Алекс Фрайт - Пароль «Форт-Боярд»

– Похоронка… – Креспин вновь уткнулся взглядом в окно. – Вот только этого говорить мне не стоило. Разве я решил заварить эту кашу? Смерть Анхар стала точкой отсчёта – с неё началось все то, о чём ты не хочешь вспомнить.

– Они её сами прикончат. Не дождутся тебя и уничтожат. В принципе – я уже и сама хочу этого. И более того – именно это и было бы единственно правильным решением проблемы с их стороны. И для всех нас эта смерть стала бы лучшим выходом, – Кайра всегда легко выносила приговоры.

– Давайте, дадим ей ещё немного пожить. Хотя бы несколько месяцев, – он повернул голову и прищурился на пару «дворников», плавно двигающихся по лобовому стеклу сквозь блики от фонарей. – У меня теперь есть кое-какие планы на её счёт – мёртвой они ей не по силам.

Сангушек подёргал себя за мочку уха и спросил:

– Эти планы обязательно подразумевают твоё личное присутствие за занавесом?

– Кончик нити по-прежнему там, – кивнул Креспин.

Кайра придвинулась вплотную, просунула руку ему под локоть и положила голову на его плечо.

– Не отпущу, – глухо сказала она. – Никто тебя туда не пустит. Я против. Сангушек тоже. И Марк, уверена, тоже самое тебе бы ответил.

– Почему ты не рыжая? – он освободил локоть, приподнял её лицо за подбородок выше и заглянул в глаза. – Лиса.

Она едва заметно улыбнулась одним уголком губ, качнулась ближе и потёрлась носом о его щеку.

– Я вынуждена быть хитрой, чтобы уберечь самое дорогое от необдуманных поступков. Не пугай меня так больше.

Ливанец за рулём деланно кашлянул.

– Так что там с добровольцами?

– Ещё слово услышу – мозги вышибу! – взвилась Кайра. – На дорогу смотри в оба глаза и рот не открывай.

Вместе с призрачной независимостью и мнимой свободой на Асту накатились проблемы. Первая стала неожиданно неприятной. В прошлый раз, когда она уходила со службы, полковник Хижук хотел оставить её в «схеме» – сначала уговорами, потом провокациями. Она сумела устоять и удержаться от соблазнов вседозволенности… а вот вернулась тогда сама – некуда ей было идти в окружающем равнодушии, когда в личном деле красуется заключение из психушки… В этот же раз просто пнули под зад. Вывели из камеры предварительного заключения, где мурыжили бесконечными дурацкими вопросами, и условно отпустили на все четыре стороны, изъяв разрешение на оружие, служебное удостоверение, загранпаспорт, и оставив наружное наблюдение – слежку она почувствовала, как только сделала первый шаг по брусчатке, обходя лужу.

Через час второй проблемой стали деньги – вместо выходного пособия ей показали кукиш. Счёт в банке она завести не удосужилась, валютных накоплений в матрасе тоже, и все её приданое умещалось в двух небольших чемоданах на съёмной квартире.

Третья вызвала у неё сначала недоумение, потом возмущение, а затем бешенство: из арендуемого жилья не просто выставили – выперли со скандалом, судебными исполнителями и участковым, выбросив следом на лестничную площадку чемоданы, хотя срок аренды заканчивался через три месяца и был полностью оплачен.

Она стиснула зубы, подхватила своё добро и побрела на железнодорожный вокзал, пересчитывая в кармане остаток наличности и надеясь, что хватит на оплату кровати для транзитных пассажиров. Зло подумала, что жить не за государственный счёт придётся переучиваться гораздо быстрее, чем ей показалось сначала, но она вытерпит, как смогла перетерпеть многое в своей короткой жизни.

В следственный комитет она позвонила на следующий день. Кратко доложила в какой области специалист, чем бы хотела заниматься, назвала фамилию генерала.

– Вам сообщат, – резко ответил мужской голос и добавил, выдержав многозначительную паузу: – Ждите.

Аста ещё не знала, что ждать ответа придётся неделями, поэтому была настроена достаточно оптимистично и принялась перебирать вещи. Одевалась она всегда изысканно, шикарно даже по столичным меркам, но никогда не задавалась целью собрать обширный гардероб. Надоела юбка – отдала в ближайшую благотворительную организацию. Устала от цвета пиджака – туда же. И обувь следом. Теперь же, удивлённо разглядывая скудный выбор качественно пошитых вещей, пару туфель и единственные сапоги, она испытывала раздражение. Зима на носу, а у неё пальто, превратившееся в камере в бесформенную тряпку, выглядит как праздничный наряд бомжа. Потом в неприметном кармашке брюк она нащупала три сотни. Три настоящих, американских, похрустывающих богатством купюры.

– Господи, так и поверить в тебя заставишь, – пробормотала она, разглаживая пальцами загнутый уголок сотенной бумажки. – Еда, ванная и нормальная постель в тишине.

Она едва не сплясала от неожиданной радостной находки, и тут же немедленно составила простой план действий: пункт обмена валюты для одной купюры и съёмная квартира для остальных. Однако, первым делом купила самый дешёвый мобильный телефон – сим-карта, что предоставил ей полковник Хижук для связи, и которую удалось уберечь по время обыска, теперь была её единственной ниточкой в комитет госбезопасности.

В агентстве арендного жилья Аста задержалась надолго. Несколько раз сидела в разных очередях, выходила курить, бесцельно рассматривала стены с объявлениями и прислушивалась. Узнавая новости из разговоров соседей и обстановки снаружи здания, она пыталась выстроить картину той страны, что была сейчас вокруг неё. Получалось это у неё с трудом. Все-таки за время загранкомандировок окружающая система жизненных ценностей претерпела серьёзные изменения, и сейчас приходилось не просто привыкать к ней заново – начиналась полноценная социальная ломка.

Через час она выцепила у туалета в пустом коридоре бомжеватого мужичка в рабочей куртке строителя, и за предложенную мелкую купюру получила возможность прочитать список адресов, который ему здесь продали. Потом десять минут провела за столом тощей и желчной дамы «далеко за пятьдесят», отметая один за другим предложенные варианты жилья. Ни в одном из списков адресов ничего похожего на бумажку, выданную строителю не было. Она пожала плечами и направилась в следующее агентство, где повторилось почти тоже самое. В третье она не пошла. Вставила резервную сим-карту в мобильный и позвонила по номеру третьего адреса из списка, который ни за что не хотел выпустить из рук, страдающий от похмелья соискатель дешёвого жилья, и тут же согласилась на заявленную цену. Целый месяц у неё будет крыша над головой.

Дверь распахнулась со скрипом. Воздух был чужим и пыльным. Аста поморщилась и приоткрыла окно. Ветер, ворвавшийся в комнату и флагом взметнувший прозрачную занавесь, принёс уверенное чувство свободы. Та, проклятая жизнь, осталась за спиной. Теперь ей предстоит вынести все тяготы новой. Однако она не сомневалась, что преодолеет любые трудности, как бы судьба не противилась. Преодолеет и победит. Столько лет вычеркнуто из жизни, но сожалеть об этом она не станет – потому что теперь у неё есть настоящая цель.