Сергей Высоцкий - С кратким визитом (сборник)

– И про парфюм, папочка, расскажешь. Почему он так заинтересовал господина сыщика.

Она даже не взглянула на Владимира и тут же удалилась.

Помня о том, что на улице дежурит Рамодин, Владимир подошел к окну. Евгения нигде не было видно. «Набрать номер его мобильника?» – подумал он. И тут же отверг эту идею. Если Рамодина нет около дома, значит, он засек курьершу и сейчас «пасет» ее. Звонок по мобильнику может испортить дело. Оставалось одно – ждать.

– Как же теперь поступать? – спросил Август Николаевич. После того, как дочь ушла в свою комнату, он уже не пытался делать вид, что ничего особенного не произошло. В его голосе чувствовалась тревога, а на лице блуждала растерянная улыбка.

– Вы стали богаче на пятьдесят тысяч, – усмехнулся Фризе. – Уже хорошо.

– Сейчас не до шуток. Такое впечатление, что надо мной сгущаются тучи.

Владимир тоже понимал, что вокруг предпринимателя закручивается какая-то непонятная, а потому опасная интрига. Но сейчас он решил успокоить Седикова. Может быть, потому, что в соседней комнате находилась очень молодая и очень красивая дочка.

– У подъезда дежурил мой товарищ. Сейчас его там нет. И звонка от него не было. Есть надежда, что ему удалось сесть на хвост апельсиновой девице.

– Точно! Апельсиновой! – радостно откликнулась Маргарита, бесшумно появившаяся в кабинете.

Фризе подосадовал на себя за то, что не заметил, как вошла девушка. Ей-то незачем знать, что за курьершей ведется слежка. Но что сделано, то сделано.

– Значит, у вас тут действительно интриги и страсти роковые, – продолжала девушка, поочередно вглядываясь в лица отца и сыщика.

Фризе с удивлением заметил, как быстро – в мгновение – с лица Седикова исчезла гримаса растерянности и оно засветилось благожелательной и уверенной улыбкой. Но дочь это не обмануло.

– Нет, не буду я ждать, когда ты пойдешь в признанку! – Последовательность не была ее сильной стороной. – Папочка, не лицедействуй. Выкладывай свои проблемы. И вы тоже, Владимир… – Она, по-видимому, не запомнила отчество сыщика и запнулась.

– Можно и без Петровича, – предложил Фризе, но девушка решила, что с сыщиком, работающим на ее отца, следует вести себя строго.

– И вы, Владимир Петрович, не темните. Я член семьи и обязана знать все.

Август Николаевич посмотрел на Фризе.

– Да-да, – ернически выпалил Владимир. – Вы, милая Маргарита, все узнаете от папы. Раньше или позже.

Обращение «милая Маргарита» заставило девушку покраснеть. Она круто переменила тему.

– Вы, наверное, еще не обедали? – спросила она деловито.

– Нет, Марго, – улыбнулся Седиков. – Можем съездить в ресторан?

Фризе только собрался возразить, как Маргарита выпалила:

– Папочка, ты же слышал – Владимир Петрович ждет сообщений от своего сыщика.

– Ах да…

«Не доченька – компьютер, – внутренне поежился Владимир. – Настоящая служба наблюдения и связи. Что-то из нее получится в будущем?» И еще он подумал: Маргарита надеется, что сытый мужчина будет более откровенным.

Ни в какой ресторан они не поехали. Маргарита приготовила обед из хранившихся на кухне запасов: пюре, котлеты по-киевски, консервированная фасоль. Не слишком шикарно, все полуфабрикаты, но с пивом «Карлсберг» обед получился вполне сносным.

Во время трапезы Седиков выложил дочери затянувшуюся историю с халявными баксами. Владимир только изредка вставлял замечания и почти всегда нарывался на едкие комментарии девушки. Тем более удивительным оказался ее вердикт:

– Папочка, доверься Владимиру Петровичу. А не то споткнешься о какую-нибудь какашку.

Когда мужчины долгие годы занимаются розыскной работой, наделены природной сметкой да к тому же дружат, у них возникает много общего во взглядах на события и людей. От внимания Евгения Рамодина, дежурившего на улице, тоже не ускользнуло мимолетное сближение апельсиновой девицы в бейсболке и черноволосой красотки. Эта прелестная парочка уже сама по себе притягивала взгляд подполковника. А когда рыжеволосая вдруг резко рванула на сближение с брюнеткой, Рамодин раскрыл глаза пошире. И не пропустил момента, когда молодица в топике передала ей пакет, который та небрежным жестом опустила в свою сумочку. Евгений Рамодин взглянул на эркер, в котором до последнего момента маячила голова Фризе. Сейчас приятеля не было видно.

Краем глаза проследив за получившей пакет девицей, Евгений убедился, что она вошла в подъезд.

Рамодин подумал: «Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. – В этом подъезде находилась квартира Седикова. – С брюнеткой разберется Длинный, а мне надо не упустить рыжуху».

Он медленно, словно нехотя, двинулся за девушкой в кремовой бейсболке.

Та шла спокойно, фланирующей походкой. Не оглядывалась, не озиралась. Только время от времени притормаживала у витрин шикарных бутиков. У Рамодина возникло впечатление, что стремительная передача в толпе внушительного пакета другой девице – не подруге, не знакомой, подполковник был в этом уверен, он видел реакцию брюнетки – обычное для нее дело. Пустячок.

Но уже минут через пять Рамодин заметил, что в походке молодой женщины исчезла вальяжность, шаг стал упругим и быстрым. Она перестала глазеть на витрины, и подполковнику стоило немалого труда, чтобы не упустить ее из виду. И только у огромной витрины магазина «Электроника» Апельсиновая застопорила свой стремительный проход по Маросейке.

В витрине красовалось десятка два или три телевизоров последних японских и европейских моделей, и все они работали, показывали разные программы, словно подмигивали прохожим, предлагая раскошелиться.

Рамодин подумал: девушка почувствовала слежку и остановилась проверить, нет ли за ней «хвоста». Зеркальная витрина магазина – идеальная поверхность, чтобы установить, не «пасут» ли тебя. Он знал это не понаслышке.

Чтобы не искушать судьбу, сыщик, не доходя метров тридцати до магазина, перебежал на противоположную сторону улицы и зашел в распахнутые двери продовольственного магазина. В небольшом его тамбуре уже расположился один посетитель – нищий с оплывшей желто-зеленой физиономией. На его голове красовалась мохнатая шапка, а на рваную тельняшку была приколота кровельным гвоздем записка: «Подайте на закуску».

Наверное, этот бомж был тертый калач, потому что уже через минуту после того, как Евгений встал за наглухо заколоченной створкой двери, он пробормотал: «Ментяра!» и сосредоточился на потенциальных благодетелях. Рамодин с удивлением заметил, что в давно не мытой руке нищего еще одна шапка. Для подаяния.

А девица в апельсиновом топике по-прежнему стояла и глазела в экран телевизора.