Татьяна Хмельницкая - Двое – не один, спуску не дадим

Я бросила взгляд на Вещего низшего ранга. Его лицо с грубыми чертами сохраняло невозмутимость. Невольно вспомнился Дад с его прилепленной на любой случай улыбкой. Впервые за столько лет, мне показалось удивительным, что друг, с его внешностью, достиг такого успеха в карьере. Военные должны быть такими, как сидящий рядом со мной человек: холодными, некрасивыми, невозмутимыми.

Закрыла глаза. Мир вокруг перестал существовать.

Где я? Что это за место?

Широкая терраса, ограниченная с двух сторон глухими перегородками. Пол, выложенный квадратной, крупной плиткой, напоминал шахматную доску. Высокие кованые перила доходили мне до груди.

Я же сейчас внутри системы «Парадиза»! У меня начались галлюцинации?

Ещё раз огляделась: терраса, пол, перила, два зависших в небе светила – ничего не поменялось. Теперь я точно осознавала, что находилась не в разгоняющемся по осям «Парадиза» механизме, а на другой планете, гравитация которой равна притяжению Земли. Или некто хотел, чтобы мне так казалось.

Точно! Я в гипнотической Матрице, созданной кем-то весьма недурно и детально. Стена здания была отделана материалом тёмно-графитового цвета. В его глянце умирали блики заката, превращаясь в грязные разводы. Но меня это почти не трогало, не задевало, не пугало: ведь нет окон, дверей. Даже намёка на люк или лаз. Зато тёплый ветер, ласкал лицо.

Ха! Значит, в созерцаемом иллюзорном мире знойная пора – лето, а его я обожаю. Кому-то важно было создать нечто, наполненное, а что может быть более цельным, чем прожитый день? Ты его помнишь весь – от и до. Часть его сотрётся из памяти спустя время, и чёткость восприятия изменится: перестанет быть такой пограничной, – а значит, реалистичной. Потому я понимала, что меня пригласили в Матрицу сего дня.

Само воспоминание о жаре и солнце всегда расслабляло меня. Но отпускать ситуацию не следовало, а наоборот – надлежало быстрее прийти в себя и начать рассуждать здраво: я не в тисках Морфея – я в Матрице! – энергетической ткани, изначально создаваемой гипнотизёром. Или телепатом? Её легко распознать по вязкости одних чувств и яркости других.

М-да. Как же меня угораздило влезть в чужое Модо, если всё же человек телепат?

Я наслаждалась ветром, играющим с моими волосами, остывающим к ночи воздухом, стараясь успокоиться.

Точно: скорее, гипнотизёр, нежели телепат – чувствуются искусственно расставленные акценты или, говоря языком братьев по Ордену, признаки. Наука вообще считала, что архитектура иллюзий ничем не отличалась от обычной архитектуры, потому назвала явление «реперные точки Модо».

Правда их не много, что делает текущую Матрицу естественной, словно бы я сама создала её и старалась установить с кем-то связь. Гипнотизёр намеренно выделял любимые мной ощущения жирной, навязчивой манерой, словно проводя по пси-полотну широкой кистью, а страх или ощущение скованности из-за невозможности выбраться сглаживал, делал ничтожно малыми.

Хитрый ход и очень опасный.

Опасный, потому что ясно: позвавший меня в сотканное энергетическое полотно человек, хорошо знал меня, понимал, с кем имеет дело, и у него был список ощущений – признаков, которыми следует воспользоваться, чтобы я откликнулась на призыв. Я повелась и попала в сети.

Ха! По смысловой нагрузке, окружающее меня пространство энергетической ткани похоже на дуальное Модо. Ну, или на крайний случай, одну Монаду – неделимую частицу бытия. Вот только вопрос: с кем я должна буду её разделить?

Всё дело в том, что телепаты, уравновешенные дуальными способностями создают матричное полотно и наделяют его особым энерго-кодом или ключом.

Ментальное Модо дуалов – два Монада проникшие друг в друга – две единицы бытия, ставшие одним целым и неделимым. Ключ хранился до самой смерти телепатов в строжайшей тайне – это защита Ордена, защита рыцарей. Энерго-код включал в себя истинное имя рыцаря, данное ему при рождении его родителями. Его никто кроме Круга Семи не имел права знать, – а значит, и вмешиваться в производство Модо.

С самого основания Орден забирал одарённых младенцев у родителей, пока те ещё не умели говорить и нарекали иначе. Получалось два имени: первое означало личность и судьбу и шло от рождения, а второе, даваемое Вещими – было для общества.

Имя – это жребий. Имя – характер. Имя – возможности человека.

Для общества я Анна Анисина – единственный ребёнок, кто помнил своё первое имя. Оно стало моей тайной, открывающейся, лезущей наружу каждый раз, когда я засыпала. Оно стало навязчивым кошмаром, в котором некая женщина звала меня, а я убегала сквозь высокую траву и хохотала во всё горло. Мой голос двоился, перекатывался, отдавался эхом от окружающего пространства и возвращается ко мне.

Бр-р-р-р! Ненавижу высокую траву – готова рвать её руками, выгрызать зубами. Каждый кустик, травинку, стебелёк!

Много лет назад, попав в интернат, проливая слёзы в спальне, я невольно создала Матрицу, на которую отреагировала аура Нона. Когда он отозвался и пришёл в спальню, чтобы успокоить меня, мы непроизвольно закрепили дуальное Модо, существовавшее до того момента между нами, но неоформленное, не заряженное. Спустя годы мы стали по-настоящему близки с Ноном, но я не говорила ему, как меня зовут на самом деле. Он не просил, лишь успокаивал, когда я просыпалась среди ночи, в поту и тихо выла, запихав в рот угол одеяла.

Между гипнотизёрами и телепатами-дуалами была существенная разница. Телепатия всегда происходила внутри закрытого, очень личного пространства, в которое имел пропуск только один.

Гипнотизёры растягивали иллюзорное пространство между реперными точками, стараясь укрепить полотно дополнительными, порой придуманными, подробностями. Но что может быть подробнее эмоций? Вот гипнотизёры, создавая Матрицу, наделяли её множеством энергетических связок, сообразовывая их со свободными ключевыми акцентами – ощущениями. Заменяя элементы энергетической связки, гипнотизёр всегда воздействовал на личность через чувства.

Например, любовь к сладкому магистр менял на тошнотворное чувство или неприятное послевкусие и всё – человек обновлён, усовершенствован, приближен к идеалу, продуктивен. Новый код магистр обязан отправлять в специальный корректировочный архив.

Во время рейдов, я, пользуясь поддержкой Нона, часть своих пси-потоков перезаряжала, вставляя в них ощущения, знакомые каждому, кто родился и вырос: первый выпавший зуб, первое падение, первое ощущение полёта, когда тебя подкидывают и ловят, а тебе смешно. В Ордене подобное называли «рабочими простейшими маркерами».

Воздействуя на злоумышленника телепатически, я помещала его пси-выплески в «кусок» нашей с Ноном Матрицы. Затем переформатировала наш «кусок» в гипнотическую новую Матрицу, а Нон транслировал, навязывая иные ощущения преступнику, подавляя его волю, запутывая, сбивая с толку первичную программу его энерго-потоков.