Виктор Каев - Свидетель остался жив. Детективные истории

– … Понятно! Радужные перспективы… И долго мне тут ещё сидеть?

– Пару недель не приезжай. У тебя же путёвка как раз до этого срока. А там начнём решать…

– Ну, спасибо, Александр Васильевич, что не забываете верного слугу.

– Да, не ёрничай ты! Мне самому противно всё это… Ладно. Потерпи. Я позвоню дней через десять-двенадцать. Бывай!

И он отключился. Злости не было. Лишь какая-то гулкая пустота в голове.

Только теперь я почувствовал, что весь взмок. Всё-таки жара стояла непереносимая! Я ещё некоторое время посидел в шезлонге, тупо созерцая окрестности. Часа через полтора я понял, что должен принять душ, чтобы попытаться вернуться в человеческое состояние.

Вновь устроившись на лоджии, попробовал уговорить себя, что ничего неожиданного и, тем более, страшного не случилось. Всё идёт так, как и следовало ожидать. Самое главное, что не влип под следствие.

А вот насчёт дальнейшей жизни и работы шеф, похоже, темнит. Я думаю, что знаю его неплохо. На самом деле ему совсем не хочется заниматься моей судьбой. Это ж только противников дразнить… Попробовать ему поверить? Пожалуй… Но надеяться на него всерьёз вряд ли стоит. Дело действительно плохо… Господи! Что же мне так не везёт-то?! Вот напасть! Разведён. Одинок. Детей нет. Теперь, вот, ещё и карьера рухнула. Натуральный маргинал! И это в мои-то сорок шесть! Нет. Надо что-то придумывать. Но что?..

Ладно. Пара недель и в самом деле у меня пока ещё есть…

В конце концов, я всё же кое-как настроил себя на бессмысленное созерцание санаторного двора. Правда, взамен нервической взвинченности меня до последних уголков души заполнила глухая апатия. Пропало даже желание думать, о чём бы то ни было.

…Почему-то моё внимание привлекла изящная фигурка и грациозная походка какой-то женщины, спешащей по аллее к зданию пансионата. Через минуту я с некоторым сомнением узнал в ней нашу заведующую библиотекой. Часы в моём номере показывали уже одиннадцать. Расписание на дверях библиотеки, я помню, гласило, что она открывается в 10 часов. Однако! Раньше я за ней не наблюдал подобных нарушений трудовой дисциплины. Лидия Васильевна всегда была точной. Она распахивала двери читального зала ровно в десять с милейшей улыбкой королевы, приглашающей гостей в своё любимое хранилище драгоценностей. И ничего, что кроме меня никаких гостей, как правило, и не было.

Я отметил, что появление на горизонте «королевы» некоторым образом изменило моё настроение. Где-то на самом дне моего хандрящего и томящегося в глубокой депрессии организма родилось слабое и нестойкое пока ощущение целесообразности жизни. Сходить за новой книжкой, что ли? Я потянулся, хрустнул слегка затекшими конечностями, и пошёл натягивать штаны. В библиотеку не полагалось приходить в пляжном наряде!

Лифт опустил меня в холл нулевого этажа. Но к моему разочарованию двери библиотеки оказались запертыми. В холле было безлюдно. Только сквозь стекло высокой стойки «reception» виднелась крашеная макушка головы дежурной администраторши. Я постоял несколько секунд, не зная, куда пойти теперь. Уже решив снова уйти в номер, я сделал два шага по мягкому ковру, но из бокового служебного коридора стремительно появилась Лидия Васильевна и, не успев притормозить, с разбегу уткнулась прямо в меня. Её мягкие и ухоженные светло-русые волосы рассыпались по моей груди. Непроизвольно приобняв её, я, как ни странно, не испытал прилива раздражения, и осторожно заглянул в серые растерянные глаза:

– Здравствуйте, Лидия Васильевна.

Мой рост считался средним. Она была, вероятно, сантиметра на два пониже меня, но каблуки делали своё подлое дело. Казалось, что её глазищи смотрят на меня если и не сверху вниз, то уж точно в упор. Этот взгляд здорово отличался от её обычно мягкого и внимательного служебного взора. Сейчас в нём не было ни капли кротости. Зато отчаяние и незащищённость буквально зашкаливали. Впервые за всё время нашего с ней знакомства я осознал, что меня интересует неожиданный и совершенно дурацкий для такого момента вопрос: замужем ли эта женщина? Однако произнёс я, разумеется, совсем другие слова:

– Господи! Да Вы расстроены?! Вам чем-то помочь?

Секунду она ещё оставалась в моих объятиях. Потом, осознав это, слегка смутилась, и торопливо высвободилась из моих рук:

– Я н-не знаю… Возможно…

Её взгляд снова зашторился привычной вежливостью. Я спросил:

– Да, что с Вами случилось? Расскажите! Может, хоть легче станет?

Я стал настойчивее, почувствовав, что она сейчас может повернуться и уйти. А мне этого совершенно не хотелось.

Она колебалась. Недолго. Мгновение. Потом отозвалась:

– Да, наверное… Сейчас… Извините, я сегодня такая неловкая…

Я пожал плечами и промолчал. Не говорить же ей, в самом деле, что я, несмотря на свои переживания, едва не замурлыкал от удовольствия, оказавшись с ней в нечаянной близости. К тому же, и мне было от этого слегка неловко.

Порывшись в сумке, она отыскала ключи и отперла библиотечную дверь. Мы вошли. Я бережно прикрыл за собой высокую створку. Здесь было прохладно. Зашторенные окна пропускали не слишком много солнца. Она опустилась на первый попавшийся стул. Я сел напротив и опять спросил:

– Так, что же стряслось?

Она собиралась с мыслями. Её ладони были сложены вместе лодочкой и так крепко зажаты между коленями, что кончики пальцев побелели. Плечи слегка приподняты. Интересно, сколько ей лет? Выглядит лет на 37—38. Голос у неё был довольно низкий, бархатный:

– У меня пропала дочь… Олег Ильич! Я не представляю, что мне делать в этой ситуации. Если бы здесь был Николай, он бы, наверное, знал… Коля – мой муж. Но его сейчас нет. Он в отъезде в Москве. Я его там никак не могу отыскать. А я впервые столкнулась с такой проблемой. Моя девочка никогда раньше так не поступала. Она всегда держала меня в курсе всех своих дел. А тут – сама не звонит, и мобильник выключила…

Так! У нас есть Коля. Какая жалость! Вопрос о её семейном положении теперь отпадает сам собой:

– И сколько Вашей дочери лет?

– Уже двадцать четыре. …Но это ничего не значит. Она никогда так не делала, поверьте… Я очень волнуюсь. От неё нет никаких известий уже почти трое суток.

Хм! Двадцать четыре! Значит ей самой примерно 43—45. Да она почти моя ровесница! Сроду бы ни подумал!

– Минуточку. Давайте пока без паники. Когда Вы её видели в последний раз? Или, может, слышали по телефону?

– Я же и говорю Вам, Олег Ильич, трое суток назад она просто поехала из дома в центр Джубги. Хотела что-то купить. Это было около половины шестого вечера. С тех пор я больше её не видела.

– А Вы пробовали её искать? У кого-то спрашивали о ней?

– Я – нет. Да я и не знаю, у кого спрашивать? За то у меня уже раз пять спрашивали с её работы, куда она исчезла?