Филипп Маркелов - ИС, или Идеальная система (Книга третья) (СИ)

(Социально-фантастический русско-американский роман)

Книга третья

Тетрадь вторая

Чему быть — того не миновать.

(Русская пословица)

Я перевел дух, огляделся. Я был вдохновителем, руководителем и главным исполнителем побега. Это было моей идеей — обратиться к русским за помощью. Свои ребята сидели тихо, они верили в Филиппа Маркелова, то есть в меня. Даже китаец Ю. Даже бабка. А русские с сомнением переглядывались между собой.

— И что ваша группа хочет осмотреть в России? — спросил белобрысый парень, разглядывая при этом кроссовки 46-го размера, принадлежащие Расти, и ни к кому конкретно не обращаясь.

— Мы хотим увидеть все! — твердо заявил я. — И пять дней нам на это никак не хватит.

Белобрысый взглянул на рыжего, рыжий на темно-русого, темно-русый на рыжего, а потом на белобрысого…

— Да че вы, ребята! — внезапно загремел голос Расти. — Мы хотим смыться из этой … Америки! Мы же русские на самом деле!

Тогда белобрысый встал, распрямив плечи и спину, и со смутно знакомым мне на уровне подсознания пафосом произнес:

— Мы вас ждали!

Тут разом заговорили все русские:

— Это шанс!

— Надо помочь!

— Вот так совпадение!

— Молодцы, ребята!

— Ура!

Белобрысый, то есть Шурик, разъяснил нам план. Их компания, состоящая из Шурика, Сереги, Петьки, Ивана и китайского студента Джианю, решила помочь американскому народу сбросить государственные оковы. План был чрезвычайно секретный, поэтому взрослых в него не посвящали. Ребята собирались рвануть в США, внедриться там в качестве местного населения и проводить среди американцев разъяснительную работу. План был очень легкий, и не нужно было изобретать велосипед — все методы борьбы уже сто лет назад разработаны революционерами двадцатого века.

— Название мы придумали, — продолжал Шурик. — Зовите нас «эвольмиры» — от «эволюция во всем мире». Нам нужен был предлог, под которым можно проникнуть на территорию США. И тут появились вы! Мы рванем в Америку вместо вас, а вы, как и хотели, сможете остаться в России!

Затем Шурик провел с нашей группой инструктаж. Он сказал:

— Запомните: в нашей стране есть запрет, — он обвел нас внимательным серьезным взглядом. — Запрещено слово «партия».

И надолго замолчал. Расти не выдержал первым:

— А еще?

— Что еще?

— Еще — какие запреты?

— Это все, — твердо произнес Шурик. — Все остальное может запретить себе только сам человек. Это общечеловеческий закон, древний как совесть.

— Если ты человек, то знаешь, как поступать, — добавил рыжий Серега. — Сам подумай, что бы ты запретил делать сам себе.

— Бывают еще своевременные запреты, — вмешался Петька.

— Может быть, временные? — попытался возразить я, не в состоянии смириться с такой свободой в исторически закованной в кандалы стране.

— Да нет, именно — своевременные, — пояснил Петька. — Ну, например, если гололед, своевременным является запрет на шпильки. А то девчонки из-за красоты теряют чувство самосохранения. Из-за того, что они носят сапоги на тонких высоких каблуках, еще пять лет назад в декабре количество переломов было в одиннадцать с половиной раз больше, чем в декабре прошлого года, например.

— А если какая-нибудь все-таки выйдет на шпильках?

— Для нее вызывают наряд.

— Что за наряд?

— Это добровольцы, которые отбирают у нарушительницы опаснокрасивые сапоги до окончания своевременного запрета, то есть пока лед на дорогах не растает, а взамен выдают ей своевременные уги.

Первой очнулась бабка — она отложила в сторону журнал с женским лицом на обложке и быстро вышла из комнаты. Расти долго смотрел на закрывшуюся за ней дверь, а затем произнес:

— Я бы запретил себе бить по лицу.

— Почему? — сразу же спросил Пит, наш боксер.

— Потому что это унижает человека, — медленно и со вкусом растягивал слова Расти. — Представь себя с расквашенной мордой — разве не чувствуешь себя… раздавленным червяком?

— Чувствую, — вздохнул Пит.

— А человек — это не червяк? — продолжал рассуждать Расти.

— Не-е-ет.

— Ну. Вот, — закончил Расти.

Все помолчали. Потом Расти снова подал голос:

— Я бы запретил себе бить ниже пояса.

Пит хотел что-то спросить, но передумал. Однако Расти не нужны были вопросы, он продолжал, обращаясь к Питу:

— Помнишь это ощущение?

Пит быстро закивал:

— Это хуже, чем червяк.

— Ну… Вот, — завершил Расти.

Потом он открыл рот и хотел сказать что-то еще, но вдруг открылась дверь и на пороге появилась бабка. Рот у Расти остался разинутым, и было от чего. Бабка оделась в платье! Однотонное белое. Длина до середины колена. Рукав три четверти. На шее изящно повязан алый газовый шарфик. Алые туфли на каблучке.

— Я еще прическу реформирую, — заявила она с порога. — Красное каре, по-моему, — лучший вариант. Или косу нарастить… В общем, еще подумаю.

После этого мы абсолютно слились с толпой на Красной площади. Вся эта толпа состояла из пареньков, вроде нас, в джинсах какого угодно фасона и футболках с разными надписями, а еще — из девушек в светлых платьицах до середины колена, в ярких туфлях в тон сумочке и с легчайшими шарфиками на шее в тон туфлям и сумочке.

— Мода, — презрительно щурясь, протянул Петька. — А на прошлой неделе все они носили брюки-клеш с вышитыми котятами. И на блузке котята, и на туфлях котята, и в сумочке котята, и на голове — тоже котята.

— Петька следит за модой, — пояснил нам Серега. — Он художник. По старинному русскому обычаю он нарисует для нас американские документы.

На Красной площади мы собрались не случайно. Как объяснили эвольмиры, это было культовое место, точка отсчета для всех великих свершений. Об этом напоминали и Собор Василия Блаженного, и Мавзолей, само слово «история» в наименовании «Исторический музей», и, конечно же, ГУМ — зеркало человеческого самоосознания и прогресса. Минин и Пожарский откровенно призывали к освобождению народов от власти наглых захватчиков. Кремлевские часы, как всегда, готовы были пробить первый час нового времени. К тому же здесь собралось столько народа, что на нашу компанию никто не обращал никакого внимания. Со всех сторон слышалась разноязычная речь.

— Ну-и-ну! — воскликнул Ю. — Как они здесь друг друга понимают?

— С Нового года стартует проект «Взаимопонимание», — сразу же отреагировал Иван. — Самыми распространенными языками мира признаны китайский, арабский, хинди, английский и русский. Поэтому если каждый человек выучит эти пять языков, то наконец-то сможет общаться с любым жителем Земли без помощи переводчика.

— И к тому же, никому не будет обидно, — добавил Джианю. — Никто не отменяет другие языки, но будет честно, если международными станут те, на которых и так уже общается большая часть населения Земли. К тому же в связке китайский-арабский-хинди-английский-русский, сокращенно — КАХАР, все языки взяты из разных групп, так что мировая культура человеческой речи не обеднеет.