Айк Искандарян - Уильям Калхоун и Чёрное перо. Книга I

– Не стоит беспокоиться. Я могу устроить мастера Калхоуна в члены Фонда Беззаботный Волшебник, где ему будет предоставлено жилье, еда, одежда и прочие необходимые вещи.

– Нет, так не пойдет! – отказался Уильям. – Я люблю Хоггартов и не могу их покинуть просто так. Они моя семья. Не родная, но все же. И потом, они столько лет заботились обо мне и считают меня своим сыном. Нет! Я лучше скажу миссис Хоггарт, что проведу выходные у Бобби Аткинсона. Она его знает, мы с ним в школе вместе учимся, то есть учились, и не будет против.

– Что ж, мастеру Калхоуну виднее! – нехотя смирился Нимус и добавил: – Сегодня четверг, и уже завтра полшестого вечера нужно будет быть на Кэбвокзале.

– А, кстати! Что это еще за Кэбвокзал?

– Кэбвокзал – самый древний вокзал Лондона. Он знаменит своим легендарным Шестичасовым, о котором столько мифов и загадочных легенд, что даже трудно представить! Ну а впрочем, не буду портить впечатления рассказом! Завтра у вас будет возможность все увидеть своими глазами!

– О, я полон ожидания, Нимус! Что ж, решено! Во сколько тебя завтра ждать?

– За десять минут до половины шестого почтомаг Нимус уже будет здесь! Будьте готовы к этому времени, мастер Калхоун.

– Договорились! А теперь, Нимус, тебе пора. Скоро придут Хоггарты! До завтра!

– Доброй Почты, мастер Калхоун! – Нимус приподнял свою почтомаговскую шапку и с привычным шумом исчез.

Было уже светло. Привычный в это время года дождь вовсю барабанил в окно комнаты, где спал Уильям. Уткнувшись носом в подушку, он досматривал последние сны, когда что-то едва ощутимое и мягкое на ощупь слегка защекотало его ноздри. Еще полминуты Уильям сопротивлялся, продолжая спать, но настойчивый раздражитель полностью накрыл собой его лицо. Громко чихнув, Уильям резко поднял голову от подушки. Приоткрыв один глаз, он попытался определить, кто нарушил его сон, но все, что ему удалось разглядеть, – это белые ворсинки, заслонившие собой окружающий мир. Он достал наполовину высунувшееся из-под подушки волшебное перо. В последнее время он всегда клал его туда перед сном. Крепко сжав перо в руке, Уильям сел в постели.

– Послушай, старина! – решительно обратился он к перу. – Давай договоримся вот о чем: если хочешь и дальше дружить со мной, ты больше никогда не будешь без причины будить меня. Нравится это тебе или нет, но здесь командую я! В противном случае, в следующий раз будешь ночевать под кроватью!

В ответ перо, казалось, поникло в его руке, и тогда Уильям обратился к нему вновь, но уже более мягко:

– Только давай без обид, ладно? Просто впредь старайся не будить меня таким не очень приятным образом. А насчет кровати я пошутил…

После этих слов перо в его руке тут же вернулось в прежнее стройное положение, но, видимо в знак покорности, лишь чуть-чуть шевелило ворсинками.

– Вот и славно! – довольным тоном проговорил Уильям и соскочил с постели.

С того дня, как он перестал посещать школу, Уильям не мог найти себе занятие, когда оставался дома в одиночестве. Раньше он все свое время посвящал урокам, а теперь, оставшись один в доме, он слонялся из угла в угол своей комнаты в ожидании Нимуса. На этот раз он ждал не столько новостей от него, сколько его самого. Через несколько часов ему предстояло отправиться в Германию, и с самого утра в нем царило непреодолимое желание ускорить время, чтобы приблизить час поездки. Уговорить миссис Хоггарт отпустить его на выходные к Бобби Аткинсону, труда не составило. Уильям и раньше отпрашивался погостить у него день-другой. Хоггарты вообще всецело доверяли Уильяму, и он их еще ни разу не подводил. Так что и в этот раз тоже все обошлось. Сообщив, что сразу после уроков он отправится к Бобби, Уильям еще вчера попрощался с мистером и миссис Хоггарт, пожелав им спокойной ночи, и, вернувшись в свою комнату, вскоре заснул.

С самого утра он с приятным волнением готовился к предстоящей поездке в Германию. Хотя, если говорить честно, вся подготовка заключалась в том, что он терпеливо лежал на кровати, пытаясь представить, что его там ожидает, среди толпы волшебников, в замке Квинтия фон Бульберга, да и каким будет сам бал.

Он взглянул на часы – они показывали пятнадцать минут шестого. «Скоро должен явиться Нимус!» – отметил он про себя и, встав с кровати, вновь начал ходить по комнате взад-вперед. Он еще раз проверил, на месте ли волшебное перо, и, убедившись, что оно никуда не делось, вновь засунул его обратно в карман. Затем, интуитивно подойдя к окну, проверил, нет ли кого у входной двери, а потом вспомнил, что Нимус не имеет привычки входить в дом через дверь. Хоггарты еще не вернулись. Обычно они возвращались домой не раньше шести, но кто знает, каким мог выдаться их график сегодня. «Скорее бы Нимус появился!» – думал он, то и дело поглядывая на часы.

Вскоре явился и сам Нимус.

– Доброй Почты, мастер Калхоун!

– Нимус! Наконец-то! Я уже начал беспокоиться! Весь день от нечего делать отлеживался на кровати и ждал, пока ты явишься!

– Нужно было написать мне! Я бы тотчас же явился! – отозвался почтомаг.

– Не хотел попусту отнимать у тебя время! Я был у вас в Почтамте, и не забыл, сколько у вас там писем и всяких дел! Вот и решил, что лучше набраться терпения и дождаться назначенного часа!

– Что ж, дел в Почтамте сегодня и вправду было предостаточно, что написано, то написано! – вздохнул Нимус. – Мастер Калхоун взял письмо с пригласительным билетом на Бал?

– Проклятье! – выругался Уильям. – Я совсем забыл про него!

Он быстро достал письмо из Департамента из ящика стола и вынул из него пригласительный билет.

– Все, уже можем отправляться! – объявил он.

– Ну, тогда хватайтесь крепче за мою руку! – он подал Уильяму руку, и они перегринировали.

Знакомые ощущения от перегринации уже не вызывали какой-либо дискомфорт. Наоборот, за то короткое время, что прошло с первой перегринации, он уже привык настолько, что другого вида передвижения уже мало себе представлял. Когда перегринация закончилась, он с ужасом обнаружил, что стоит в двух шагах от несущихся прямо на него огромных копыт. От страха он моментально было бросился в сторону, чтобы не быть затоптанным, но проворные ручищи почтомага удержали его, не дав это сделать.

– Нет-нет! Это всего лишь скульптура, мастер Калхоун!

Мы в Зале Ожидания Кэбвокзала!

Уильяму понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и отдышаться. Когда ему это удалось, он почувствовал себя неловко за то, что испугался безобидной статуи. И он себя утешил тем, что нормальные статуи не имеют привычки пугать окружающих, так что в этом плане ему стыдиться нечего.

– Хоть они и несут свой экипаж во весь опор, но свою нишу, – Нимус указал на постамент снизу, – они не покидают никогда.