Илья Деревянко - Сны убийцы

— Хи-хи, привет, козел! — сказал Шилов, услышав в трубке голос Игоря Семеновича, не ложившегося спать и с нетерпением дожидавшегося вестей от Жоры. — Узнаешь, блин горелый?!

— Дима, фильтруй базар! [17] Выбирай выражения. — угрожающе посоветовал Баскаков, вспомнив блатную молодость.

— Козел!!! [18] «Козел» (добровольный помощник тюремной или лагерной администрации) — страшное оскорбление для любого уголовника. Козел!!! Козел!!! Ме-е-е!!! — верещал Шилов. — Впрочем, ты даже не козел, а труп козла… Туша! Хи-ха!!!

— Че-е-го?! — насторожился Игорь Семенович, инстинктивно почувствовав, что это не пустая угроза. — Почему труп?

— А потому! Хи-хи! По кочану да по капусте!!! К тебе выехали мои ребята! Настоящие профессионалы! Они сегодня же привезут мне твою голову, заспиртованную в банке! Впредь не будешь порядочных людей в ловушки заманивать!!! До встречи, хи-хи, козлиная башка!!!

В трубке послышались короткие гудки.

«Проклятый псих! — подумал Баскаков. — Лишившись яиц, совершенно рехнулся с горя! Может, бредит?! Да нет, навряд ли!!!»

Тут Игорь Семенович вспомнил, что в шиловской службе безопасности работают бывшие кагэбэшники, и похолодел.

— Тревога!!! — завопил он. — Охрана, сюда!!!

Проинструктировав сбежавшихся на зов заспанных мордоворотов и посулив им золотые горы, Баскаков позвонил Курочкину.

«До прибытия подкрепления мои „быки“ как-нибудь продержатся, потом неожиданный удар в спину нападающим и все, абзац, — рассчитывал он. — А может, для подстраховки звякнуть в милицию? Нет, не буду! С нынешних ментов толку как с козла молока, да и светиться лишний раз не стоит».

Невразумительное мычание мнимого Жоры его не насторожило. Курочкин никогда не отличался красноречием. В тот момент, когда Игорь Семенович обещал экс-омоновцам «двадцать тысяч долларов каждому», снаружи во дворе загремели первые выстрелы…

Доверенные люди Мясникова — Виталий Рыбкин, Юрий Хлыстов, Андрей Бабаян, Семен Рыков и Анатолий Губенко — прибыли на место в начале первого ночи. Группу возглавлял сам Владимир Николаевич. Все шестеро работали раньше в КГБ, причем не бумажки перебирали или стучали «на ближнего своего», а служили в силовых подразделениях Комитета, в совершенстве владели приемами рукопашного боя, холодным и огнестрельным оружием и успели побывать во многих кровавых передрягах. Поэтому Мясникова, заранее собравшего необходимую информацию и лично проведшего рекогносцировку, не беспокоили ни вдвое превосходящие силы противника (в доме находилось двенадцать вооруженных телохранителей, еще четверо, те самые омоновцы с подмоченной репутацией, постоянно где-то шлялись), ни примитивная с точки зрения профессионала сигнализация. План нападения основывался на факторе внезапности. Мясников, к сожалению, не знал о телефонном звонке долбанутого Шилова и надеялся обойтись без потерь, завершить операцию в считанные минуты. Бабаян (большой специалист в области электроники) нейтрализует сигнализацию, снайпер Хлыстов из пистолета с глушителем убивает охранника в будке у входа и открывает ворота. Они спокойно проникают на территорию объекта, давя, как клопов, сонных лоховатых охранников, которые подвернутся под руку, добираются до господина Баскакова, приканчивают его, отрубают голову, кладут в мешок и уезжают. Потом голова предъявляется маньяку Шилову — и одно казино переходит в собственность Мясникова (второе — после ликвидации Аникина). Владимир Николаевич (как и Жора Курочкин) собирался приступить к активным действиям в районе четырех утра…

Поначалу операция развивалась без помех. Бабаян отключил сигнализацию. Хлыстов, целясь через окошко, аккуратно прострелил голову молодому двадцатилетнему парню, клевавшему носом над кроссвордом в ярко освещенной будке у ворот, зашел вовнутрь, намереваясь отворить ворота, и тут сзади во дворе внезапно протрещала автоматная очередь. Не менее десятка пуль в клочья разорвали спину Хлыстова. Он умер мгновенно, не успев осознать случившееся…

Двадцатитрехлетний Александр Ерохин, сотрудник службы безопасности «Меркурия», был на редкость честолюбив. Должность рядового охранника его никоим образом не устраивала. Александр мечтал о большем и даже разработал план продвижения наверх: сперва занять место начальника охраны, наглого, раскормленного Васи Пупкова (хватит с тебя, жиртрест! Засиделся! Пора и честь знать!), потом постепенно войти в полное доверие к Баскакову, сделаться его правой рукой, а дальше… дальше видно будет! Как говорится, «не сразу Москва строилась». Однако, чтобы мечты воплотились в реальность, не хватало одного — возможности отличиться в глазах босса. Принял смену… сдал смену… опять принял и… снова сдал… Так без конца. Сплошная рутина, длящаяся уже полтора года. И вот сегодня долгожданная возможность наконец представилась. Услышав от Баскакова, что на дом готовится нападение, и получив приказ вести огонь на поражение, Ерохин затрепетал от радости. Свершилось!!! Он опередит товарищей и благодаря умению хорошо стрелять (Александр недаром потратил в тире уйму времени) сам перебьет нападающих (по крайней мере большую их часть). Шеф, вне всякого сомнения, по достоинству оценит его рвение, наградит, возвысит над остальными…

…Передернув затвор «калашникова», Ерохин стремглав вылетел из дома. У ворот спиной к нему возился какой-то широкоплечий человек в камуфляже. Старательно прицелившись, Александр выпустил в незваного гостя длинную очередь. Мертвое тело, ударившись лицом о железные ворота, сползло на землю. Над забором показалась голова в черной «собровской» маске. Ерохин еще раз полоснул из автомата. Голова исчезла. Охранника захлестнула волна восторга. «Ай да молодец я, — подумал он. — Ай да умница!» Но торжество Александра оказалось недолгим. В следующий момент чья-то меткая пуля пробила ему сердце…

То, что фактор внезапности безвозвратно утерян, Мясников понял, услышав две автоматные очереди, одна из которых сразила наповал Хлыстова, а другая разнесла голову Бабаяну, успешно справившемуся с сигнализацией, но вопреки инструкции (он всегда был не слишком дисциплинирован) почему-то решившему, не дожидаясь, пока распахнутся ворота, перемахнуть через забор. «Поспешишь — людей насмешишь», — вспомнил Владимир Николаевич известную пословицу и от себя добавил: — «А заодно башки лишишься!»

Не мешкая, он через разбитое окно нырнул в будку и первым же выстрелом из снайперской винтовки уложил не в меру прыткого охранника, убившего Хлыстова с Бабаяном. Следующими тремя пулями Мясников погасил направленные на вход прожектора, дав возможность Рыбкину, Губенко и Рыкову проникнуть на территорию атакуемого объекта. Десять оставшихся в живых охранников Баскакова рассыпались по двору, открыв ожесточенную, хоть и беспорядочную стрельбу. Выключив в будке свет, Владимир Николаевич принялся не спеша расстреливать их, словно движущиеся мишени в тире. Его товарищи тоже не страдали отсутствием меткости. Участь баскаковских телохранителей была заранее предопределена. Дилетант не способен тягаться с профессионалами, однако даже профессионалу трудно уцелеть под свинцовым ливнем. Перестрелка длилась минут десять. В результате все охранники очутились на том свете, но из пришедших с Мясниковым людей в живых остался только Виталий Рыбкин. Губенко шальная пуля угодила в горло, а Рыков, попав под автоматную очередь, вообще превратился в окровавленное решето.