Эйтан Адам - Фантастика. Приключения. Детективы

– Мы с тобой уже двенадцатый день бежим без перерыва. А над медведем все равно придется потрудиться. Так вот: разделываем медведя, берем побольше мяса и сала, рубим побольше дров, сало надо закоптить – это один из самых высококалорийных натуральных продуктов, возьмем с собой килограммов десять. А завтра с утра – стирка, сушить будем у костров. И, разумеется, жрем мяса от пуза.

Это был замечательный день. А самое интересное было кормить волков. Достаточно было подойти с куском мяса на метр расстояния, положить мясо на снег и отступить обратно на метр. Волк подходил, осторожно брал, потом отходил и вежливо усаживался в сторонке, чтобы не мешать остальным.

– Папа, а почему волки едят своих?

– Только погибших и только зимой. Специально друг на друга они не охотятся.

– А… почему люди?

– Не знаю. Я стараюсь об этом не думать. Но… да, люди ошалели от катастрофы. Каннибализм случался и раньше, но исключительно редко, и только вследствие жуткого голода. А тут голод еще не наступил, а все уже…

– Неужели человек так плох?

– Не знаю. Но вот заметь: в политических кругах бытовало выражение – «съесть человека». Имелось в виду, что свои же товарищи по партии ополчались на кого-то одного и крушили ему карьеру, выгоняли с позором отовсюду…

И снова забег. Четверть пути позади. Отдых, пища, чистое белье – с новыми силами вперед. И они уже достаточно втянулись, чтобы разговаривать и на ходу.

– А что нового от контрразведки, пап? Дядя Боб их слушает?

– Разумеется, и суммирует для меня. Но сейчас все тихо. Не только вся страна – весь континент засел по домам и лагерям. Банды тоже перестали шастать – теперь уже все вооружены и настороже.

– А что будет потом? После гражданской войны?

– Не знаю. Кто-нибудь победит и возьмет власть в свои руки. Скорее всего, армия.

– Будет военная диктатура?

– Вероятно.

– Но ведь это ужасно.

– Почему? По крайней мере, прекратится каннибализм.

– Но ведь людям нужна свобода, нужна демократия.

– С чего ты взяла?

– Но ведь это каждый школьник знает.

– Вот именно. А я давно уже не школьник…

– Папа, а как можно без свободы?

– Как у пофигистов. Кстати, боюсь, это самые свободные страны на свете.

– Почему?

– Демократией там и не пахнет. Какая разница: пьяный король, пожизненный президент или хунта полковников? А свободы – хоть залейся, пока ты не мешаешь правящим кругам.

– Как?

– А всем пофиг, что ты делаешь и что говоришь.

– Послушать тебя, так лучше диктатура, чем демократия.

– Не так. Просто на самом деле свобода личности при демократии вовсе не так велика, как кажется. А жить можно и при диктатуре. Проблема в другом. Бывают общества идейные и безыдейные. И если ты окажешься в идейном обществе, но не будешь разделять его идеи… Диктатура с тобой расправится, но и демократия едва стерпит…

– Неужели за всю свою историю человечество не смогло выработать хорошего свода законов?

– Во-первых, мало хорошего закона, нужно еще хорошее исполнение хорошего закона. Во-вторых, все невозможно зарегламентировать, в прошлом уже пытались законодательно заставить людей есть ножом и вилкой и пользоваться носовым платком. Но, главное, закон должен быть нейтральным относительно того, кто его применяет. В результате, плохие люди тоже извлекают свою выгоду из хороших законов.

– Значит, надо улучшать людей.

– Ох, как много пытались! Перебрали, мне кажется, все на свете. Если не ошибаюсь, один автор классифицировал все варианты и пришел к выводу, что есть только два пути: добровольное рабство или принудительная свобода.

Они шли уже по местам, которые в прошлом были более заселены. Как-то раз они проходили мимо небольшой фермы. Дом и хозяйственные пристройки стояли немного на взгорье, к реке спускалась утоптанная тропинка, к мосткам. Они не сразу заметили, что там человек набирает из проруби воду в ведра. Видимо, он их не услышал, поднялся, навесил ведра на коромысло, выпрямился, увидел их…

Огромный спектр чувств отразился на бородатом помятом лице: удивление; испуг; мысль об оружии; досада, что оружие осталось дома; страх.

Рука Дэна легла на автомат; рука Нелли легла на револьвер; Джек оскалил клыки. Они приближались; фермер застыл под коромыслом, лицо его было искажено страхом.

Нелли убрала руку с револьвера, потрепала Джека, Дэн положил руку поверх автомата. Фермер с шумом выпустил воздух, осторожно поднял руку… и помахал ею. И даже попытался улыбнуться.

– Здорово мы его напугали, – сказала Нелли, когда ферма скрылась за мысом.

– Он уже с жизнью прощался. И, кстати, будь он при оружии, не миновать нам было стычки. Надо держаться осторожнее.

Все чаще стали попадаться пристани, дебаркадеры. Оказалось, что на дебаркадерах ночевать удобнее: можно было найти подходящую комнату, забаррикадироваться и не утруждать себя поддерживанием огня.

Однажды они нашли дебаркадер, в котором на кухне стояла вполне исправная угольная плита. Нашелся и запас угля. А через несколько минут Джек выгнал из лесу молодого кабанчика, Нелли его тут же уложила. Они затопили плиту, забаррикадировались в кухне – и через какой-нибудь час разделись до кальсон. Решено было устроить назавтра еще одну дневку, постирать, накоптить сала, полакомиться кабанчиком и вообще впервые за месяц посидеть в тепле.

Но ночью их разбудил Джек.

Джек ткнул носом сначала Нелли, потом Дэна. Дэн сразу проснулся, но Нелли не хотела. Тогда Джек лизнул ее в лицо.

Нелли фыркнула было, но горячее дыхание собаки, казалось, призывало к молчанию. И на то была причина: были слышны голоса.

– Ты ж говорил, ты это место знаешь?

– Знаю, просто темно. – Что-то грохнуло за стеной. – Вот, сюда. Тащи ее.

За стенкой завозились, потом послышались шаги.

– Сейчас свечи зажгу.

– Ого. Хорошие хоромы. И часто ты тут бываешь?

– Только по хорошей оказии. Вот как сейчас. Здесь какой-то богач жил, все земли вокруг его. Так он, говорят, терпеть не мог бензина и газа, у него топили только углем. А здесь он, наверное, отдыхал, когда парохода ждал. В лучшем виде: диван, печка, выпивка, правда, не очень, все вина.

– Ладно, тащи ее, пусть согреется.

За стеной опять завозились. Дэн показал Нелли надевать комбинезон и ботинки. Они передвигались осторожно и тихо.

– Развяжи ее, вытащи кляп. Уголь хороший, скоро будет тепло. Давай еще свечей. Люблю симпотных девчонок.

– Мальчики… – раздался робкий голос.

– Мы тебе не мальчики, – они захохотали. – Мальчиков здесь нет, здесь все уже давно мужики.

– И девочек мы любим. По-всякому.

– Хорошо… мужи… ки… Я вам… по-всякому…

– Только чтоб без закуски, да? – хохот стоял громовой. – Это как знать, посмотрим.