Илья Деревянко - Гладиатор

Зрительный зал представлял собой небольшой амфитеатр наподобие древнеримских. Посреди — сильно утопленная в пол и огражденная на всякий случай прочной стальной решеткой арена. Трибуны заполняла нарядная, оживленная публика, с нетерпением предвкушающая экзотическое зрелище.

— Ленечка, Ленечка, — щебетала расфуфыренная дама неопределенного возраста, дергая за рукав своего спутника — пожилого мужчину с мягким, внушительных размеров брюхом, — когда же начнется?

— Не суетись, Вера, — раздраженно отвечал он, не сводя глаз с арены. Уже скоро!

— А правда, что бой будет насмерть?!

— Естественно!

— Наверняка обманут, — надула дама накрашенные губы.

— Исключено, — отрезал толстяк. — Тебе представят неопровержимые доказательства.

Вера скептически хмыкнула.

— Ладно, — сказал Ленечка. — Увидишь собственными глазами и, если заметишь фальшь…

— Ты купишь мне две соболиные шубы и бриллиантовое колье, — поспешно договорила женщина с нескрываемым злорадством.

— Договорились, — безмятежно отозвался ее кавалер.

Вера опешила, удивленно вытаращилась…

В это самое время в комнате за дверью, ведущей на сцену, происходила следующая беседа.

— Драться до конца и без дураков, понял, Валет? — говорил подтянутый мужчина средних лет, обращаясь к молодому парню, единственной одеждой которого было туго обтягивающее черное трико.

— Знаем, не впервой, — хмуро отвечал Валет.

— Чудненько… — улыбнулся мужчина. — Победишь — получишь приз: отличный харч, пойло и, — тут он заговорщицки подмигнул, — возможно, бабу.

На лице парня отобразилось изумление:

— Чего?! Не брешите, Валентин Степанович!

— Отвечаю за слова!

— А вы не боитесь, что она потом проболтается?

— По поводу?!

— Ну хотя бы о том, что здесь творится!

Валентин Степанович, уловив недосказанную мысль собеседника, громко расхохотался.

— Мудила ты, — укоризненно сказал он. — Телке никогда не выйти из этих стен, такая же беспризорная шваль, как ты, хоть и симпатичная. Так что жалься ей сколько влезет и на меня, и на фирму, и на судьбу-злодейку, если жив останешься.

— Кто противник? — сменил тему разговора Валет.

— Новенький, прозвище Красный Бык.

— Силен?

— Сам увидишь, или порядок забыл? — угрожающе оскалился Валентин Степанович. — Так мы живо напомним!

— Не надо! — В глазах парня мелькнул страх.

— То-то же! А теперь хорош базарить, скоро гонг!

Между тем публика в зале начала проявлять признаки нетерпения.

— Тянут кота за хвост… Какого черта?!

— У меня время не казенное… Безобразие! — слышались возмущенные возгласы.

Когда страсти накалились до предела, неожиданно прозвучал гонг. Мгновенно воцарилась тишина.

— Дамы и господа, внимание! — донесся из динамиков приятный баритон. Сегодня вы станете свидетелями незабываемого зрелища. Бой насмерть! Без правил! Как у древних римлян! Один из дерущихся должен погибнуть. Правда, у вас есть привилегия даровать побежденному жизнь, если противник не убьет его сразу. Напоминаю: большой палец, поднятый вверх, означает помилование проигравшему, опущенный вниз — смерть. В левом углу — Черный Валет, в правом — Красный Бык. Схватка начинается!

Снова ударил гонг. Фигуры в черном и красном трико ринулись на середину сцены и яростно, словно два бешеных пса, вцепились друг в друга. Ни тот, ни другой не отличались особыми бойцовскими навыками, но желание выжить в совокупности с предварительной обработкой довело их до безумия. В ход шло все: кулаки, ноги, колени, локти, головы, зубы, ногти… Брызгала кровь, на губах пузырилась пена. Публика на трибунах подвывала от восторга. Пузатый Ленечка, плотоядно ощерившись, подался вперед. Мясистое, покрытое потом лицо налилось кровью.

— Давай, Черный! Бей гада, рви! — истерично вопил толстяк (он поставил на Валета значительную сумму).

— И-и-и! — на высокой ноте верещала Вера.

Ухоженная, лощеная дама превратилась в натуральную мегеру: сделанная в дорогой парикмахерской прическа растрепалась, глаза горели садистским восторгом, из полуоткрытого рта капала слюна. Да и остальные зрители уже напоминали не людей, а скорее чертей из ада, ухитрившихся сотворить исключительную гадость и ликующих по данному поводу…

Схватка на арене близилась к концу. Черный Валет повалил Красного Быка на пол и изо всех сил лупцевал поверженного противника кулаками. Остановился Валет, лишь когда полностью выдохся. Лицо Красного Быка превратилось в кровавую маску. Он не шевелился и не подавал признаков жизни.

«Вроде готов», — с облегчением подумал Валет, поднимаясь на дрожащие от усталости ноги.

Рядом, будто из-под земли, появился человек в белом халате, наклонился над Быком, пощупал пульс.

— Мертв! — громко объявил он.

— Доказательства! Где доказательства?! — завизжала Вера.

Ей вторило множество голосов.

— Сей момент, — усмехнулся врач и крикнул, обернувшись к выходу с арены: — Эй, ассистент, сюда! Клиенты не верят моему диагнозу!

«Ассистент», огромного роста бугай в черной маске и со сверкающим остро заточенным топором в руках, не заставил себя долго ждать. Приблизившись к распластанному телу, «ассистент» широко размахнулся, нанес удар, затем нагнулся и, схватив за волосы отрубленную голову, продемонстрировал публике…

«Мерседес» мягко катил по ночному шоссе. Высококачественный кондиционер создавал в салоне машины приятную прохладу. Ленечка довольно улыбался. Выбор его оказался удачен, и в кармане приятно похрустывала солидная пачка выигранных долларов.

— Ну, Верочка, понравилось? — спросил он немного подрагивающим от пережитого возбуждения голосом.

— О да, милый! Это… это просто восхитительно!!!

В зале ожидания Н-ского вокзала было душно. Многочисленные людские голоса сливались в неразборчивый гул. С трудом разыскав свободное место, Алексей Рюмин прикрыл глаза и попытался уснуть, но мешал слипшийся от голода, ноющий желудок, а в карманах не было ни рубля, впрочем, как и документов. Бомж — человек без определенного места жительства.

Социологическое определение — «индивид, выбитый из сетки ролевых отношений». Всеми презираемое, отверженное существо. Заметят менты на улице мертвого плохо одетого человека, приглядятся, сморщат в отвращении физиономии да скажут: «Бомжара подох, сволочь! На нашем участке! Возись теперь с ним! Давайте-ка, пока никто не видит, оттащим его на соседний».

На соседнем аналогичная картина. Тут тоже постараются сбагрить мертвеца. И при жизни он никому не был нужен, а уж после смерти тем паче. Бомжи бывают разные, и далеко не всегда это спившиеся, утратившие человеческий облик субъекты. В наше время бурного роста демократии (принимающей подчас довольно причудливые формы), дикого рынка и всеобщего суверенитета прослойка бомжей выросла до невероятных размеров за счет жертв квартирной приватизации, многочисленных беженцев из ставших независимыми союзных республик (а по сути, провинции загубленной в начале века великой Российской империи) и так далее и тому подобное.