Антон Шаффер - Круги на воде

– Вызываю и выкликаю!

Из могилы земной, из доски гpобовой.

От пелен савана, от гвоздей с кpышки гpоба, От цветов, что в гpобу, от венка, что на лбу, От монет откупных, от чеpтей земляных, От веpевок с pук, от веpевок с ног, От иконки на гpуди, от последнего пути, От посмеpтной свечи…

Стройный мужской хор вторил каждому ее слову. Тени от языков свечей плясали по стенам, и еле заметную улыбку можно было увидеть в тот час странной молитвы на губах произносящей ее женщины.

Дочитав до конца, женщина остановилась и вопросительно посмотрела на распорядителя, гасившего свет и выдававшего мантии. Тот кивнул в ответ, вышел из комнаты и через несколько секунд вернулся с подносом, на котором стоял бокал с рубиново-красным вином, казавшимся абсолютно черным в темноте. Рядом с бокалом лежал нож. Первым надрез на пальце себе сделал сам распорядитель, и несколько капель его крови упали в бокал с вином. Остальные присутствующие сделали то же самое, от чего количество жидкости в бокале заметно возросло. Когда последний надрез был сделан, распорядитель передал бокал женщине, которая с благодарной улыбкой приняла его. И сделала первый глоток. Облизав губы, она закрыла глаза и продолжила нараспев:

– С глаз пятаки упадут, холодные ноги придут По моему выкpику, по моему вызову.

К кpугу зову – зазываю, тебя приглашаю…

Остановившись, она большими глотками осушила бокал и выкрикнула не своим голосом:

– Иди ко мне, pаба Ольга!

В комнате воцарилась полная тишина, лишь было слышно, как свечной воск плавится, скатываясь вниз. Несколько минут все стояли не шелохнувшись. И вдруг все свечи погасли, будто бы задул их кто-то.

– Это еще что?.. Что такое? – в голосах собравшихся слышались нотки ужаса.

И лишь женщина в центре круга стояла замерев. Глаза ее становились стеклянными, а улыбка застыла на лице. Но никто не видел этого, ибо темнота окутывала помещение.

– Включите свет! – взвизгнул кто-то.

– Да, да, хватит уже! – поддержал голос из другой части комнаты. – Хватит уже!

– Да где этот чертов выключатель!

Наконец, один из участвовавших в обряде нащупал кнопки выключателя. Свет на секунду зажегся и все присутствующие с ужасом увидели, что нож, которым только что делались надрезы, торчал из руки человека, пытавшего включить свет, пригвоздив ее к гипсокартонной стене. В ту же секунду свет снова погас, а душераздирающий вопль несчастного оглушил собравшихся.

В комнате началась паника. Кто-то попытался открыть дверь и выбежать в коридор, но и этого сделать не удалось – дверь не поддавалась.

Все свечи зажглись в один момент, да так ярко, что языки некоторых из них, казалось, добираются до самого потолка.

Ужас застыл на лицах присутствующих. Девица, стоявшая до этого посреди круга, лежала на полу, словно кукла, а возле нее стояли три человека. Кто-то потерял сознание.

Первым с собой совладал распорядитель. Сдавленным голосом он сказал не то себе, не то присутствующим:

– Получилось…

– Получилось. – не то в ответ, не то тоже сама себе произнесла Дольская. – Где мы?

– У меня дома, – заикаясь ответил распорядитель.

– Кто вы?

– Марченко, Петр Иванович… А вы, вы?…

– Марченко? – переспросила Дольская. А Александр Марченко вам, случаем, не родственник?

– Это мой дед. – ответил Марченко и зачем-то добавил: – Но он уже умер.

– Какой сейчас год, – поинтересовался у Марченко, стоявший рядом с Дольской старик с козлиной бородкой.

– Две тысячи восьмой, – послушно ответил Петр Иванович.

– Значит, и правда, получилось. – Дольская победно посмотрела на двоих своих спутников, а затем обратилась к Марченко:

– Где Книга?

– Книга? – растерянно переспросил тот. – Ее нет…

– Что значит нет? – Дольская сделал шаг и вышла из внутреннего круга. Свечи вздрогнули, а саму ее чуть шатнуло. – Где книга?

– Книга пропала во время войны… – испуганно затараторил Марченко. Дед хранил ее у себя, и на фронте всегда при себе держал. Но в сорок четвертом он погиб, а книга пропала… Но мы ищем, ищем. Все эти годы искали.

– Что вы думаете, Кирилл Эдуардович?- обратилась Дольская к старику.

– Скорее всего, чекисты добрались. Смолин. – покашливая отозвался старец.

– Смолин?.. – что-то обдумывая протянула Дольская. – Очень может быть…Вы проверяли?

Она повернулась к Марченко, но по его выражению лица сразу же поняла, что тот и понятия не имеет, кто такой Смолин.

– Вам, Петр Иванович, придется навести справки о потомках Смолина Юрия Андреевича, а потом нанести им визит и передать кое-что. Дайте мне карандаш и бумагу, – она исподлобья посмотрела на Марченко. – И найдите конверт.

После ухода Ленки, Юрий Андреевич вспомнил, что на дворе воскресенье, а если точнее, то самый уже его вечер, а потому не плохо бы подумать о неминуемо надвигающейся рабочей неделе. Из-за всей этой истории с проникновением в его квартиру неизвестных субъектов он совершенно забыл отнести в химчистку рубашки и костюмы, что он обычно делал по субботам, а потому, теперь, обозревая совершенно пустой шкаф, а также груду грязных сорочек, скомканных и скиданных в корзину в ванной, Смолин напряженно думал, что же ему одеть. После нескольких минут созерцания пустот шкафа и переполненности чаши грязного белья, Смолин со вздохом вытянул из этой кучи одну рубашку и кинул ее в стиральную машину. Барабан со свистом закрутился, а Юрий Андреевич с тоской подумал, что рубашку еще предстоит и гладить.

Он вернулся в комнату, включил свет, так как, не смотря на лето, за окном уже начинало смеркаться, да и вообще небо предвещало ночную грозу. Стоявшую в углу его комнаты женщину он заметил не сразу. Вероятно, зрение зафиксировало чье-то присутствие, но мозг отказывался принимать подобного рода сигнал. От неожиданности он вздрогнул. Она стояла молча и пристально смотрела на него.

Смолин сразу же отметил, что одета посетительница была немного странно – скорее старомодно, нежели по моде последних лет.

– А вы на него похожи, Юрий Андреевич, – чуть слышно произнесла женщина.

– На кого? – не понял Смолин.

– На вашего деда. – пояснила гостья.

– Простите… – Смолин совсем растерялся. – Вы знакомая деда? Вы кто?

Он стоял все на том же месте, на котором застыл, увидев в своей комнате незнакомку. Она вдруг сделал несколько шагов вперед и подошла к книжным полкам.

– Да, я знакомая вашего деда, в какой-то степени. У вас много интересных книг.

– Да, это все от деда… – отозвался Андрей Юрьевич. – Но как вы попали в квартиру?

Женщина, будто не слыша вопроса, продолжала рассматривать корешки книг, вытаскивая то одну из них, то другую. При этом она оглашала название и демонстрировала неподдельное восхищение: