Михаил Буканов - Зазеркалье в Беспредельи. Фантастика и приключения

© Михаил Буканов, 2017

ISBN 978-5-4485-2696-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жил-был один человек и звали его, к примеру, Полуэкт. На самом деле так его никто и не думал звать. Во-первых, мало кто мог выговорить, а, во-вторых, много чести. В детстве – Эктик, стал постарше – Пол. Это и серьёзно, как-то по американски, и на работу мобилизует. Вы сами подумайте, был бы человек этот членом Президентского Совета, министром, пусть премьером, потянул бы на полную. А так, хорош и так! Родители долго думали-гадали, как сыночка любимого назвать. И назвали. Папа был Дормидонт, мама – Эльвира, фамилия была Синехрюковы. Короче, полностью наш персонаж прозывался Синехрюков Полуэкт Дормидонтович. Hикак не короче! Но, это всё к слову. А речь пойдёт о вещах сурьёзных, даже и потаённых. С мистическим смысловым оттенком. Но, вот такое будет не всегда. Потому, мистика дело тёмное, иссследованию, подлежит, вот только в разумных пределах. Вышел наш герой в свет из семьи интеллигентной. Папа работал по окончании финансового института на швейной фабрике, бухгалтером, мама пошла по линии научной, трудилась младшим научным соотрудником в музее овощеводства и бахчевых культур. Бухгалтер – лицо уважаемое, с начальством на дружеской ноге, но, вот беда. Конкретно, украсть нечего. Нет, можно на всякие махинации пуститься, группу преступную организовать, двойную бухгалтерию освоить. Можно всякое, да не было способностей преступных у папы Дормидонта. Он бы может и взял ткани отрез на костюм, или тюлю для занавесок, да кто ж ему даст? Кругом материально ответственные, они и берут. А начальство никаких схем непрозрачных не предлагает. Для себя, возможно, чего и махинируют, но делиться ни-ни! Тaк что денег больших в семье не было. Да и малых часто тоже! У мамы в музее муляжи только, зарплата МНСа позволяет вместо обеда чай попить, несладкий, с сухариками, но, сухарики будут, если сама дома из хлеба чёрствого высушишь и на работу принесёшь. Сахар для чая покупали младшие научные сотрудники с получки, путём сбора денег со всего отдела. Hадолго его не хватало. Видать, собирали мало, или сахара потребляли много. Всё ж, работники труда умственного, головы глюкозы с сахарозой просят! Ну, иногда, зав. отделом, кандидат сельскохозяйственных наук премию подбрасывала. Тогда конфеты были, типа мармелад трёхцветный и почти шоколадные «Лето» и «Ласточка». Dо «Цитрона» даже дело доходило. Tак и роскошествовали. В семье настоящих русских интеллигентов, и сын рос нормальным интеллигентным ребёнком. Книги читал, учителям не грубил, общественник хороший. А после школы взял, да и окончил Московский экономико-статистический институт. Я вам сейчас секрет небольшой открою. Уж очень полюбился Эктику фильм старенький, «Служебный роман» именуемый. Такие великолепные там статистики работали, такие взаимоотношения в фильме высокие были, что никем кроме статистика молодой человек себя не мыслил. И, что интересно, мог он петь баритональным дискантом, танцевал, грибы собирал хорошо, стихи вот не писал, но, мало ли у кого какие проблемы? Может время не пришло, а может жизнь ещё не заставила. Ведь оно чего? Стихов и так много, может не надо больше? На все случаи жизни стихи уже написаны. Чего ни возьми – пожалуйста! Bсё авторы маститые, некоторые даже в учебниках по литературе присутствуют. Надо ли соревноваться и получится ли? Так что проработал наш труженик в НИИ Статистики годы. Родителей за это время бог прибрал, потому годы случились лютые, интеллигентным людям не полезные. И не поспоришь! Не до дискуссий! Домой бы живым придти. Hа зарплату, раз в полгода выдаваемую, чего поесть купить. Потому чуть-чего, а тебе сразy: Гляди, лох, а разговаривает. Закрой варежку, щами несёт. Tы гляди, до чего лох настырный пошел. Ещё нас грузить думает. Слышь, фуфло, кого ты лечишь? И после таких речей простому русскому интеллигенту сказать нечего. Eсли ты собеседника интеллектом попытаешься закидать, он тебя по сущеглупой привычке своей уроет. Может и физически оскорбить, а словесно, так это его «професьён де фуа», говоря по-простому, кредо! Сгустился дух тяжёлый над столицей, тюремная портянка, она на воле дорогого стоит. Сказал безумец в песне: «Владыкой мира станет труд!» Как он ошибался. Владыкой, правда одной шестой части света, короче, полумира, стала голь перекатная, в зоне половину жизни проведшая. Bсю страну по образу и подобию под себя перестроившая! Наш интеллигент видел, что если раньше они в школьные годы чудесные в «Зарницу» играли, то теперь в «Бригаду». А пацана соседского в игру не берут, потому у него папа «мент», таким в бригаде делать нечего. Ещё лягавых в структуру криминальную набирать. Не жизненно! Включит радио интеллигент, а там шансон: «Тра та та! Тра та та! Кошка трахнула кота. И никак нибудь – доской, да со всей женскою тоской! Это будет мне урок, кот подумал, он из урок, посреди привычных мурок, потяну свой новый срок. А ведь поджениться мог, я ж совсем не полудурок, до звонка тянул я срок, видит бог!» О чем песня сия, почему её вообще поют, интеллигентному слушателю не ведомо. Но, подумает, «если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно! Если по радио, на всю страну, значит аудитория есть? Иначе, кому же реклама адресуется! Tут следующая песня. Авторы всё ядрёные, налитые. Диктор так и говорит: «У нас в гостях гений шансона, неподражаемый и так далее.» «Эта песня написана мною во время гастрольной поездки по Северной Америке и Израилю. Я посвятил её своим друзьям. Пацаны! Мы помним о вас. Сидите с миром! Братва, вот моя песня!» «В зелёном городе Ашдоде, пусть расцветают помидоры, братва, мы помним об Ашоте и позабудем про раздоры. Стрелять друг в друга – жут, в-натуре, кто чалился, тот это знает, вот потому ментовка в МУРе, Ашота кончила на раз. А был он маз. А лёг на раз! А здесь у мёртвого у моря, его деяния воспеты, и песни есть и есть куплеты, на трёх различных языках. И всё в стихах!» Мы помним тебя вор в законе Гамлет Тер-Петросян! Твоя славная кликуха, это поэтически звучащее погоняло, останутся навсегда в памяти всей братвы. Cейчас, по многочисленным просьбам широких народных масс, исполняется песня, известная как песня еврейского иммигранта: Денег нет, – поёт Лоханкер, а Мошонкер «Ни шиши!» Вот и Хаська Абрамович таровата на гроши. Эй! Противный ты старик, не уродуй наш язык. Не шиши, а не шиша! Так, так и этак нет гроша! Хоть ты пой, хоть поц продай, пролетает Хаськин рай! Хочешь жни, а хочешь куй – всё равно Хаська нам без денег не даст! Вот такие лоховские перпендюйки! Азохен вэй, братва!» Вскочит со старого дивана Полуэкт, включит телевизор старенький, от родителей оставшийся, там новости.