Владимир Удод - По ту сторону разума

– Вот хам! – выкрикнул криминалист вслед быстро уходящему коллеге. – Друг называется… Даже не вздумай приходить на пьянку в субботу ко мне домой в семнадцать ноль-ноль!

Плетнёв помахал ему рукой из машины, кивнул, принимая приглашение, одарил белозубой улыбкой и резко сорвался с места – только шины взвизгнули.

Анжела столкнулась в дверях своей квартиры с молодой высокой незнакомкой. От неожиданности обе женщины вздрогнули, окинули друг друга оценивающим взглядом и, не произнеся ни звука, разошлись. За порогом стоял застывший в позе монумента муж Анжелы, Даниил. Он был настолько растерян, что не мог не только сдвинуться с места, но даже пошевелить языком в этот момент было для него непосильной задачей. Супруга презрительно улыбнулась и холодно произнесла:

– Надо же, как я не вовремя. Чего застыл? Иди, проводи даму. А лучше просто иди.

– Тогда я лучше останусь, – вдруг оживился супруг. – Надо же тебе объяснить, что…

– Это не то, что я подумала, – закончила за мужа фразу Анжела.

– Ну, в общем-то, так и есть, – замялся Даниил. – Давай спокойно поговорим.

Он посторонился, пропуская жену в квартиру, запер за ней дверь и хотел помочь ей снять пальто, но женщина отстранила его, сказав:

– За подружками будешь своими ухаживать, а я уж как-нибудь сама.

– Ну зачем ты так? – с болью в голосе простонал супруг. – Это всего лишь моя студентка. Очень способная девочка, подаёт большие надежды…

– Кто бы сомневался! – Анжела швырнула мокрую от растаявшего снега шапку мужу в лицо. – Только запомни, дорогой, моя постель – не кузница талантов. Ещё раз приведёшь очередное дарование в нашу квартиру – я просто уйду от тебя. Тогда уже води, кого хочешь, когда хочешь и сколько хочешь.

Даниил шарфом вместо полотенца промокнул капли на лице, поднял шапку супруги, положил её на верхнюю полку вешалки и, стараясь подбирать нужные слова, произнёс:

– Раз на то пошло, скажу тебе откровенно: если бы ты была со мной хоть чуть-чуть нежнее и внимательнее, то на кой бы мне сдались все эти студентки? Ты помешалась на своей работе. Тебе непременно нужен успех, признание, слава, не знаю, что там ещё! А мне нужна баба, обыкновенная баба, которая не думает в постели о работе, а думает о том, о чём нужно думать во время занятия любовью. Ты помнишь, чем закончилась наша последняя близость?

– Я даже не помню, когда это было, – равнодушно ответила женщина. – Ты же знаешь, что я девять лет положила на свой научный проект, который, поверь мне, стоит Нобелевской премии. Ты бы мог со своими способностями разделить со мной успех, но ты даже не интересуешься моими делами, тебе плевать на науку! Да и на меня, в принципе, тоже. Тебе захотелось уйти на преподавательскую работу. Там же студентки молоденькие и не нужно сильно напрягать мозги каждый день. Вместо того чтобы всерьёз заняться своей докторской…

– Вот! Вот! Вот об этом ты и говорила в тот раз! – истерично закричал супруг. – Ну скажи, зачем, зачем мне в постели думать о докторской диссертации? Да я об этом вообще думать не хочу. Я жить хочу! Понимаешь, жить! Мне уже тридцать пять, а что я видел? Последние пять лет мы даже в отпуск никуда не ездили. Потому что не было у тебя никакого отпуска. О детях я уже молчу. У тебя один ребёнок на уме – твоя работа. А я хочу иметь нормальных, здоровых, смешных и немного тупых детей.

– Почему именно тупых? – удивилась Анжела.

– Чтобы, не дай бог, они не пошли по стопам своей матери.

– Вот как! А я хотела тебя обрадовать: моя работа над проектом близка к завершению. Мне обещали дать отпуск сразу за три года. Так что у нас будет время подумать над вопросом, который тебя волнует.

– А тебя?

– И меня. Мне ведь тоже уже не двадцать.

– Только поэтому?

– Даня, не цепляйся к словам. Давай ужинать и спать. Завтра у меня будет слишком напряжённый день. Надо как следует отдохнуть.

Но выспаться у Анжелы не получилось. Уснуть мешали мысли о муже, о его постоянной сексуальной озабоченности и нежелании понять собственную жену, а также о детях, которых нет, но которых давно пора заиметь.

В отделе она появилась в прескверном расположении духа, мрачная и отрешённая, чего не мог не заметить её непосредственный начальник, Занин Аркадий Потапович.

– Анжела, зайди-ка ко мне, – сказал он приказным тоном, рассчитанным для ушей других подчинённых, которые знали, что их коллега – не только ведущий специалист, но и любимица (не путать с любовницей) начальника отдела программирования.

Занин любил дисциплину, а во вверенном ему отделе, где из тридцати двух подчинённых двадцать составляли женщины, совсем непросто было поддерживать порядок и рабочую атмосферу. Анжела являлась ключевым игроком в его команде, ей многие коллеги завидовали и откровенно недолюбливали. Начальник хорошо знал о климате в коллективе и поэтому старался не подставлять ведущего сотрудника под удары менее талантливых, но более амбициозных коллег. Только в своём кабинете Аркадий Потапович мог позволить себе тёплые и дружеские нотки в голосе.

– Опять в семье неприятности? – спросил он отеческим тоном, когда Анжела прикрыла за собой дверь.

– Устала я, – тяжело опускаясь на стул, ответила женщина. – От работы, от вранья, от завистливых коллег. От всего.

Занин пододвинул своё офисное кресло поближе к Анжеле, присел на него и мягко сказал:

– Я тебя очень даже понимаю. У самого дома сплошные неприятности. Да и начальство моё не слезает с меня: давай, давай! Не успел прийти сегодня на работу, как генеральный вызвал к себе и отчитал за задержку нашего отдела. Бесполезно объяснять этому тупому академику, что искусственный мозг – это не искусственная рука или нога. Мозг – материя тонкая. Но разве это может понять старый маразматик? Знаешь, что он мне заявил? Что сегодня комиссия будет проверять первые результаты нашей работы.

– Но ведь мы только в начале пути! – воскликнула Анжела. – Сегодня у нас по плану работа с актёрами, которые будут обучать нашу Иру эмоциям.

– Вот они и хотят посмотреть, как мы работаем.

– Кто «они»? – удивилась женщина.

Понизив голос до шёпота, Аркадий Потапович ответил:

– Спецслужбы. Эти ребята давно интересуются нашим проектом. Я вообще думаю, что «Роскосмос» – прикрытие. На самом деле заказчиком является куда более секретная организация. Но нас это не должно касаться. Мы только выполняем свою работу. Попрошу тебя никому о нашем разговоре не рассказывать.

– Мне и самой показалось странным: зачем обучать робота эмоциям, если его собираются отправить на Марс? Кому там нужна его мимика? Разве что марсианам, если они встретятся.

– Только, ради бога, умоляю тебя, не брякни чего-нибудь лишнего при посторонних. А посторонними для тебя являются все, кроме меня. Запомни это. Иначе у нас могут возникнуть большие неприятности.