Антон Шаффер - Круги на воде

– Юрий Андреевич, – начал Новиков, – теперь, когда Наталья Сергеевна умерла, моя жизнь во многом потеряла былой смысл.

– Да, – покачал головой Смолин. – вы были ей по настоящему преданы. Я бы даже сказал привязаны к ней.

– Да -да, подтвердил Новиков, – вы правы. Но дело еще и в том, что Наталья Сергеевна, как вы знаете, обладала некоторыми, скажем так знаниями, которые не должны были выйти за пределы этой квартиры или, по крайней мере, ее самого близкого круга.

– Вы себя имеет ввиду? – уточнил Смолин.

– Себя.

Новиков все же решил присесть. Он подошел к кровати, на которой сидел Смолин и пристроился рядом. Теперь они были так близко, что Смолин чувствовал горячее дыхание своего собеседника. Разговор теперь окончательно перешел на шепот.

– Юрий Андреевич, – часто задышал Новиков, – вы один из немногих, с кем Львова была близка. Да-да. Не удивляйтесь! Именно близка.

– Но мы с ней виделись крайне редко, да и то большей частью по делу, – возразил Смолин.

– Что вы! – голос Новикова сорвался, сменив тональность. Он резко откашлялся, достал из кармана платок и вытер со лба пот, который мелкими горошинами выступил у него от волнения. – Что вы… Вы были удостоены все эти годы большой чести общаться с ней лично. А это мало кому было позволено.

Смолин слушал Новикова и автоматически анализировал ситуацию. Действительно, кроме него и Новикова со Львовой, пожалуй, больше никто и не общался, после ее переезда в Москву. Конечно, если не брать в расчет человека, по прихоти которого она в Москве, собственно, и оказалась. Смолин вздрогнул. Раньше он как-то об этом особенно не задумывался, а ведь там, наверху, прекрасно знали, что он и Львова периодически имеют беседы. И все же Смолин решил кое-что уточнить.

– Илья Ильич, кто еще, кроме меня и вас имел доступ к Наталье Сергеевне?

– Да то-то и оно, что никто, кроме Ста… – Новиков осекся.

– Я вас понял, – прошептал Смолин.

– А какое это имеет значение? – также шепотом спросил Новиков.

– Ну хотя бы такое, что мы должны выяснить куда пропала ваша книга.

Новиков внимательно посмотрел на Смолина, поняв всю двусмысленность его слов.

– Вас ведь интересует и куда она пропала тогда, в тридцатом? – чуть заметно улыбнулся он.

– Если честно, то да.

– Книга просто переместилась от вас к нам. – Новиков заглянул в глаза чекисту. – В этом -то и была ее ценность. Это очень старая книга, и знания, содержащиеся в ней не в коем случае не должны были попасть в руки тех, кто..

Новиков вдруг замолчал.

– Тех кто, что? – подтолкнул его словесно Смолин.

Илья Ильич резко поднялся и начал ходить по комнате. Пот, который он больше не вытирал, струился по его лицу. Руками он то и дело хватался за волосы, от чего хорошо уложенные до этого волосы, начинали торчать в разные стороны. Таким Смолин его видел в первый раз. Внезапно Новиков остановился и, уставившись на Смолина, начал лихорадочно шептать пересохшими губами, то и дело слизывая языком пот:

– Это все они, они…я точно знаю, что они…

– Кто они? О чем вы, Илья Ильич? – тревожно спросил Смолин.

– Вы ведь о них пришли узнать? О них? – не унимался Новиков.

– Да успокойтесь вы, наконец! – не выдержал Юрий Андреевич. – Сядьте и расскажите.

Новиков послушно подошел к кровати и присел. Руки его терзали носовой платок, который с трудом выдерживал такой напор, готовясь вот-вот разорваться на куски.

– Что вы хотите знать? Что!? – Новиков почти кричал.

– Я вас не понимаю. – Смолин удивленно поднял брови.

– Не понимаете? А то вы не знаете! – немного театрально воскликнул Илья Ильич, но тут же снова перешел на шепот. – Может, и про 'Трехкружие' вы тоже ничего не знаете?

Теперь настала очередь понервничать самого Смолина. Сидевший до этого спокойно, он вскинулся и оказался на ногах. Глядя сверху вниз на трясущегося Новикова, он вынул из кармана кусок бумаги, переданный ему Локиевым, и протянул совершенно раздавленному Илье Ильичу.

– Что это?

Ответа Смолин не дождался. Как только взгляд Новикова встретился с протянутым ему листом, он затрясся всем телом, а потом, издав сдавленный вопль, на глазах изумленного чекиста лишился чувств.

После разговора с Леной, на которую Юрий Андреевич Смолин возлагал некоторые надежды, но которая так ничего вразумительного и не сказала, он направился прямиком к себе домой. Первое, что Смолин увидел, оказавшись на собственной лестничной клетке – приоткрытую дверь своей квартиры. 'Воры' – пронеслось у него в голове. Крадучись, на цыпочках, он подошел к дверному проему и легонько толкнул дверь, которая издав легкий скрип, открылась почти полностью. Смолин заглянул внутрь квартиры, но решительно никакого движения там не заметил. 'Либо затаились, либо уже ушли' – подумал про себя.

Идти дальше прихожей было страшно, а потому, решив не рисковать, Смолин выскочил обратно в подъезд, поднялся на этаж вверх, и, встав так, чтобы открывался обзор лестничной клетки, на которой находилась его квартира, он достал мобильный телефон и набрал 02. Стараясь говорить как можно тише, жертва домушников изложила суть случившейся с ней неприятности и получила указания никуда не передвигаться, оставаться на месте и ждать наряда, а в случае попытки воров бежать, никаких действий не предпринимать, но постараться максимально запомнить их внешность, а если удастся, то и повадки. Выслушав наставления, Смолин нажал кнопку отбоя и замер в ожидании.

Милиция прибыла минут через десять. Три человека в форме и с автоматами на перевес вышли из лифта, и один из них сразу же направился по лестнице наверх к наблюдательному пункту Смолина.

– Ну что? – шепотом поинтересовался он.

– Ничего. – Юрий Андреевич развел руками.

– Ну понятно. – шепнул милиционер и бросился вниз, где у дверей притихли двое бойцов.

Прежде чем ворваться в квартиру, троица о чем-то посовещалась, а затем вломилась в жилое помещение, исторгая из себя нецензурную брань вперемешку с угрозами положить всех на месте.

Смолин тревожно вслушивался в шумы, доносящиеся из его квартиры, пока тот, что поднимался к нему наверх, не вышел с довольной улыбкой обратно на площадку.

– Спускайся! – крикнул он. – Нет там никого.

Смолин послушно сбежал вниз по лестнице и тут же прошествовал в свое, вскрытое пока не понятно кем, жилище.

– В комнате все перевернуто, – сообщил один из милиционеров, когда Юрий Андреевич еще был в коридоре. – Искали что-то.

Комнату свою Смолин узнал с трудом. Все вещи были перевернуты с ног на голову, будто сам Мамай со своей Ордой прошелся по ней, в поисках добычи. Больше всего же пострадал шкаф с книгами деда – они были хаотично разбросаны по комнате, у некоторых были вырваны страницы, а иные и вовсе лишились своих обложек.