Алекс Фрайт - Пароль «Форт-Боярд»

– Остался тот, кто все это начал, Анхар. Как ты хочешь, чтобы он умер?

Стекло задней двери дрогнуло и слегка опустилось. Из образовавшейся щели потянуло ароматом сладкого восточного табака. Потом щёлкнула ручка.

– Мокнуть зачем? – спросил женский голос. – Садись уже наконец.

Он обошёл машину, распахнул дверцу и забрался в салон. Худой ливанец на водительском месте поднял руку в жесте приветствия. Рядом с его коленом торчал автомат складным прикладом вверх. Он сдвинул оружие чуть в сторону, чтобы не мешало, и обхватил ладонью рычаг передач.

– Трогай, – бросила ему женщина и толкнула коленом Креспина. – Ну, кому ты понадобился в этом проклятом городе?

– Обычная рутина, – ответил он. – Очередной ублюдок из-за занавеса.

– Ты называешь это обычным предложением?! – поразилась она и свела брови вместе. Глаза недобро сверкнули.

Она взмахнула сигаретой. Горящий кончик описал дугу и приблизился к её губам, вспыхнул, выхватив из полутьмы напряжённую скулу, закаменевший подбородок и подрагивающее веко. Плащ на ней был расстегнут. Глубокий вырез тонкого свитера открывал татуировку над левой ключицей – рассерженный скорпион с поднятыми клешнями. Лицо тоже не выражало приветливости.

– Рассказывай, – сказала она и вновь затянулась.

– С самыми пикантными подробностями, – насмешливо уточнил мужчина на правом переднем сидении.

Он подмигнул ему в зеркальце салона. Его вытянутая физиономия с острым подбородком наоборот излучала доброжелательность, а слегка выпуклые глаза поблёскивали весельем в свете от приборной панели. Креспин хлопнул его по плечу.

– Готовь доставку, Сангушек, – сказал он.

– За кем в этот раз? – раздражённо спросила женщина.

– За Астой, – спокойно ответил Креспин. – Статус изменился.

– Я тебе не рассказывал, но твоя русская не читала Достоевского. Странная она, – молчаливый до этой секунды ливанец хмыкнул, провёл пальцами по прикладу автомата и неожиданно спросил: – Добровольцы нужны?

– Она не русская, – возразил Креспин, – и я привык действовать один.

– Черт… – женщина грязно выругалась. – Я уже успела о ней забыть.

– И я был удовлетворён, когда получил отбой по прошлой доставке, – задумчиво протянул Сангушек. – Уверен, рыжий Хаубе тоже не расстроился. Утверждает, что сейчас стало очень сложно перевозить покойников. Практически невозможно. Да и сам рыжий в последнее время какой-то чудной стал, оглядывается по сторонам, точно боится чего-то до смерти. Разонравился он мне окончательно.

– Никакого отбоя – куча дерьма никуда не делась.

– Не поскользнуться бы на этой куче… А если поискать другой контакт за занавесом? Исключить из цепочки Хаубе, подождать и попробовать копнуть глубже?

– Насколько глубже? До выстрела в её затылок? – Креспин скривился. – Думаю, если я скажу нет – не согласишься.

– Её все равно убьют, – злым голосом заметила женщина. – Так пусть тихо и мирно уходит из жизни в одиночку, и никаких следов в нашей памяти.

– Дело не в этом, Кайра, – он отвернулся и принялся бесцельно разглядывать ночной город сквозь дождь.

– Какой статус в этот раз? – прошипела она ему в затылок.

Креспин промолчал. Сангушеку не нравилось, что со своего места не удаётся заглянуть ему в глаза, и тогда он обеспокоенно посмотрел на Кайру. Та раздражённо дёрнула плечом, глубоко затянулась и растёрла окурок в пепельнице.

– У него появилось слишком много секретов от нас.

– Например?

– Он ни словом не обмолвился о цели доставки.

– Его сосредоточенное молчание объяснило бы одно имя – Анхар. И что-то подсказывает, что я не ошибаюсь.

– Не ошибаешься. Сейчас эта сумасшедшая девица из контрразведки безусловно доверяет ему, но это доверие сродни хрустальной вазе на краю стола. Одно неверное движение – и под ногами груда острых осколков. И любому из нас порезаться, как вздохнуть.

Креспин смотрел за тонированное стекло, словно через слой целлофана. Сквозь дождь и тусклый свет фонарей проплывающие в темноте здания казались мутными пятнами. Он размышлял о Гензере, балансирующем на тонкой грани между жизнью и смертью в госпитале Бейрута; о грустной улыбке Анхар за миг до её встречи с бампером грузовика Латифа; о Бубене и об этой чёртовой доставке, которую Кайра, прожигающая взглядом дыру в его черепе, сама же и организовала вместо Гензера… Ещё в его памяти постоянно всплывала Аста… И капли дождя выглядели, как слезы на её лице… Голоса доносились до него откуда-то издалека, будто друзья находились не рядом, а за стеной.

– Спутниковый канал как-нибудь включи, – подал голос водитель. – Не профессионалы, а клоуны какие-то.

– Не передёргивай. Руководство спецслужб в этой стране, может и выглядит в новостях непрезентабельными идиотами, но уж точно не глупее каждого из нас. И, запомни, что они на своей территории практически недосягаемы и неуязвимы. Безопаснее встать на пути разъярённого носорога, чем с ними бодаться.

– Вот! – торжествующе воскликнул Сангушек и отстучал ладонями на приборной панели несколько тактов залихватской мелодии. – Нечего нам там делать.

Кайра толкнула Креспина в бок.

– Очень плохо, что у этой женщины прекрасная память. Она держит в голове сотни физиономий и голосов, реальные адреса, настоящие пароли для связи, и знает слишком много, чтобы от неё удалось надёжно спрятаться. И как только ты окажешься за занавесом и попытаешься с ней встретиться – за тобой придут через десять минут.

– Сведения из неё можно выбить только пытками… – он хорошо помнил то неукротимое упорство в расширенных в ожидании боли зрачках связанной Асты, когда попытался напугать её оголёнными проводами из розетки, а потом пригрозил сжечь в заброшенном доме. – И то не факт.

– Не сомневайся, дорогая, – подал голос Сангушек, – ради него она откусит себе язык. Прожуёт, проглотит и не поперхнётся.

– Десять минут – это целая прорва времени, – сказал Креспин, – и она будет молчать.

– С чего это ты так уверен в ней? – процедила Кайра сквозь зубы.

– Знаю! – отрезал он.

– По какой такой невероятной причине её освободят от физического насилия или укола? Не поделишься своими соображениями о её неуязвимости? – она повысила голос.

– Потому что никто и никогда с той стороны не стукнет в твою дверь и не скажет: «Добрый вечер, меня прислала Аста». Никто, кроме неё, не сможет этого сделать. А если и постучится, то…

– Получит десяток пуль в живот, – продолжила за него Кайра, – даже не успев договорить.

– Именно, – он повернул голову и посмотрел на неё в упор. – Поэтому никто не рискнёт вколоть ей какую-либо дрянь и разворошить секреты в мозгу. Пока не рискнёт.

– Поэтому их цель – следить и ждать. Надоест – прикончат. Придумают какую-нибудь безотказную схему и прикончат. Организуют похороны на высшем уровне: толпа народа, прощальные речи, залпы над могилой, памятник – все, как полагается. А, может, и без схемы обойдутся. Закопают в лесу, или в болоте утопят. Смирись – ей конец. Ещё, смотри, и похоронка тебе придёт.