Антон Шаффер - Духи безвременья

Илья матюгнулся, что вызвало улыбку у Паклина, который был явно доволен произведенным эффектом.

– Ну, вот видите, Илья, что у нас получается. Вы говорите, что я вам зла желаю, в все совсем наоборот. Ваши благодетели и есть ваши главные враги.

Паклин подошел к Далекому вплотную и наотмаш ударил его рукой по лицу. Кровь брызнула у несчастного Далекого с такой силой, что в глазах потемнело. Придя в себя, он удивленно хлопая глазами, молча уставился на своего обидчика. Тем временем сам Паклин уже переместился на диван, вальяжно развалившись, оперевшись на мягкий подлокотник.

– Значит так, Илюша, слушай меня внимательно. С сегодняшнего дня забудь обо всем, что я тебе говорил до этого. Забудь про статьи, которые ты должен был написать.

Все забудь. Это нам теперь ни к чему. Лишнее это все. Это понятно?

– Понятно, – Илья утвердительно кивнул головой, отчего почувствовал резкую боль в затылке.

– Хорошо. Теперь следующее. Завтра с утра ты пойдешь устраиваться в "Российские новости". Ты сделаешь все, чтобы понравиться Компотову. Не сделаешь – ну, тогда…

– Паклин выдержал паузу. – Тогда умрешь.

Далекий жадно сглотнул слюну, перемешанную с кровью, и тупо уставился на Паклина.

Ему было страшно. И, пожалуй, кроме страха ничего он больше и не испытывал. Ему хотелось снова стать маленьким и избавиться в одночасье от всего этого кошмара.

Но маленьким стать было уже невозможно, зато возможно было совсем другое – не дожить до завтрашнего вечера. Мысли в панике разбегались в его голове, словно ошалелые тараканы. Нужно было найти хоть какой-нибудь выход. Нужно было ответить этому самодовольному Паклину, ответить так, чтобы тот исчез из его, Ильи, жизни раз и навсегда. Но сколько Далекий не силился, выдавить из тайных закутков своего сознание хоть что-нибудь дельное он не мог. И тогда он решил действовать старым, еще с детства проверенным способом. Внезапно в его трепещущем от страха мозгу всплыла уже давно позабытая картина. Он, маленький, в коротеньких шортиках, едет на велосипеде. Ему, наверное, лет пять-шесть, не больше. И все вокруг так хорошо и чудесно. Погода просто замечательная – солнце в зените, он не жарко, так как дует прохладный ветерок, так нежно ласкающий личика маленького Илюши.

Где-то сзади осталась бабушка, которая не успевает за прытким внуком. И Илюше так весело и хорошо на душе. Да и педали крутятся сами собой – что с горки, что в горку. И все по плечу! Но внезапно идиллия прерывается. Из за угла незнакомого дома выходят пара пацанов, чуть старше самого велосипедиста. Но вида они совсем не такого, как сам Далекий. Они грязные, их штаны заляпаны грязью, а волосы слиплись от пота на лбах. "Хулиганы!" – проносится мысль стрелой в Илюшенькиной головке. Ну да – хулиганы. Они и есть. И только тут Илья понимает, что и двор-то вокруг какой-то чужой, совсем незнакомый, да и бабушки рядом нет. А тем временем парни подходят все ближе. Один из них злорадно ухмыляется, что-то нашептывает второму, косясь на Илюшеньку. И вот они приближаются, подходят к нему вплотную.

– Дай на велике прокатиться, а?

Вспотевшие ручки Далекого сжимаются все крепче вокруг пластмассовых рожков руля.

– Ну, ты, чё, пацан, глухонемой что ль?

– Нет, – коротко отвечает Илья.

– Раз нет, тогда дай велик!

– Нет, – вновь талдычит в ответ Далекий.

– Ну, раз не хочешь по-хорошему, тогда… – тот, что повыше заносит руку, чтобы через секунду опустить ему на голову несговорчивому парнишке. И тут Илья спасает себя, спасает как умеет в свои пять, или шесть лет. Рот его сам собой раскрывается и он орет, орет что есть мочи:

– Баааааабуууууууушкаааааааа!!!!!!!

Парни в растерянности смотрят на него, а потом бросаются в разные стороны. Илья сидит на сиденье своего велосипеда и боится раскрыть крепко зажмуренные глаза. А когда он их все – таки открывает, то видит бегущую к нему через двор бабушку, охующую и ахующую.

И вот теперь, сидя на стуле в своей собственной квартире, спустя столько лет Далекий решился повторить то, что он сделал уже однажды в детстве. Звать бабушку в данной ситуации было уже бесполезно, но можно было позвать хоть кого-нибудь. А эти кто-нибудь вызовут милицию, которая примчится и заберет с собой подонка Паклина с его головорезами. В весь этот бред самому Далекому верилось слабо, но резонно решив, что попытка не пытка, он набрал в легкие побольше воздуха и пронзительно завопил:

– Помогите!

В следующую секунду на его голову обрушился такой удар, который при других обстоятельствах, если бы его не наносил профессионал, точно привел бы к летальному исходу. Но Илье повезло – его били именно профессионалы. А потому он выжил.

В беспамятстве Илья все же пробыл довольно долго. И явилась к нему его давно умершая бабушка.

– Ну, где же ты была, бабуля! – вопросил Далекий. – Меня били, и я тебя звал!

Бабушка сокрушенно покачала головой.

– Опять ты за свое, внучек. Так ты подумал над вопросом?

– Каким вопросом, – не понял Илья.

– Над тем, что ты так и не задал мне в прошлый раз. Всякие глупости спрашивал, а главного так и не узнал.

Илья все никак не мог взять в толк, о чем это она говорит.

– Не понимаю я тебя бабуля что-то.

– Ну, значит не время еще. А на помощь меня больше не зови. Чем я тебе могу помочь? Ничем уже, внучек, ничем.

Сказала и исчезла. Зато вместо нее перед мутными очами Ильи вновь возник Паклин.

– Оклемался, соколик?

Илья навел резкость и хотел было плюнуть мучителю в лицо, как это делали в кино партизаны в фашистских застенках, но затем передумал, так как пришел к выводу, что второго такого удара он уже не перенесет.

– Будем дальше сопротивляться и делать глупости? – Паклин участливо заглянул в глаза своей жертве. – Или будем говорить как взрослые люди?

– Будем…

– Будем что? – не понял Паклин.

– Как взрослые люди, – промямлил Далекий.

Ему стало так себя жалко. Почти так же жалко, как в тот момент, когда он собирался вешаться. Слезы снова покатились у него из глаз. Они падали на пол хрусталиками и разбивались на сотни частиц. Некоторые слезинки попадали прямо на ботинки стоявшего рядом Паклина, отчего тот сделал шаг назад и вновь обратился к Илье:

– Ну вот, Илья Андреевич, чего это вы учудили! – Он снова перешел на "вы". – Плакать вздумали! Ну, будет вам, будет. Что вы, ей Богу, как маленький!

– Простите, – жалостливо откликнулся Далекий, – я больше не буду.

– Вот и не надо. Не надо. Лучше садитесь поудобнее – поговорим.

Илья поерзал на диванчике, с которого ему так и не удалось сдвинуться за все время пребывания в квартире незваных гостей. Найдя наиболее подходящую для себя позу, при которой его голова, раскалывающаяся от боли, удобно легла на спинку дивана, он умиротворенно взглянул на Паклина, давая понять, что готов внимать его словам.