Анатолий Безуглов - Изувер (сборник)

– Что ж, возможно, – согласился следователь. – Попробую поговорить с Турковым. Но захочет ли он посвящать нас в секреты Бориса?

Капитан пожал плечами:

– Попытаться все же стоит…

Гольст встретился с Турковым в студенческом общежитии. Это был высокий, слегка сутулый молодой человек со светло-голубыми глазами, которые он все время щурил, глядя на собеседника, видимо по причине близорукости, но очков при следователе не надевал.

Сначала Владимир Георгиевич спросил его, как давно он знает Бориса Ветрова, что их сблизило. Выяснилось, что до института они знакомы не были, дружба их возникла на втором курсе, когда оба записались в студенческое научное общество.

– Борис – это голова! – не скрывал своего восхищения Турков. – Его ждет большое будущее.

– Почему вы так считаете? – спросил Гольст.

– Мы, простые смертные, что называется, грызем гранит науки. А он все схватывает на лету.

– Круглый отличник?

– Круглыми отличниками бывают только зубрилы, – ответил Олег, – которые берут, извините, седалищем. А Борис – вот этим. – Турков постучал себя кулаком по лбу. – Да если бы он захотел иметь одни пятерки, это ему ничего не стоило бы. У нас многие закончили институт с «красными дипломами». Вон сколько портретов висит в вестибюле. А кто из них стал знаменитым? – патетически спросил Олег и сам же ответил: – Что-то ни о ком не слышно… А о Борисе еще узнают, даю голову на отсечение. – Он вдруг замолчал и долго смотрел на Гольста прищуренными глазами. – Не верите? Думаете, преувеличиваю?

– Почему же, – спокойно сказал следователь. – Все может быть. Что, Борис мечтает стать большим ученым?

– Он имеет на то все основания, – безапелляционно произнес Турков. – Уверен, так оно и будет! Борис никогда не смирится с прозябанием где-нибудь в поликлинике или заштатной больнице. Планы у него – ого-го! Правда… – Олег вздохнул, – не все понимают, какого это полета человек.

– Кто именно не понимает? – осторожно спросил Гольст.

– Да хотя бы в деканате… Это надо же было додуматься: Ветрова, представляете, Ветрова посылать на практику куда-то к черту на кулички! Да его надо в научный институт!

– Насколько я знаю, его оставили практиковаться в области, – заметил следователь.

– Это потому, что у него в семье несчастье. А то заслали бы точно. Ладно, он еще докажет.

– Что?

– Какой у него талантище.

– По-моему, талант может проявиться везде, – сказал Гольст. – Это не зависит от того, где работает человек – в обычной поликлинике или же в самом лучшем научно-исследовательском институте.

– Конечно, – вяло согласился Турков. – Для таких людей, как Ветров, не имеет значения место прохождения практики или работы после распределения. Борис добьется своего при любых условиях. Он ни перед чем не остановится. Но зачем создавать лишние трудности? Для чего гению растрачивать свой ум и энергию на пустяки?

«Вот тебе и „тень Ветрова“! – подумал Гольст. – Интересно, он высказывает свои мысли или же мысли самого Ветрова?»

А Олег продолжал:

– Обидно видеть, какие люди окружают Бориса, как ведут себя…

– Что вы имеете в виду? – спросил следователь.

– В каком он положении сейчас! Такое горе навалилось… Как он только держится, не представляю. А тут родственнички…

– Какие?

– Обыкновенные. Дяди, тети… Пользуясь случаем, тащат из дома вещи родителей и Бориса, даже заявляют права на дачу…

– Это говорил вам сам Ветров?

– Да нет, я видел. Одна тетя унесла шубу Надежды Федоровны, другая – туфли Александра Карповича, третья – фарфоровую вазу… А ведь Борису очень трудно материально. На стипендию далеко не уедешь. Да еще молодая жена… Иной раз не хватает на еду. Борис вынужден сдавать вещи в комиссионку.

– Свои?

– Да нет. Кое-что из уцелевшей одежды родителей. Я сам ему помогал.

– А что вы можете сказать о жене Бориса?

– Об Оле? Как жена – хорошая. Любит Бориса. Но… – Он замялся.

– Что «но»?

– Понимаете, как бы вам объяснить… Между нами, конечно… Честно говоря, я был удивлен, когда Борис на ней женился. Мне кажется, она ему не пара.

– В каком смысле?

– Не понимает, какой человек с ней рядом. Не тот у нее уровень… Возможно, Борис женился на ней с отчаяния. Просто, когда случилось горе, она оказалась рядом, а ему надо было на кого-то опереться… Боюсь, он разочаруется. И скоро.

– Есть признаки?

Турков несколько смешался и, внимательно разглядывая свои руки, ответил:

– Мне так кажется, – но тут же спохватился: – Это, разумеется, мои личные ощущения. В любом случае, будут они жить вместе или нет, Ольге надо поставить памятник при жизни лишь за то, что в самое тяжелое время она была с ним.

– А до Каменевой у Ветрова были девушки?

– Конечно, были. И какие! – воскликнул Турков. – Взять хотя бы Алису Макарову… Вам эта фамилия ничего не говорит?

– Нет, а что?

– Как же, Макаров – известный врач в Москве, член-корреспондент Академии медицинских наук.

– К сожалению, не слышал… Скажите, между Макаровой и Ветровым были серьезные отношения?

– Чуть не поженились. Это было летом. Борис ездил в Москву. Думали, вернется с невестой, то есть с Алисой. Или останется в столице. Но что там произошло, я до сих пор не знаю… Из Москвы он приехал один в середине августа. А вскоре пропала его сестра. А еще через десять дней, как вы знаете, – страшная гибель родителей…

Турков замолчал.

Гольст поинтересовался насчет других девушек, которыми увлекался Ветров. Турков назвал дочь заведующего кафедрой в их институте. На ней Борис тоже как будто хотел жениться, но быстро охладел. Как понял Гольст, видимо, потому, что появилась Алиса Макарова.

Что же касается женщин, относительно которых Ветров не имел серьезных намерений, но с которыми проводил веселые ночи на даче в Быстрице и в городской квартире (разумеется, в отсутствие родителей), о них Турков ничего сказать не мог. Или действительно не знал эту сторону жизни своего друга, или не хотел его компрометировать. Во всяком случае, Олег уверял, что не принимал участия в похождениях Бориса.

Закончив допрос, Гольст предупредил Туркова, чтобы содержание состоявшегося между ними разговора не разглашалось. Олег твердо пообещал молчать.

– Вполне возможно, что Турков действительно не в курсе амурных похождений Ветрова, – сказал капитан Самойлов, обсуждая с Гольстом допрос Олега. – Бывает… Борис держит его возле себя, так сказать, для души. Чтобы тот пел ему дифирамбы. А с женщинами он развлекается на пару с Полонским. Этот более подходит для такой роли.

– Возможно, – согласился следователь. – Вы узнали что-нибудь относительно Виктора Зубова, брата Марины?

– Узнал, Владимир Георгиевич. У него алиби. С пятнадцатого августа по восьмое сентября он был в доме отдыха под Одессой.