Илья Деревянко - Пахан

— Молодец, — похвалил напарника Сашка. — А Князя придется вернуть домой! Мало ли чего! Вдруг поблизости еще один прячется?

— Владимир Ярославович! — крикнул он. — Идемте обратно!

Сергеев, шокированный видом убитого киллера, беспрекословно подчинился.

— Я нашел два «жучка»! [6] Подслушивающее устройство. Ты правильно чувствовал, — радостно отрапортовал Мотя, завидев Сергеева. — Очевидно, Добряк поставил их, когда ты валялся без сознания! Почему так рано вернулся? Уже нагулялся?

— Снайпер, — ответил за Сергеева Сашка. — Витек снял его одним выстрелом.

Мотя враз помрачнел.

— Труп опознали? — хмуро спросил он.

— Да, один из людей Кондрата.

— Падла сраная! — заскрежетал зубами Мотя. — Нужно гада кончать! А жмурика спрячьте понадежнее!

Согласно кивнув, телохранители удалились.

— Кондрат, сука рваная, поопаснее Лешего будет, — продолжил Мотя, когда они с Сергеевым остались вдвоем. — Кому поручишь ликвидацию?

Владимир Андреевич подавленно молчал. Отравленное вино, снайпер, подслушивающие устройства совершенно выбили его из колеи. Роскошная на первый взгляд жизнь уголовного авторитета оказалась до предела нашпигованной опасностями. Повсюду таилась смерть. Даже ближайшие друзья могли всадить нож в спину. Взять хотя бы Добряка…

— Не доверяешь?! — обиделся Мотя. — Если я предатель, то на какой хрен мочил «шестерок» Лешего, спасал тебе жизнь?!

Неожиданно в голову Сергеева пришла интересная идея:

— Тебе я верю, но остальных хорошо бы проверить на вшивость!

— Логично, — согласился Мотя. — Только как? Чужая душа потемки! А впрочем… Князь, ты просто гений! Конечно, достать «сыворотку правды» нелегко, но я попробую…

«Сыворотка правды». В мозгу Владимира Андреевича зашевелились смутные воспоминания, связанные с этим названием. Наркотическое средство, подавляющее волю и развязывающее язык… Часто используется спецслужбами при раскалывании иностранных агентов.

«Но откуда я о ней знаю? — подумал Сергеев. — Вероятно, приходилось использовать, только когда и на ком? Проклятая амнезия!»

(На самом деле Сергеев в бытность законопослушным гражданином просто начитался шпионских романов, герои которых, случалось, применяли данный препарат.)

— Давая, Мотя, действуй! — вслух сказал он.

Против ожидания поиски «сыворотки правды» заняли немного времени. Мотя постарался на славу. Где он достал наркотик, для Сергеева осталось загадкой, однако уже на следующее утро Мотя привез небольшую коробочку с несколькими стеклянными ампулами, заполненными густой розоватой жидкостью. Предстоящая процедура не вызвала у приближенных Князя ни малейшего энтузиазма. Они знали, что «сыворотка правды» оставляет после себя скверное, сродни зверскому похмелью, самочувствие и угнетающе воздействует на психику.

Ворон же наотрез отказался приехать, попытался скрыться, но его поймали и силком притащили на дачу.

— Испугался, друг ситный? — ехидно спросил Мотя. — Вот с тебя и начнем!

Брыкающегося, остервенело ругающегося Ворона привязали к стулу, перетянули руку повыше локтя резиновым жгутом и вкололи в вену порцию «сыворотки». Через пару минут он начал подробную исповедь. Ни на Лешего, ни на Кондрата Ворон не работал, однако Князя люто ненавидел и всерьез подумывал об убийстве. Причина ненависти оказалась на редкость прозаична зависть. Внимательно выслушав Ворона, Мотя зашел сзади и накинул ему на шею удавку.

— Уберите это говно! — бросил он охранникам, когда Ворон скончался. Рыжий, твоя очередь!

— Погоди! — перебил его Сергеев. — Остальных не трогай!

— Почему?

— Да потому, что если бы они чего замышляли, то попытались бы уклониться!

Синица, Рыжий и Рваный посмотрели на Сергеева с откровенным обожанием. Мотя задумался.

— Действительно, — сказал наконец он, — ты прав, да и «сыворотка» дефицит! Побережем до следующего раза… Сегодня удачный день, избавились от большого дерьма! Не гульнуть ли по такому случаю? Устроим маленькую дружескую вечеринку!

«Маленькая дружеская вечеринка» переросла в грандиозную попойку. Верхушка банды во главе с Сергеевым расположилась в саду за длинным деревянным столом, уставленным разнообразной снедью и многочисленными бутылками. По распоряжению Моти Сашка привез из города несколько девиц легкого поведения.

Подвыпившие мафиози наперебой восхваляли прозорливость шефа, в мгновение ока разоблачившего двух иуд и прикончившего Лешего. Захмелевший Сергеев грелся в лучах славы. Сейчас он и впрямь казался себе мудрым, всевидящим, суперкрутым. Мысли о том, что здесь ему не место, бесследно испарились. Князь (будем отныне называть его так) полностью уверовал в свою мафиозную сущность. Потеря памяти по-прежнему беспокоила, но уже по другой причине. «Запасная, никому не известная группа ликвидаторов, — думал он, отличный козырь! Только как с ними связаться? Кто они?»

сиплым тенором затянул вдребезину пьяный Рыжий.

подхватили остальные.

Одна из девиц, довольно симпатичная, светловолосая, с длинными ногами и внушительных размеров бюстом, игриво толкнула Князя коленом.

— Прогуляемся, дорогой? — шепнула она.

— Куда?

— Все равно, но трахаться удобнее на кровати…

Веселье закончилось глубокой ночью. Князь, бережно поддерживаемый под руки телохранителями, с трудом добрел до своей комнаты, кое-как с помощью Сашки разделся, плюхнулся на постель и мгновенно уснул. Приснилось Князю, будто никакой он не авторитет, а скромный научный сотрудник в захудалом, скудно финансируемом НИИ. Зарплату выдают с большим опозданием, начальник шпыняет, грозится уволить. Начальника зовут Геннадий Сергеевич.

«Опять опаздываете! — гремит он, сверкая очками. — Безобразие! Не потерплю!..»

От страха Князь проснулся. За окном брезжил смутный рассвет. В доме было тихо. Голова раскалывалась от боли, руки дрожали.

— Ну надо же! Какая чушь привиделась, — прохрипел он и жалобно простонал: — Люди, кто-нибудь!

В дверях немедленно появился Витя (из-за недавнего покушения Мотя приказал телохранителям круглосуточно дежурить возле комнаты шефа).

— Что случилось? — спросил Витя.

— Помираю!

Мыслить, как уже известно читателю, Витя не умел, однако что такое похмелье, знал прекрасно. Поэтому он без возражений сходил на кухню, открыл холодильник, достал оттуда запотевшую бутылку сухого вина, принес «больному» и откупорил пробку. Трясущийся, как эпилептик, Князь жадно присосался к горлышку. Вино было хорошее, не чета отраве, продающейся в большинстве коммерческих палаток. Вылакав на одном дыхании «лекарство», Князь почувствовал себя значительно лучше, но не совсем.