Фёдор Быханов - Полет обреченных

– Новый день – новая пища!

Сергей, вдыхая всей грудью сыроватый и чуть горчащий воздух, чувствует, как новые силы вливаются в него с каждым его, почти осязаемым, глотком.

Между тем, легкий туман, наплывающий с отрогов далеких гор, словно растекается по всему видимому горизонту. Помогает народившемуся рассвету разогнать последние клочья вязкой предутренней темноты.

И вот уже из утренней дымки тумана все сильнее начали проступать очертания и длинного ряда их армейских палаток и, стоящих неподалеку, аэродромных сооружений.

А так же – будто нахохленных под утренней сыростью двух горбатых транспортных «ИЛов».

– Те самые – вчерашние! – недовольно пробурчал себе под нос Сергей, вспоминая тяжелую разгрузку.

Но тут он забывает о неприятных часах, проведённых тогда под дождём. Потому, что просто вынужден обернуться. Сделав это в ответ на неожиданное обращение, адресованное именно ему, а никому-то другому.

– Сержант Калуга! – знакомый властный голос окликнул его, раздавшись где-то совсем рядом.

Сергей отреагировал на свою фамилию тем, что повернулся резко на носках и прямо перед собой увидел своего непосредственного командира – старшего лейтенанта Воронцова.

Как оказалось, в тот момент офицер только-только вышел из-за палатки, откуда тянулась дорога в сторону построек, занимаемых командованием базой. Вот почему старший лейтенант и оказался не замеченным Калугой раньше того, как сам окликнул сержанта.

– После завтрака зайдите в штаб! – словно поясняя причину личного внимания к подчинённому, приказал тот, попутно ответив на уставное приветствие козырнувшего сержанта.

На какое-то лёгкое мгновение рука была приставлена к выгоревшему, но чистому и сухому, форменному голубому берету десантника, сохранённому вчера от дождевого душа своим рачительным владельцем.

Только и офицер тоже мог похвастаться тем, что аврал не сказался на его безупречном внешнем виде.

– Вот ведь, сущий стиляга, одет как с иголочки, хотя ночью упирался на разгрузке самолетов наравне со всеми, – непроизвольно мелькнуло в мыслях Сергея.

Вслух же высказал совсем иное, молодцеватое:

– Так точно, товарищ старший лейтенант, после столовой – обязательно зайти в штаб бригады!

Потом, сменив чеканный служебный тон на более простой и почти что дружеский, улыбаясь, спросил у Воронцова:

– Неужели отправляют меня домой, товарищ командир?!

– Там увидите! – не стал вдаваться в подробности приказа Воронцов. – А пока живее стройте взвод на утреннюю поверку.

Он мотнул головой на оживление, давно царившее у соседей перед другой, такой же точно брезентовой казармой:

– Вон уже другие на плацу, а из твоего взвода еще тянутся. Как худые бабы на станичный базар.

Калуга вздохнул, понимая, что бабы не бабы, а его команды на построение точно заждались десантники. И точно – они, казалось, только и ждали зычного голоса сержанта, чтобы превратиться в дисциплинированных солдат из массы недоспавших шутников и балагуров…

На дворе – декабрь.

А в предыдущем месяце – ноябре у Сергея подошёл к концу срок действительной армейской службы. Причем, за все два года, что тянется солдатская лямка, десантную иерархию проходил именно здесь – в Афганистане. Был «сынком», «чижом», «черпаком» и «дедом», пока не обрел своего сегодняшнего статуса – «дембель».

Уже месяц как должен был бы отправиться Сергей «за речку» для увольнения в запас. Да все тянут штабные писари с оформлением бумаг его самого – Сергея Калуги. Или как значится он сам по штатному расписанию части – заместителя командира взвода бригады специального назначения.

Так, может быть, теперь дело сдвинулось с мертвой точки? – не расчётливо радуется он наступавшим переменам своей участи.

Совсем забыв о скучной присказке их детдомовского сторожа, дескать, хочешь рассмешить Бога, поделись с ним своими планами.

И Калуга поддался чувству скорого возвращения к мирной жизни.

Не ведая, что и боевые будни еще далеко не кончились для него лично и тех, кто беззаботно строился на обычную утреннюю поверку.

Ночному появлению в хозяйстве полковника Никифорова двух транспортных «ИЛ-76» с не совсем обычным – требующим именно ночной и срочной разгрузки содержимым, предшествовал визит специального посланца из Кабула.

Он явился от самого верховного правителя республики – Наджибуллы.

Во всяком случае, соответствующее уведомление об этом в штаб бригады спецназа поступило загодя. Зато во всём остальном столичный чиновник из верхнего эшелона правящего режима не отошёл от своих прежних правил и привычек.

Зная о постоянной утечке информации к нежелательным структурам, он предпринял все необходимые меры. Так что, позволив в штабах – у себя в Кабуле и здесь в провинции узнать о своём распорядке ближайших действий, непосредственный визит всё равно обставил со всей возможной секретностью.

В том числе проявились предосторожности в том, что саму военно-воздушную базу шурави совершенно неожиданно.

Именно так обычно бывало и прежде, когда бригада спецназа полковника Никифорова участвовала в «боевых» совместно с сотрудниками республиканской службы безопасности – ХАД.

И тогда, несмотря на столь мощную огневую поддержку союзников, Рахнавар не выпячивался на первый план. Был крайне осмотрительным в делах, касавшихся личного благополучия, когда предпринимал строжайшие меры предосторожности.

Но не оттого, что был патологическим трусом. Если требовали того обстоятельства, сановный афганец постоянно хватался за оружие. Стараясь не оставлять возможных свидетелей личных «подвигов».

Всё это не осталось без внимания наблюдательного Никифорова, заставлявшего ещё собственных контрразведчиков, постоянно докладывать ему о малейших подробностях сотрудничества с правительственными силами ДРА.

Комбриг давно стал догадываться, что маску «невидимки» его партнёр – столичный подполковник облачал на себя исключительно по политическим соображениям. Для того чтобы не «светиться» своим личным участием в кровавых акциях «по зачистке», способных в будущем негативно отразиться на его карьере.

А вот теперь, видно, что-то переменилось, коли прямо средь бела дня хитрый лис Рахнавар не испугался возможной огласки и со своими молодчиками собрался приехать в расположение советских десантников.

– Ждите, товарищ полковник, в гости дорогого рафика Рахнавара! Скоро будет! – по высокочастотной связи передали комбригу из оперативного отдела кабульского штаба ОКСВ – ограниченного контингента Советских войск в Демократической Республике Афганистан.

На той стороне провода, как раз был сокурсник Никифорова по академии имени Фрунзе – полковник Дроздов.