Цю Сяолун - Шанхайский синдром

Всего лишь последняя минута потворства своим слабостям – и пора заниматься неизменно скучной конторской работой.

Зазвонил телефон на его столе.

– Товарищ старший инспектор, ты теперь такой важный чиновник, – услышал он веселый голос Ван. – Неужели у тебя, как у всех важных людей, портится память? Кажется, так гласит старинная пословица?

– Ну что ты!

– Ты так занят, что забыл всех своих друзей.

– Да, я ужасно занят, но как я могу забыть о тебе? Я просто завален повседневной работой, да еще новое дело – кстати, то самое, о котором мне сообщили во время новоселья. Помнишь? Извини, что не позвонил тебе раньше.

– Не извиняйся… – Не окончив фразы, она сменила тему: – А у меня для тебя хорошая новость!

– Правда?

– Во-первых, твое имя есть среди участников Четырнадцатых курсов повышения квалификации, проводимых Центральной партийной школой в Пекине.

– Как ты узнала?

– По своим каналам. Так что придется нам устроить еще одну вечеринку по поводу твоего нового назначения!

– Еще рано. Но может, пообедаем вместе на следующей неделе?

– Похоже, я напросилась на приглашение.

– Вот что я тебе скажу. Вчера вечером шел дождь, а я случайно читал Ли Шанъиня: «Когда же вместе мы зажжем светильник на окне твоем, о черной ночи говоря и горном крае под дождем?» [7]И я так по тебе соскучился!

– Опять поэтическое преувеличение!

– Нет! Даю слово полицейского, это чистая правда!

– У меня есть и еще одна хорошая новость для старшего инспектора-поэта. – Ван снова перескочила на другую тему. – Сюй Баопин, главный редактор нашего отдела литературы и искусства, решил опубликовать твое стихотворение – кажется, оно называется «Чудо».

– Да, «Чудо». Просто невероятно!

Вот уж действительно волнующая новость. У «Вэньхуэй дейли», общенациональной газеты, читателей, безусловно, больше, чем у литературного журнала. Речь в стихотворении «Чудо» шла о женщине-полицейском, преданной своему делу. Возможно, редактор выбрал его из политических соображений, но Чэня все же переполняла радость.

– В Шанхайском отделении Союза китайских писателей почти никто не знает, что я служу в полиции. Мне не хочется никому рассказывать об этом. Наверное, узнав, они скажут: «Как, он ловит преступников, а теперь попробовал поймать музу?»

– Я не очень удивлена.

– Спасибо за правду, – вздохнул Чэнь. – Я и сам еще не решил, какая из двух профессий мое настоящее призвание!

Старший инспектор Чэнь старался не слишком поддаваться на лесть критиков, хотя читать о том, что ему удалось сочетать в стихах классическую китайскую и современную западную чувственность, было приятно. Иногда он гадал, каким бы стал поэтом, если бы мог посвящать все свое время творчеству. Однако подобные мысли не были для него мучительными. В последние две-три недели на него навалилось столько работы, что по вечерам он уставал и был не в состоянии писать.

– Нет, не пойми меня превратно. Я верю в твой талант. Именно поэтому я и передала Сюю твое «Чудо»… «Твои волосы пропитаны дождем…» Извини, кажется, это единственная строчка, которую я запомнила. Почему-то героиня стихотворения кажется мне похожей на русалку.

– Не перехваливай меня… Кстати, открою тебе маленький секрет. Несколько стихотворений навеяно твоим образом.

– Что?! Ты и впрямь невозможен. – Ван рассмеялась. – Никогда не упустишь случая…

– Какого? Умыть руки?

– Кстати, – оживилась его собеседница, – в последний раз ты рук не мыл – я заметила. Тогда, перед ужином в твоей новой квартире.

– Вот еще одна причина, почему мне нужно угостить тебя обедом, – заявил Чэнь. – Чтобы доказать мою невинность.

– Ты всегда так невинно занят.

– Ну, время на то, чтобы пообедать с тобой, у меня всегда найдется.

– Не уверена. Для тебя нет ничего важнее дела – ради этого ты откажешься даже увиваться за мной.

– О… Сейчас невозможна ты!

– Увидимся на той неделе.

Ее звонок порадовал Чэня. Значит, Ван тоже думала о нем. Иначе зачем ей сообщать ему о курсах? Кажется, новость ее взволновала. Что же касается стихов… Возможно, она сама замолвила за него словечко.

Кроме того, всегда приятно посостязаться с ней в остроумии. Они поддразнивали друг друга легко и словно бы небрежно, однако Чэнь чувствовал, что так они с Ван становятся еще ближе друг к другу.

Правда, в последнее время он и в самом деле был ужасно занят. Секретарь парткома Ли дал ему несколько тем для доклада на семинаре в Центральной партшколе. Ему необходимо проработать их все за два-три дня, потому что секретарю парткома хочется показать наброски его доклада кому-то в Пекине. Если верить Ли, на семинар приглашено высшее руководство партии, включая бывшего Генерального секретаря ЦК. Успешный доклад привлечет к нему внимание на самом верху. В результате старший инспектор Чэнь вынужден был передать почти все дела следователю Юю.

Однако звонок Ван снова напомнил ему об убитой женщине. Следствие практически застопорилось. Жертву никто не опознал. Чэнь решил еще раз переговорить с Юем.

– Да, прошло уже четыре дня, – кивнул Юй. – И никакого толку. Никаких улик. Никаких подозреваемых. Ни одной версии.

– И по-прежнему никто не объявлен без вести пропавшим?

– Никто подходящий под ее описание.

– В прошлый раз вы исключили вероятность того, что жертва родом из близлежащей деревни. Но допустим, она – одна из многих провинциалок, приехавших в Шанхай, – сказал Чэнь. – Если здесь у нее нет ни родных, ни близких, пройдет много времени, прежде чем ее хватятся.

– Я тоже думал об этом, – согласился Юй. – Но… вы обратили внимание на ее руки? Хорошей формы, холеные. На ногтях профессиональный маникюр. И на ногах то же самое.

– А может, она работала в одном из модных отелей…

– Вот что я вам скажу, товарищ старший инспектор. Недавно я видел картину кисти Чэн Шифа. – Юй покачал головой. – На картине изображена девушка народности дай, которая бредет по крутой горной тропе. На девушке длинная зеленая юбка, а ноги под юбкой кажутся ослепительно-белыми. Так вот, один мой коллега из провинции Юаньнань женился на дайке. Он рассказывал мне, как был потрясен, увидев ступни жены: они оказались вовсе не белыми, как на картине, а мозолистыми и потрескавшимися.

– Возможно, вы и правы, товарищ Юй, – Чэню не слишком понравилась отповедь заместителя, – но, если она достаточно долго проработала в одном из этих иностранных отелей, она могла совершенно, так сказать, преобразиться. Может такое быть?

– Если так, о ее исчезновении уже заявили бы. Иностранцы – управляющие отелями – не хотят неприятностей, и их служащие тоже. И они всегда поддерживают самые тесные отношения с полицией.

– Верно, – кивнул Чэнь. – Но надо же с чего-то начинать!