Авенир Декабрист - Звери не меняют свой облик

Полковник развёл руками, толи от неведения, толи от нежелания пролить свет. Он встал, опёрся рукой о спинку стула, демонстрируя этой позой дружелюбное отношение к собеседнику, но разговор не продолжил.

Когда командир нырял под стол за карандашом, Евгений обозрел просторный кабинет и остановил внимание на графике на стене. Он понял, что это календарный план: по горизонтали располагались цифры от одного до тридцати одного, а по вертикали – фамилии, с указанием воинского звания. Небольшое количество клеток закрашено красным цветом – скорее всего в эти дни летали. Чтобы глянуть ещё раз на график, журналист тоже встал, изобразил задумчивость, прошёлся по кабинету в одну сторону, затем не спеша развернулся в обратную сторону. В процессе поворота задержал взгляд на плане. Его интересовала середина месяца. Красная клетка стояла у одного командира вертолёта – у майора Кузовлёва.

– Ну что ж, спасибо и на том, – поблагодарил Знакомец, стараясь придать словам непринуждённый тон.

– Не за что! Извините, что не могу ничем помочь… Знаете что, советую поискать среди частных владельцев вертолётов.

– Спасибо за совет! – Евгений изобразил воодушевление. О том, что он проделал это до визита в часть, говорить не стал.

Полковник проводил его до двери, пожал руку. Пока журналист шёл до контрольно-пропускного пункта, ещё раз прокрутил в голове вариант с частным вертолётом. У частников машины легкомоторные, с небольшой дальностью полёта, так что маловероятна возможность использования в этом конкретном происшествии. «Нужно потрясти друзей Елина, с которыми он гулял накануне в Филине, нет ли у них родственников или друзей Кузовлёва», – решил Евгений. На КПП показал отмеченный командиром пропуск и вышел. Сделал десятка два шагов и остановился. Он только что прошёл мимо двух женщин в форме. Они оживлённо беседовали. «Болтушки-хохотушки», – мигом оценил их Знаток. Повернул обратно.

– Милые дамы! Очень приятно видеть, что женщины-военнослужащие не только серьёзны в работе и жизни, а в придачу ещё и веселые, задорные, жизнерадостные! Сразу видно, что счастливые! Если хотите, можете стать ещё и довольно известными.

– Какой любезный кавалер! – воскликнула брюнетка.

– На знакомство напрашиваетесь? – озорно спросила рыжеволосая.

– Девушки-красавицы! Я бы с удовольствием, да вы наверняка заняты. А от приятной беседы не отказался бы.

– Приятная беседа хороша в уютной обстановке, а не в шумном месте, – улыбнулась шатенка, затем прищурила глаза и неожиданно спросила: – И какой же военный секрет желаете выведать?!

– Секрет вашей привлекательности!

– Вообще-то мы серьёзно спрашиваем, что вам нужно? – поменяла тон на деловой брюнетка.

– А он, наверное, режиссёр, раз предлагает сделать известными, – предположила рыженькая.

– На режиссёра я не похож, приглядитесь внимательней. Я – журналист. Хотел предложить вам написать о вас очерк в газету.

– А мы ничего особенного собой не представляем, – заявила брюнетка.

– Что ж вы прибедняетесь!

– Да нам без разрешения руководства не положено, – с сожалением заметила шатенка. – Как видите, не получается беседа.

– Спасибо уже за то, что приветливо ответили. Может, окажете маленькую любезность: где я могу встретить майора Кузовлёва? – спросил Евгений непринуждённо, чтобы скрыть большую заинтересованность.

Шатенка ответила незамедлительно:

– А он в отпуске.

– Вот как? А не знаете ли, собирался он куда-нибудь далеко уехать?

– Вряд ли – он заядлый рыбак!

Брюнетка молчала, лишь чуть нахмурила брови. «Возможно недовольна болтливостью подруги», – подумал Знакомец и сказал на прощанье:

– Спасибо, девушки! Приходите в редакцию… когда начальство разрешит. – Решил пошутить напоследок.

– А как газета называется, – услышал вдогонку.

– Вестник, – ответил, слегка обернувшись.

– А, так это у вас работает Знакомец? – поинтересовалась рыженькая.

– Да, я работаю у нас.

– Ой! – удивлённо воскликнула одна из них.

Евгений остановился, повернулся и приветливо без слов помахал рукой.

Василий Михайлович давно просрочил запрошенную неделю. Заведующий лабораторией не напоминал, а сам Василий вовсе забыл о днях – он просто не обращал внимание на даты, дни недели, мог прийти на работу в выходные и праздничные дни. Учёный сидел днями в опустевшем здании. Просматривал и скрупулёзно проверял результаты своих разработок. Понимал, что делает это напрасно: теоретически ошибок не было, а что покажет практика – вопрос времени… и сложившихся обстоятельств. «От Евгения нет никаких известий, может, самому ещё что-то предпринять, – постоянно думал учёный. – Только, что?!»

Захар Леонидович тоже ничего не спрашивал, не информировал, не давал указаний. Так что время превратилось для Василия Михайловича в бесконечно тягучую субстанцию. «Так недалеко и до нервного срыва», – рассуждал он вслух однажды дома.

– Предлагаю съездить в дом отдыха, – сказала ласково жена Маша.

– Так ведь зима на носу. Какой там отдых!

– Прогулки по заснеженному лесу, оздоравливающие процедуры, общение с новыми знакомыми.

– Да мне, как бы, и некогда сейчас.

– Ой, ой! Какой занятой! Я же вижу, как маешься толи от безделья, толи от неопределённости. Что случилось у вас там?

– Нет, нет – ничего не произошло. – Василий настолько поспешно заверил жену, что она понимающе усмехнулась.

– Съездим, дорогой, и не спорь!

«Может, действительно лучше отдохнуть?! – согласился мысленно Василий, а жене сказал:

– Придётся подчиниться, потому что понимаю необходимость развлечь тебя.

Маша только покачивала головой в ответ на ребячливость мужа.

Санаторий располагался в лесу неподалеку от дачного массива и всего в ста километрах от своего города. Василию даже понравилась отстранённость от повседневных тягостных дум. Процедуры и прогулки делали своё дело: самочувствие и настроение радовали.

Однажды Глазковы забрели подальше от привычного маршрута. Услышали звуки гитары и голос – направились в ту сторону. На тропинках снег плотный – много гуляющих, а здесь, на лесной поляне, растелился белый ковёр толщиной сантиметров десять. Снег попадал в обувь, но весёлый настрой позволял не обращать внимание на неудобные обстоятельства. Две рябины, усыпанные ягодами, собрали возле себя небольшую компанию. Мужчина лет сорока пел приятным голосом и сам же играл на гитаре. Несколько молодых людей слушали, затаив дыхание. Окружающая обстановка великолепным образом усиливала впечатление от этой красивой песни.

Скажи мне рябина, рябина, рябина,

Кого ты любила, любила, любила?

Кого ты забыла? Когда это было…