро и работу сменишь, если захочешь.

– Издеваешься? Соня пойдёт учиться, и я?

– Тебе же не восемьдесят лет.

– Не дашь ключ?

– Не дам. Дениска заболел, я не хочу думать о чужих деньгах.

– Совестливая, значит, а я нет.

– Что-то ты заякал. Ты, Димочка, прекрасный человек, и я таким тебя люблю. А с чужими деньгами кто знает, что с нами будет.

– С другими ничего не случается, а мы чем хуже.

– Не видел ты тех, кто, умирая о деньгах продолжает думать, а родственники не скрывая ждут, когда умрёт. Всё, меня сын зовёт. Беги, а то уволят.

Громко хлопнув дверью, Дима ушел.

«– Ольга Захаровна, нам тут больше делать нечего, тем более и толку с нас нет.

– Не поверите, но я чувствую что-то похожее на счастье. Ай да, Маша, такая умница. Думается мне, что Дениска не просто так заболел, есть у него покровители. Не покажут их нам, не заслужили такой чести.

– Болезни бывают полезными?

– Скорее всего. Выбор дают – себя любить или других.

– Когда я болел, меня сроду никто не жалел, даже мама.

– Сочувствую, но не верю. Мамы всегда жалеют, особенно моя. Да вам рассказывать не буду, это моё личное.

– Своё личное я вам как на ладони, а знать ваше я не заслужил…».

Но диалог пришлось прервать, Маше кто-то позвонил.

– Да, Марина Захаровна. Я вас слушаю. Не сможете прийти сегодня? Ничего страшного, у нас тут сын больной. Я понимаю, понимаю. Через три дня будете? А почему именно через три? А, выпускники, понятно. Хорошо, я поняла, до свидания.

Но, отключив телефон, Маша всё же явно расстроилась.

– Тесты у неё, так я и поверила. Готовится принять наследство, а притворяется бессребреницей. Слаб человек, что тут поделаешь. Ладно, пусть богатеют, обойдёмся. Интересно, сколько же там денег…

– Мам, ты скоро? У меня голова болит, – крикнул из комнаты Дениска.

– Иду, сынок. Температура поднялась, сейчас будем микстуру пить.

«– Я бы сто процентов на Машу не поставила.

– Часто вам праведники встречались?

– Одну знала.

– Любопытно, расскажите.

– У мамы подруга была, тоже Ольгой звали.

– И в чём её праведность?

– Да как бы вам объяснить, не поймёте.

– Не забывайте, Ольга Захаровна, где мы с вами сейчас должны быть. На одной ветке висим. Вы, значит всё понимаете, а мне не дано.

– Слушайте, коль охота. Ольга эта, ещё когда девочкой была, умела людей лечить.

– Экстрасенс?

– Не перебивайте, нет, скорее целительница.

– И что в этом святого?

– А то, что никогда ни у кого копейки не взяла.

– Продуктами брала?

– Нет, вообще ничего.

– Так не бывает, не верю. А ела что?

– Училась, работала поваром…

– Жива ещё?

– Не знаю, а какая разница?

– Долго бы не протянула.

– Ошибаетесь. Она и замуж вышла, и муж у неё достойный был.

– Детей не было?

– Пятеро детей у них. Уже выросли. Я её не любила, вернее она меня раздражала своей праведностью. Ух, как раздражала».

Оставаться в квартире у Маши духи не стали: вернулась Соня и начала с порога ругаться с мамой. Быстро переместившись в свой дом, Ольга Захаровна сразу посетила спальню. Убедившись, что сейф на месте, она успокоилась и спустилась в гостиную.

«– Михаил Павлович, а вдруг нас заберут до того, как Марина вступит в права наследства?

– Ну и что изменится?

– Мне теперь навечно существовать в том мире с мыслью об этих деньгах?

– Почему же навечно. Кто-то из них помрёт, и мы узнаем кто взял деньги. Подумаешь, лет сорок подождём.

– Это нечестно, уже после смерти горестей добавлять. Там же не тюрьма, там всё справедливо.

– А вы уверены? И Боги ошибаются. Ошиблись же они, когда таких как мы создали. Да и любой человек до денег слаб, любой.

– Философ из вас никакой. Ночь у людей, спят себе, не понимая, что каждое утро – это шанс всё изменить.

– Не согласен, всё изменить нельзя. Хотя исправить иногда можно. Я бы, если смог, телевизор сейчас включил и посмотрел что-то человеческое.

– Мечты у вас куцые, но и их теперь не осуществить».

Часам к трём ночи в доме послышались звуки открывающейся двери.

«– Дима явился, – вздохнула Ольга Захаровна.

– А если Эдик?»

Свет включили не сразу, будто искали выключатель. В холле богатого дома стоял пожилой мужчина, почти старик, но подтянутый и ухоженный.

«– Григорий! Господи, он же погиб! – Ольга Захаровна слегка затряслась потрясенная увиденным.

– Если бы он умер, он бы свет не включил, – только и ответил Михаил.

– Это мой сожитель, он пришел за своими деньгами. Михаил Павлович, это отличные новости. Пусть забирает и уходит. Бог есть, и иногда он успевает вовремя».

Мужчина прошел в гостиную, обошел все углы, заглядывая в каждый ящичек. В кабинете он пробыл минут двадцать и лишь потом поднялся в спальню. Найденный сейф он не трогал, но сразу кому-то позвонил.

– Это я. Костя, приедешь? Давай утром, но два дня осталось. Здесь никого нет, надо быстрей всё сделать. Без вопросов, но я дважды не прошу.

Спокойно, будто у себя дома, старик продолжал заглядывать во все ящики, но в руки не брал ничего. Спустился в кухню, проверил есть ли вода, наполнил чайник. Потом вернулся в спальню и начал наполнять ванну.

– Хорошо жила, Олюшка. Я в тебе не ошибся, правильно деньги в тебя вложил. Я знал, что ты их приумножишь и добра много наживёшь. Десять лет прошло, а ты ни копейки не потеряла. Жаль, что умерла, но так даже лучше. Я не жадный, магазин пусть твоей родне останется, я только деньги заберу и уйду. Денежки мои, сама знаешь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.