Татьяна Хмельницкая - Двое – не один, спуску не дадим

Потому мне странно, что кто-то проворачивал нечто подобное со мной, пользуясь технологиями Ордена. Ветер, что играл моими волосами – маркер гипнотизёра, рассчитанный на меня. Он боялся добавить новые акценты в матричное полотно – переборщить, потому навязывал минимальную картину, созданную его воображением – ту, что он видел сегодня.

Чтобы проверить ощущения, коснулась прутьев ладонью – жёсткие, прохладные, как и положено быть металлическим изделиям. Очень реальные. Выходит, что воздействовавший на меня магистр видел такие перила каждый день, трогал их, знал, каковы они на ощупь в жару или стужу.

Мне показалось этого мало, потому погладила широкую перекладину ограждения, пощупала рельефные завитушки в виде листиков и сердечек на ней. Всё реальнее некуда – прозаично, компактно. На своих местах.

Из глубины памяти вырвались слова наставника, который учил нас с Ноном. Это был Вещий в традиционном плаще с натянутым на лицо капюшоном. Он сказал однажды: «Изучите противника, если попали в его Матрицу, отыщите его маркеры и перекодируй их в собственные признаки, расставь их заново. Или привнеси новые признаки. Так проще будет поместить разум воздействующего на вас магистра в состояние «кокона».

Осталось дело за малым: воплотить рецепт в жизнь.

П-образные многоэтажки, которыми застроен город, смотрелись воротами в иной, лучший мир. Горизонтальные «перекладины», созданные из продольных террас, горели множеством огней, создавая праздничное настроение. Под ними, точно самодельная гирлянда, протянулась очередь из многочисленных летающих аппаратов.

Я смотрела вдаль и не могла сообразить, что делать дальше: других признаков, кроме террасы обнаружить не удавалось. Была сбита с толку. Всё на что меня хватало: таращиться по сторонам, разглядывая урбанистический пейзаж на фоне полыхающего неба.

А мир гудел, простирался до самых гор, расцвеченный множеством красок заката. Среди пуха пёстрых облаков проступали диски разновеликих спутников планеты. Светило раскрасило их в разные оттенки красного и оттого казалось, что пространство, раскинувшееся предо мной – новогодняя открытка, где ёлочные шары стилизованы под глядящие с небес космические тела.

Проносящийся мимо механизм, походящий на рыбу без хвоста, с округлыми боками и вытянутой передней частью завис в воздухе напротив меня. Он помигал тремя лампочками, встроенными в борт, взмыл выше и растворился. Кажется, это и был второй признак. Только вот чем его заменить?

Крепко вцепившись в ограждение, я посмотрела вверх и вниз. Оказалось, что терраса, на которой очутилась и застряла – нижний этаж пятиуровневой надстройки, соединяющей два здания. Прямо под перекрытием располагалась светофорная конструкция, для летающих механизмов и крылатых платформ.

Зажегся зелёный глазок семафора. Словно из котелка фокусника, из-под пола террасы устремились в нескончаемом потоке незнакомые мне летающие механизмы. Большая часть из них походила на платформы со стеклянным куполом, с установленными внутри креслами для людей.

– Это Рам. Впечатляет, правда?

Я резко обернулась. Теперь в монолитной стене тускло светился широкий дверной проём, а возле него привалившись к стене, стоял молодой человек, которого я видела в недавнем сне.

Спрыгнула с решётки ограждения. Тело сковал страх – слишком мало акцентов я собрала. Горло сдавило, будто чья-то невидимая рука стиснула на нём пальцы. Просто жизненно необходимо подумать о чём-нибудь нейтральном, прийти в себя. Опомниться, наконец!

Думаю, каким-то образом стена отодвинулась, открыв застеклённое пространство, но я этого не услышала из-за гула, пролетающих машин. Предполагать, что есть ещё и окна сложно, но кто знает – может они существуют. И если уж говорить о любви к урбанизации, то бессмысленно делать дополнительные дыры, ослабляя и без того весьма сложную конструкцию, находящуюся под максимальным воздействием атмосферных осадков и воздушных потоков.

Эка меня понесло! Расслабилась, называется! Здрасьте, приехали!

– Я вижу, что ты улыбаешься. Да, согласен: название странное.

Чужое место, странный город, планета, а я о красоте города и космических объектов размышляю – ну, не дура ли! Как идиотка вы были безупречны, Анна Анисина. Мало мне сегодня досталось? Если бы не слепая удача и не Предузнание, то хоронили бы меня с почестями, как подающего надежды телепата, очень верного Ордену рыцаря знающего своё дело. Так и вижу, как говорят перед кремацией замечательные слова в мой адрес, а затем…

Бр-р-р-р! Не о том думаю! Не о том! Меня выбил из колеи незнакомец, а вернее – его неожиданное появление. Я тут, понимаешь ли, о высоких материях думала, в глубины познаний ныряла, а парень вышел и просто начал экскурсию по планете.

У-у-у-у! Бесит! Меня всё бесит, включая мою собственную личность и нездоровую реакцию. Я что закричать не могла? Нет – куда там! Я улыбнулась, видите ли – у нас осмотр достопримечательностей и оценка видов из окна. Тьфу! Осталось только спросить: дорого ли обошлась покупка квартиры и поцокать языком на любой ответ, который даст незнакомец.

Идиотка дважды! Трижды! Четырежды! Пора начать помогать госпоже Удаче, а не испытывать её на прочность.

Стоп! Я призналась, что я не просто идиотка, а непревзойдённая, неисправимая супер идиотка! Дадо мне часто говорил о том, что собственные эмоции необходимо держать под контролем и пропускать события не через сердце, а через голову. Я много раз обижалась на Речера за его назидания, но ни разу не думала, что они написаны кровью и могут спасти мою жизнь.

– Планета Рам, – продолжил незнакомец-блондин, переплетя руки на груди. – В переводе с мёртвого языка, кажется с латыни, означает «баран». Около столетия назад она стала принадлежать Ордену целиком и полностью.

На вид ему не больше двадцати пяти – мой ровесник. Миндалевидные, крупные глаза. Их цвет серый и такой чистый, без примесей иных оттенков, что кажется ненатуральным. Широкий подбородок, уравновешивал верхнюю часть лица с выступающими скулами. Светлые волосы. А ресницы и брови – русые. Хорошо сложён.

Мама! Что происходит? К чему весь этот ликбез? А-а-а-а-а! Домой! Отправьте меня домой!

Я была ошарашена, не знала что делать, что говорить. И стоило ли вступать в беседу? Но это касалось исключительно эмоциональной части моей натуры, другая же, отвечающая за инстинкты – давно похоронила меня и спела гимн Ордена при водружении погребального камня. Мысли, точно мотыльки порхали в голове, но ни одна не была чёткой, главной, решающей. Я сбита с толку – это требовалось признать. Что делать дальше – никто подсказать не мог.

Пока я рассматривала незнакомца, он продолжал болтать, сыпля неизвестными фактами: