Андрей Абрамов - Лакрица

© Андрей Абрамов, 2018

ISBN 978-5-4493-4214-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Знаете, больше всего на свете я люблю звук электрогитары. Этот тяжелый, западающий в душу звук, ни с чем не сравнимый. С малого возраста я увлекался рок-музыкой, и во времена великих депрессий, во времена несчастной любви она часто спасала меня. Наверное, глупо говорить, что музыка – это моя жизнь… Если это так, тогда я – самый глупый человек на свете. Ведь я так думаю. Музыка – это то, с чем я не расстанусь никогда…

И вот тогда, когда мне в первый раз разбили сердце, я налегал на тяжелую музыку. Как на наркотики… Конечно, до этого была сильная депрессия, сильная боль, отчаяние. Было много чего… Но все это усиливалось, переходило за грани разумного, сводило с ума. В конце концов, я перестал ходить на учебу, перестал есть, спать, заперся у себя в комнате и двое суток смотрел в окошко. Спустя пару дней мне позвонил друг, начал расспрашивать обо всем. Я молчал и отказывался о чем-либо говорить, а потом сказал фразу, которую, наверно, он сразу понял:

– Я сорвался…

Затем стало понемногу «отпускать», я вновь почувствовал голод, убрался дома, приготовил обед и полистал учебники. Тогда я понял, что совершил еще одну глупость: я не доказал ничего никому, и только заставил друзей беспокоиться. Какой же я был идиот. Захлопнув учебник, я подошел к зеркалу. Неужели это я? Когда-то я был холодным, спокойным, а что теперь? Эти глаза, полные боли и отчаяния…

Вскоре я пришел в университет, где меня встретили друзья – Дашка и Артем. Конечно, они улыбались, были очень рады, но я понимал, что никому ничего не доказал. Под их фальшивыми улыбками скрывалось сострадание, жалость – самые тошнотворные чувства. А я… я ничего не доказал. Ни себе, ни друзьям, ни ей… Да и не хотел доказывать. Я просто сорвался, перестал думать, потерял контроль.

Вот так и прошла моя любовь.

Я, как обычно, ждал троллейбус на остановке. В ушах торчали наушники, и от того, что мир вокруг не было слышно, все казалось серым. Люди, машины, дома, птицы… Все серое и одинаковое. Я стоял, и размышлял, смотря вслед проезжающим машинам.

Все было так прекрасно, а что же теперь? Как же так? А где же любовь? Она ушла вперед, а я остался… Это так просто, как троллейбус на остановке – уже отошел, и не догнать, а ты стоишь, провожая его взглядом… И потом еще долго будешь тупо пялиться на проржавевший кусок жести со значком «Остановка».

Мой транспорт подошел, и я зашел в него. Как обычно, я встал около окошка, оплатил проезд и направил свой взгляд через стекло, куда-то далеко-далеко… Мысли, словно табун лошадей, мчались в моей голове, и их нельзя было остановить. После того, как она сказала те слова, и мы расстались, я ее так и не видел. Хотя, может она и была недалеко от меня, может, я смотрел на нее, но не видел… Это, как смотреть через стекло троллейбуса: ты видишь все, что по ту сторону, но не видишь самого стекла. Ты не желаешь его видеть. Только слегка заметные черты… Так же и с человеком.

Мы с ней учились в одном университете, на одном этаже, и наши пути пересекались довольно-таки часто. Два месяца я не замечал ее, ну, по крайней мере, старался делать вид. Все подколки моих друзей по этому поводу я сразу же пресекал. Но сам знал, что все это неправда, что мне не все равно… Да, видеть ее было невыносимо…

– Ты чего это в облаках летаешь, Лунатик? – обратилась ко мне однокурсница, сидящая рядом.

– Ничего. Просто задумался…

– Наверное опять представил меня в куп…

– Даш, я сегодня уеду, – перебил я ее.

– Ч-чего?

– Я уеду… сегодня…

Даша притихла. Я слышал, как сильно билось ее сердце. Она вся напряглась и сжала свои кулачки.

– Это из-за нее, да? – спросила Даша.

Я повернулся к ней. Этот пронзительный взгляд голубых взгляд. Нужно было ей объяснить, но я не хотел этого делать. И что тут объяснять? Она знала, что я говорю серьезно.

– Послушай, Даш, – начал я. – Просто я…

– ЭТО ИЗ-ЗА НЕЕ, ДА?! – закричала она.

Все вокруг обернулись и удивленно посмотрели на нас. Вся группа, как по команде, в легком смятении и нелегком удивлении. Я и сам не ожидал, что она закричит, поэтому был ошарашен не меньше других. Преподавательница опустила очки и строго посмотрела на нее.

– Что вы себе позволяете? За такие выходки я выставлю вас за дверь и мы с вами увидимся только на экзамене! – сказала она.

Я испугался, что Даша снова что-нибудь такое отчебучит, поэтому сказал за нее:

– Виктория Сергеевна, простите, пожалуйста. Это я…

– Мне все равно! – перебила меня преподавательница. – Если вы думаете о том, как заигрывать с девушками, а не о предмете, то это ваши проблемы. А вот ей может быть еще не все равно, и экзамен сдавать она будет отдельно.

– Простите, – снова извинился я. – Такого больше не…

– Все! – снова перебила она меня. – Закройте рты и пишите молча!

Что за день такой? Неужели нельзя сдерживать свои эмоции? Хотя, Даша и правда распереживалась. Все остальное время до конца пары она сидела, отвернувшись от меня, и молчала. Я изредка поглядывал на нее, и думал, как бы пошутить, чтобы разрядить обстановку, но боялся усугубить ситуацию. Пошутить над ней сейчас было для меня смертельно опасным.

Вообще, с Дашкой я познакомился год назад, когда только поступал на свой факультет. За это короткое время мы привыкли друг к другу и были как брат с сестрой. Она часто приходила ко мне в гости, и даже несколько раз оставалась на ночь, чтобы посмотреть фильм. Она полностью мне доверяла, а я ей. Даже когда в моей жизни появилась Настя, наша с Дашей дружба нисколько не ослабла.

Вскоре прозвенел звонок и преподаватель отпустила всех на перемену.

– Пойдем-ка поговорим, – не оборачиваясь в мою сторону, сказала Даша командным голоском. Писклявым командным голоском.

Для меня это прозвучало так, будто меня сейчас растерзают в клочья. Я шел за ней и паниковал, пытаясь предугадать ее вопросы и придумать на них ответы, но в голове все перемешалось. Когда мы вышли в коридор, я понял, что плана у меня никакого нету, и с ответами придется импровизировать.

– Почему? – остановившись и обернувшись ко мне, спросила она.

От неожиданности я оступился и чуть не упал на нее, но удержался на ногах. Это выглядело неуклюже.

– Так получилось… – сказал я.

Я смотрел в ее глаза, которые на живую сверлили меня… Без наркоза.

– Почему?! – повысив тон, переспросила она.

Я отвел взгляд и промолчал. Что я мог ей сказать? Любое мое слово сейчас принялось бы ею в штыки.