Илья Деревянко - Сны убийцы

— Последний потенциальный свидетель слинял, — ухмыльнулся Рубцов.

Четверо убийц, дабы не вызвать подозрений у намеченной жертвы, если та вдруг их заметит, также изображали рыболовов, рассевшись (правда, без удочек) у другой проруби, поближе к дому, и разведя на железном листе небольшой костерок — погреться.

— Давай начнем прямо сейчас, — предложил руководителю операции Курочкину Кусков. — Чего кота за хвост тянуть?

— Заткнись, болван! — отрезал Жора. — Шеф предупредил — Аникин опасен, возможно, вооружен. Это тебе не женщин с детьми из огнемета поджаривать!

Кусков, насупившись, отвернулся. «Перестраховщик хренов, — со злостью подумал он. — Постоянно оглядывается, осматривается, собственной тени опасается! А вот огнемет нам действительно не помешал бы. Подошли б к дому, полыхнули б в дверь да в окна огнем, и баста! Ноу проблем, как американцы выражаются».

Остальные хоть и воздерживались от комментариев, но также считали Курочкина перестраховщиком, особенно Николай Зелинский — высокий двадцатипятилетний амбал с развитой мускулатурой и гипертрофированным самомнением. «Мы профессионалы! — мысленно рассуждал он. — Омоновцы!!! И должны опасаться какого-то дядьки не первой молодости?! Не смешите!!! Впрочем, выступать не стану! Жорка как-никак старший группы, однако преподам ему наглядный урок! Первым зайду в дом и сделаю субчика голыми руками, без единого выстрела. Посмотрим, что скажет Курочкин тогда!»

Медленно тянулось время. Постепенно полностью стемнело. В одном из окон аникинской дачи зажегся свет, горевший до часу ночи. Убийцы продрогли до мозга костей и, когда без пятнадцати четыре Курочкин скомандовал: «Начали!», издали дружный облегченный вздох…

— Кусков останется у крыльца, — распорядился Жора. — Рубцов обойдет дом сзади, на случай если «клиент» успеет выпрыгнуть из окна, а мы с Колей зайдем вовнутрь.

— Я первый, — встрял Зелинский.

— Дело хозяйское, — равнодушно согласился Курочкин. — Ну, парни, вперед!..

Помимо пистолета, Шрам прихватил финский нож и кусок веревки. Итак, по словам Ани, Баскаков прислал четверых. Ба, да уж не те ли это упорные «рыбаки», замеченные им днем из окна? Весьма вероятно! Прибыли заранее, обследовали подступы к дому, использовав довольно правдоподобную маскировку, выждали время… Выбрали, надо отдать должное, самый подходящий момент. В четыре утра сон наиболее крепок. Замерзли небось… Ничего, в аду отогреетесь! Они наверняка уверены, что жертва дрыхнет «без задних ног». Значит, будут не шибко бдительны.

Лучше напасть первым, захватить инициативу в свои руки… Шрам отворил окно, выпрыгнул со второго этажа, благополучно приземлился в сугроб, обошел дом и спрятался в тени толстого старого дерева у забора, откуда отлично просматривались окрестности. Ждать пришлось недолго. Спустя несколько минут к крыльцу осторожно приблизились четыре темные фигуры. Отворив отмычкой дверь, двое зашли вовнутрь, третий остался стоять на пороге лицом к двери, держа наперевес помповое ружье, а четвертый двинулся в обход, невольно проходя мимо затаившегося Шрама. Тот действовал молниеносно, повинуясь годами выработанным рефлексам: метнул финку, по самую рукоятку вонзившуюся в позвоночник Кускову, и тут же прыгнул на спину Рубцову, умело захлестнув на горле удавку. Любитель насиловать мальчиков мучился недолго, успев лишь подумать перед смертью: «Курочкин был прав! Это настоящий „профи“!» Затем жизнь бывшего омоновца угасла. Тело с вываленным языком скорчилось в холодном снегу, и гнилая душа угодила прямиком в раскаленную адскую бездну…

Курочкин с Зелинским вламывались в одну за другой комнаты, но все они оказались пусты.

— Смотался, гад! — яростно прошипел Жора. — И как мы проморгали?

— Может, в погребе спрятался или на чердаке? — предположил Зелинский, упорно не желавший верить в то, что «дичь» ушла из-под носа «охотников».

— Ладно, проверь для профилактики, — вяло согласился Курочкин, — а я позову ребят…

Выйдя на крыльцо, он споткнулся о труп Кускова, выпрямившись, встретился с презрительным взглядом мужчины в спортивном костюме и кожаной куртке, увидел черное дуло нацеленного пистолета, мысленно ужаснулся, и в следующую секунду тупорылая девятимиллиметровая пуля «макарова», разворотив грудную клетку, швырнула Жору назад в дом… Услышав звук выстрела, Николай Зелинский сперва опешил, потом подумал: «Наверное, поймали его на дворе и пристрелили… Эх жаль, без меня! Опередили-таки!», рванулся к выходу и столкнулся в коридоре с «дичью», фотографию которой показывал Баскаков. Крутость «профессионала-омоновца» мгновенно испарилась, липкий ужас сковал тело, руки безвольно опустились. «Все!» — мелькнуло в охваченном паникой мозгу…

Последнего, четвертого, убийцу Шрам прикончил без помощи оружия, нанеся только два удара — проникающий пяткой в низ живота и, для верности, согнувшемуся противнику локтем в основание черепа.

— Вот и все, — вслух сказал он. — За что боролись — на то и напоролись.

В этот момент в кармане застреленного запищал сотовый телефон, чудом не поврежденный ни пулей, ни хлынувшей из раны кровью. Шрам, усмехнувшись, взял трубку и поднес к уху.

— Але-е?

— Жора, ты? — услышал он встревоженный голос Баскакова.

— Угу.

— Закончили?

— Угу.

— Да не мычи, кретин! — взбеленился Игорь Семенович. — Срочно приезжайте!! У нас беда!!! На особняк напали головорезы Шилова!!! Без вашей помощи не справимся!!! Бросьте труп Аникина (на заборе вешать не надо) и летите сюда!!! Плачу двадцать тысяч долларов каждому…

— Не рой другому яму — сам в нее попадешь! — отключив телефон, философски заметил Шрам. — Доигрался Хан! Похоже, Игорьку конец! Ну и черт с ним. Собаке собачья смерть!..

Вплоть до наступления рассвета он провозился, уничтожая следы ночного происшествия: тщательно замыл в прихожей и на крыльце пятна крови, подобрал гильзу, тела убийц оттащил к проруби и, привязав к ногам груз, спустил под лед.

Туда же побросал оружие мертвецов и свой собственный пистолет… Машина (черный джип), на которой приехали баскаковские наемники, нашлась неподалеку от дома в зарослях кустарника. Ключи зажигания торчали в замке. Шрам уселся за руль, подъехал к месту, где берег круто поднимался вверх, образовывая обрыв; не сбавляя скорости, отворил боковую дверцу и вывалился наружу. Тяжелый джип кувыркнулся вниз и, с треском пробив лед, канул на дно…

Как уже говорилось раньше, Владимир Николаевич Мясников, разрабатывая план нападения на резиденцию Баскакова, учел все до мелочей, кроме одного непредсказуемости поведения своего спятившего хозяина. Более того, он имел глупость сообщить Шилову о начале операции. Получив долгожданное известие, Дмитрий Игоревич гаденько захихикал и продолжал хихикать вплоть до половины четвертого утра. Лишь тогда он малость поутих и, не отдавая себе отчета о возможных последствиях подобного поступка, набрал по сотовому телефону номер Баскакова.