Татьяна Хмельницкая - Двое – не один, спуску не дадим

М-да. Для посвящённых, к коим относились я и Нон, попасть в главное хранилище тайн сродни обретению клада. Помню, стоя под сводами Круглого стола, я не могла оторвать глаз от фресок на стенах, статуй мужчин и женщин, облачённых в доспехи. Я пыталась надышаться холодным, пещерным воздухом «сердца» Ордена.

В тот день, но чуть позже, я рассказала Нону, о визите в святая-святых, а он лишь плечами пожал и перевёл разговор на другую тему. Пришлось и мне закончить с восторгами и погрузиться в очередное расследование.

Мы с Ноном служили в аналитическом отделе Сыска Ордена наряду с послушниками. Посвящённые и послушники различались между собой лишь степенью допуска к документам братства.

Посвящённые с рождения считались частью системы. Откровенно говоря, не в курсе, по какому принципу карапузы отбирались для принятия рыцарства, но у каждого из чад оказывались либо дуальные способности, либо дар к улавливанию пси-энергией и гипнозу. Нас забирали у родителей с пелёнок. Давали образование, развивали таланты, помогали обжиться в суетном мире. Каждый из посвящённых с момента инициации приходился другим братом или сестрой.

Послушниками же, становились завербованные Орденом люди, порой уже состоявшиеся в жизни. Единило их одно: им всем в разное время помог Круг Семи, даровав блага или власть. Теперь эти ребята, отдавали вечный долг Ордену.

Впрочем, суть дела не менялась – мы все служили семи главным Вещим рыцарям.

– Вы выходили на связь с дуалом после прерывания телепатического сеанса? – голос Вещего прозвучал глухо, отразился от стен и устремился ко мне.

– Да, – прошелестела я, и поёжилась. – Безуспешно. Мне хватило отведённого правилами времени понять тщетность попыток.

Стоп! Нельзя давать слабину даже перед Вещими.

Объяснить, что чувствовала на самом деле трудно, почти невозможно, да и стоило ли вдаваться в подробности и подставлять Лала? Ради чего? С моей стороны это – не теплящаяся надежда на чудо, а уверенность. Да, в какой-то момент мне показалось, что я потеряла напарника, но затем, я пережила новый контакт. Правда, произошло сие как-то иначе – необычно.

– Как быстро вы попытались восстановить связь после её прерывания?

– Сразу, – губы высохли от волнения, и я облизнула их.

Всё нормально. Всё по плану. Нарушений Положения нет. Лал тоже под защитой.

– Удалось? – едва шевеля губами, спросил рыцарь.

– Нет.

Кто бы мог подумать, но отвечая в миллионный раз за прошедшие три часа на этот вопрос, я продолжала волноваться.

Воцарилась пауза. Я вглядывалась в сидящего напротив меня мужчину, скрывающего своё лицо под капюшоном, и мне мерещилось, что его жёсткие губы вот-вот разомкнутся, и я получу, пусть и ущербную, но информацию. Я мысленно молила его о снисхождении. Попросила бы и вслух, но не решалась – субординация, будь она неладна!

Чудилось, что воздух наэлектризовался, а факелы стали сильнее трещать, под гнётом темноты и сырости. Мышцы спины нещадно болели. Глаза – слезились. А тишина сводила меня с ума.

Эй, Вещий, нас тут двое – ты и я. Скажи мне. Скажи мне, пожалуйста, правду! Никто не узнает, слышишь?

Острая догадка внезапно озарила меня. Мы действительно уже довольно давно находились с дознавателем один на один, и судя по всему, для меня в этом нет ничего хорошего.

По мере возрастания засекреченности происшествия из троих дознавателей, что занимались мной, остался только этот. Так происходит, когда посвящённого готовят к заточению в Обители Ордена. Дадут какую-то работу в архиве без права выхода в мир.

Неужели следовало готовиться к обету Silentium* 1 1 перевод с латыни – Молчание и ждать? Просто ждать – долго, мучительно, без прав и возможностей, пока Вещий, который сидел напротив, не повелит мне снова спуститься в этот подвал и не одарит малой толикой надежды?

Нет. Мне нельзя оставаться в Обители. Я обязана наказать урода, сотворившего такое с нами. С Ноном. Я готова на всё, ради того, чтобы остаться в деле.

Шмыгнула носом и откинулась на спинку деревянного стула. Он снова скрипнул под тяжестью моего тела. На сей раз звук получился визжащий, будто дерево сетовало на слишком длинную работу в сыром помещении, и на меня – вертлявую и непоседливую.

А под рыцарем стул не изнывал. По-моему, с того момента, как я здесь очутилась, дознаватель и не двигался вовсе. Только его губы складывались в трубочку или поджимались, шевелились, когда он задавал вопрос и получал на него ответ.

Старик. Все Вещие старики.

Или я ошибалась?

Такие собранные гармошкой губы просто не имеют права принадлежать молодому человеку, или мужчине среднего возраста. Только старцу – точка.

М-да. Три часа допросов ни к чему не привели. Уж и не знаю, что из меня ещё можно вытянуть. Я рассказала всё, что помнила, до последней толики. Причём, с каждым новым-старым вопросом уходила моя боль от потери Нона, оставляя вместо себя пустоту. Из неё рождалось упование – хрупкое, трепетное, искусственное. Мои однообразные ответы выкорчёвывали из моего существа остроту ощущений, оставляя оголённую лунку на мёртвом поле памяти, сдобренную усталостью.

Чёрствость – итог трёхчасового допроса. А ещё: бездушие и загнанная в глубины сердца боль.

В который раз взглянула в правый угол. Там на дубовом небольшом столе стоял «Кристалл души» – сканер по типу пресловутого и давно забытого «Детектора лжи». Вернее – свежая модификация полиграфа. Новинка шестого поколения, работающая с ещё большим количеством параметров, чем просто человеческая психика и физиология. Нон всегда брал его с собой во время задержаний.

Шипастый полупрозрачный «камень» светился ровным зеленоватым светом, но кончики игл мерцали, словно раскалялись добела. Затем они, будто теряли температуру и приобретали природный цвет.

Красиво. Успокаивает.

Зачем полиграф сюда принесли? Лукавить не собиралась. В моих интересах выложить все обстоятельства произошедшего на задании Вещему.

– Вы чувствуете дуала сейчас? – голос допрашивающего вновь разорвал гнетущую полутьму, и его голова немного дёрнулась, словно бы он посмотрел на меня.

Вопрос рыцаря содержал ответ на мой собственный, чему я несказанно порадовалась. Может Нон жив, просто впал в кому? Потому меня мучали странные ощущения отложенного контакта, словно дверь в наше с ним общее Модо лишь прикрыли, и она может распахнуться в любой момент.

Но что мне отвечать? Проще промолчать – вот и молчала.

– Пси-импульс дуала прерывист? – продолжал настаивать рыцарь. – Непостоянен?

Заело брата. Уже спрашивал. Что он хотел добиться, изменив посыл фразы?

– Нет, – выдохнула я, и слова растворились в сумраке, окружающем мужчину. – Я его не чувствую. Есть просто ощущение будущего контакта.