Андрей Абрамов - Лакрица

Эта проржавевшая табличка с надписью «Остановка»… Пусть мой автобус ушел, но у меня хватило смелости сесть в другой. Ведь так? Мое исчезновение остановило мою прошлую жизнь, дало возможность начать все с нуля. Я остановился для того, чтобы перевести дыхание и вновь продолжить свой путь. Замыслы и их осуществление, в конце концов, определяют степень храбрости человека… или же его глупости. Эти качества во многом схожи.

Размышления медленно сменились дремотой, и вскоре я уснул. На этом моя «Остановка» закончилась, так как на следующий день меня ждал интересный сюрприз, изменивший всю мою жизнь…

– Привет, Андрэ! – закричал Денис.

Мы встретились с ним около университета. Утро было свежим, прохладным, поэтому я надел куртку, накинув капюшон, и даже так он меня сразу узнал. От его крика мне почему-то захотелось улыбаться, но, все же, я сдержался.

– Чего тебе? – холодно спросил я.

– А ты как всегда суров! – довольно скалясь, сказал он. – Пошли сегодня в баскетбол после пар поиграем, а?

– Я пас! – ответил ему я.

Мне и правда не хотелось тратить свою энергию на пустяковые бесполезные игры. Сейчас много дел более важных, которые я просто еще не придумал. Но они обязательно появятся, родятся на свет, слепые и беспомощные, и тогда придется отдать все силы, чтобы вырастить их и собрать урожай. Это я все о делах, которых еще нет.

Первая пара была в том же кабинете, что и вчера. Мы зашли со звонком, но преподавателя еще не было. На моем месте, рядом с Виталиком, который оказался старостой, сидел Влад и довольно скалился. Денис кивнул головой в сторону свободной парты и мы с ним сели вместе. Так я и остался сидеть на том месте, постоянно ворча на Дениса, выговаривая, что он мешает мне учиться и прочую ересь.

Экономика… Такая нудная, непонятная мне. Гуманитарий как основа давался мне тяжело, и я часто думал, почему я не пошел на какого-нибудь там биолога или географа. Почему именно менеджер?

На перемене я направился в буфет, чтобы купить себе кофе. «Слава Богу, что этот болван не увязался за мной» – подумал я про Дениса. Стены, стены, стены. На половину выкрашены в синий цвет дешевенькой блеклой местами краской, от пола до высоты в два метра, а оттуда – выбеленная известкой, такой же белой, как только что выдоенное молоко, еще не успевшее обзавестись густой пленкой сверху и желтым оттенком внутри, в глубине своего чрева из молочнокислых бактерий и прочей биохимической дряни. Коридор, снова стены, поворот, снова коридор. Словно сине-белый лабиринт с окошками кое-где и редкими криво-косо расставленными пуфиками, на которых сидят студенты – мастера стачивания зубов о гранит пресвятого гуманитария.

Проходя мимо окошка у лестницы, мой взгляд поймал ее. «Это та девушка!» – подумал я про себя. И действительно, на окошке сидела и читала книгу та самая девушка, которая заявила вчера, что моя книга неправильная. Теперь то я смог ее разглядеть. Рыжие длинные волосы, милое личико, зеленые глаза, сине-зеленый сарафан… Она была сосредоточена на книге, и не замечала ничего, что происходило вокруг нее. Глаза быстро бегали по страницам, по строчкам, будто в фильмах, где какой-нибудь робот изучает историю человечества, со скоростью света впитывая в себя информацию из книг и фильмов. Ниже, еще ниже. Глаза ударяются о края листа, и он с приятным шелестом переворачивается, переводя эти зеленые тусклые фонарики на начало строчки, словно каретку пишущей машинки. И все повторяется снова.

Я пытался разглядеть все ее скрытые черты: как она водила глазами по строчкам, как хмурилась, потом с облегчением улыбалась, легким движением переворачивала страницу и вновь вгрызалась глазами в страницы.

– Привет! – подойдя к ней, сказал я.

Девушка нисколько не обращала на меня внимания и будто бы не слышала. Стрелка моего датчика уверенности потихоньку стала снижаться. Я стал сомневаться, не зря ли…

– Эм… Привеееет! – снова повторил я, пропев букву «е».

Стрелка опустилась до нуля. Реакция оказалась точно такой же. Я перерезал не тот проводок, и бомба сдетонировала, разорвав мою попытку и раскидав ее по всему коридору зелеными отвратительными ошметками. Наверное, она просто не хочет со мной разговаривать, поэтому так и ведет себя. Я вздохнул, кривовато улыбнулся и развернулся уже, чтобы уйти, как неожиданно она заговорила:

– Джон так и не узнает, что должно было произойти наверху.

– Эм… Что? – удивившись, переспросил я.

– Азалия тут не причем. Книга не о цветах. Неправильная книга, – холодным спокойным голосом произнесла она.

И только тут до меня дошло. В руках у нее была та же самая книга, которую я вчера читал. Та самая – неправильная. Я кинул взгляд на обложку – тот же красный цветок, то же название.

– Да, это книга-детектив, – сказал я. – Она не про цветы.

Девушка вновь молча углубилась в книгу. Разговор явно не удался. В тот момент я подумал, что мне нужно что-то сказать, чтобы разрядить обстановку и не выглядеть глупо. Назвался гвоздем – лезь в доску, ощущая на своей шляпке-головке удары огромного молота.

– Ты любишь цветы? – спросил я.

Мой вопрос прошло сквозь нее. Как призрак, как частицы нейтрино, как… как пустое слово. Я вновь подумал, что ей не до меня и развернулся, чтобы уйти, но ее голос снова остановил меня.

– Ликорис, – произнесла она.

– Что? – переспросил я.

– Ликорис. Цветок, – не меняя своего привычного тона, сказала она.

Девушка подняла глаза и посмотрела на меня. Ее взгляд был такой вдумчивый, такой… печальный. Я терялся от одной мысли к другой, не зная, что делать и что говорить. Внутри что-то билось крохотным мотыльком о прозрачные стенки банки, и никак не могло вырваться наружу, заставляя меня в ожидании чуда смотреть на это странное создание женского пола.

– Андрюх!!! – раздался крик на весь университет.

По коридору быстрым шагом шел беззаботный Денис.

– Я… я пойду, – запинаясь, сказал я. – Мы с другом… эээ… кофе… попьем.

Девушка снова ушла в книгу. Я не стал ее больше тревожить и быстрее спустился по лестнице в буфет, пока Денис меня не догнал.

В буфете стоял запах свежей выпечки и горячего кофе, поэтому долго не думая, я заказал себе эту самую выпечку в виде маленькой пиццы и этот самый кофе в виде этого самого кофе. Когда я уже отходил от кассы, в буфет залетел Денис.

– Прювет, Катюш!!! – закричал он, обращаясь к буфетчице лет тридцати пяти на вид.

За чашкой кофе я не мог прийти никак в себя. Денис постоянно что-то говорил, спорил с Екатериной-Катюшкой, рассказывал, как он отжигал на футболе, но все это проходило мимо моих ушей. Как нейтрино, да.

Я все думал о том разговоре. Хоть ее и не было рядом, но мне было стыдно перед ней. Не знаю, почему. А еще этот ее взгляд… Он никак не выходил из моей головы. Его хватило, чтобы выбить меня из колеи равновесия. Очарование. Ее зеленые глаза буквально очаровали, околдовали меня. Такое бывает иногда, когда ты видишь что-то, и у тебя пропадает дар речи, тело цепенеет, мысли вырываются из банки, из которой не смог выбраться бедный мотылек-решительность, и разлетаются по твоей голове, а тебе остается только бегать и пытаться поймать их. Так было у меня.