О. Дэкаэн - Идеальная дочь. Книга 2

Тонкая, белая трость сиротливо опиралась на облупившуюся от краски стену дома.

Юноша не видел гостью. Он вообще ничего не видел – был лишён зрения от рождения. И тем сильнее её поражала его невероятная восточная красота, что словно драгоценный камень сияла на фоне его беззащитности.

Лана молча его изучала. Он сильно изменился: вытянулся за эти годы, хоть и остался немного угловатым, словно подросток.

Когда-то давно его отец часто шутил, что Лана и Марик – похожи. У них на двоих три одинаковых чёрных глаза и только один способен видеть за них обоих. И она, действительно, на четырнадцать дней стала для мальчика проводником. Её глаза от рождения были разного цвета, редкое заболевание – гетерохромия. Один – чёрный, второй – болотно-зелёный. И, несмотря на слепоту, впечатлительный мальчик верил, что его новая знакомая особенная и говорил, что больше всего на свете хочет увидеть её необычные глаза.

А вскоре произошла трагедия, изменившая жизнь всех, кто был, так или иначе, связан с этой семьёй. Вначале внезапно пропала старшая сестра Марика – Анна, поговаривали, что она сбежала из дома. Так довольно часто поступали девушки её возраста, просто оставляли позади тот балласт из семейных проблем и зануд-родственников, что сдерживали их от яркой жизни где-нибудь в столице. Так они думали… На практике лишь единицы осуществляли свои мечты. Остальным оставалось лишь перебиваться временными заработками или и вовсе возвращаться домой. Под родительское крыло.

Но отец Анны был безутешен, он был уверен, что его малышка никогда в жизни не поступила бы так ни с ними, ни с младшим братом. Он так и не поверил в бегство своей старшей дочери. А дальше стало только хуже…

– Почему ты здесь? – задала она вопрос, мучивший её с тех самых пор, как Марик позвонил ей вчера и сообщил о том, где она его может найти.

Эти мысли так и не смогли выветриться из головы, даже, когда под утро Аксель вытаскивал из обессилевшей суки-лабрадора последнего, уже мёртвого щенка. Остальные шесть, жадно причмокивая, сосали молоко, прижимаясь к тёплому пушистому боку своей затихшей матери.

– Почему я здесь? – не понял молодой парень, нахмурив тёмные брови, от чего те выстроились в одну линию.

– Да. Тебя ведь забрала к себе тётка, насколько я помню?

Лана заметила, как её собеседник передёрнул плечами.

– Мне у неё никогда не нравилось. Надоело постоянно выслушивать, что мой отец чудовище, испортившее жизнь всем женщинам, что его когда-то любили. Сначала мама, потом сестра… – на последнем слове его голос дрогнул. – Тётка считает, что это отец виноват, что Анна сбежала.

На какое-то время наступила тишина.

– Зато теперь я могу жить, как хочу и где хочу, – его не видящий взгляд всё так же блуждал, – и я выбрал дом отца.

Лана медленно обвела пристальным взглядом двухэтажное строение, явно нуждавшееся в ремонте. Облезлые ставни на первом этаже, когда-то защищавшие от сильных ветров, перекосились. Стёкла на окнах хоть и были целы, из-за грязи и пыли перестали пропускать солнечные лучи. Штукатурка на стенах местами отвалилась, словно вскрывая старые нарывы.

Внутри, скорее всего, было не лучше.

А такой красивый в былые времена сад Анны, превратился в густые, непроходимые джунгли, где многие растения были уже давно мертвы. И почему-то именно это больше всего расстраивало. Память о той милой, доброй девушке, словно поросла сорняками.

Но молодой хозяин ничего этого не видел и поэтому его всё устраивало.

– Здесь не мешало бы прибраться, – посоветовала она, с опаской опускаясь в плетёное кресло напротив.

В ответ тот лишь пожал плечами, словно ему было всё равно. Странно, что имея такого отца, как Равиль Кан: под два метра роста, с огромными ручищами, долговязый Марик скорее походил на свою старшую сестру.

«Видимо, дети пошли в мать», – подумала про себя Лана, хотя никогда не видела женщины.

Единственное, что ей было известно, та умерла почти сразу после рождения сына. Даже её изображения, среди семейных фотографий в рамках, аккуратно расставленных по дому, не было.

– Я займусь уборкой, но мне нужен твой ответ.

Она тяжело вздохнула и сразу же пожалела об этом. У людей, лишённых зрения, обострены остальные чувства и молодой человек, сидящий перед ней, сразу же почувствовал её настрой.

Его спина ссутулилась, подбородок упал на грудь.

– Ты отправлял запрос? – поинтересовалась она. – Всё это формальности, но ты же знаешь, для того, чтобы получить собаку-поводыря нужно оформить кучу бумаг, собрать справки, встать в очередь…

– Я подумал, что ты мне поможешь, – с надеждой прошептал юноша, не поднимая головы.

– Я помогу, – успокоила его Лана. – Но бумажной волокиты ещё никто не отменял. Нам придётся всем этим заняться. Это займёт несколько дней, а после выберем тебе спутника.

Она лукавила. Она уже выбрала, но ему об этом знать пока не обязательно, из опасения, что что-то может пойти не так.

Сегодня утром, как только начался рабочий день, она, смыв с себя собачью кровь и запах, и переодевшись в то, что было в её именном шкафчике с говорящей надписью Берсон, отправилась к шефу, чтобы попросить его об одолжении. Впервые в жизни! Но его этот поступок не вдохновил. Этот маленький, толстый человечек, затянутый в деловой костюм, с бегающими глазками и постоянно отирающий пот со лба, не имел никакого представления о работе кинологов.

Он ей отказал!

Затем последовала десятиминутная лекция о незрячих людях, что месяцами ожидают своей очереди. А измотанная вконец Лана, стояла в центре его кабинета и молча слушала, мечтая только об одном, чтобы он, наконец, заткнулся. Она ненавидела этого напыщенного идиота, который, ничего не смыслил в той работе, что выполняли его подчинённые. Вообще было не понятно, как он занял это место, но его отказ не отменял того, что она всё равно продолжала чувствовать себя обязанной перед выросшим слепым мальчиком.

Знала, что должна помочь, как знала и то, что у любимой и единственной племянницы шефа через пару месяцев день рождения, и тот уже начал присматривать подарок. И один из щенков, появившийся на свет этой ночью, был бы весьма кстати.

С удовлетворением отметила, как загорелись маленькие глазки мужчины. И они пожали руки.

Проблема решена – через несколько дней у прошедшего полный курс подготовка лабрадора Ноя, появиться хозяин.

– Я только одного не могу понять, – продолжила Лана, обращаясь к сидящему напротив слепому юноше. – Как ты решился поселиться в этом доме?

В невидящем взгляде Марика, она увидела что-то похожее на муку.

– Ты тоже считаешь моего отца чудовищем?

Она не хотела отвечать. Ответ бы ему не понравился.

– Я думаю это к лучшему, что он изолирован от общества и не может причинить страдания ещё кому-нибудь, и тебе в том числе.