Морье Дю - Не оглядывайся

- Кто бы мог подумать, - сказала Лора минут двадцать спустя, - что в такую маленькую корзинку влезет столько ненужного хлама, - но ее переливчатый смех был для Джона верным признаком того, что все в порядке, что ему не о чем больше тревожиться, что недобрый час миновал.

Прогулочный катер, на котором они приплыли из Венеции, стоял в ожидании у пристани. Приехавшие вместе с ними пассажиры - группа американцев и господин с моноклем - были уже тут. Еще утром, собираясь на эту экскурсию, Джон подумал, что, включая стоимость завтрака и билетов туда и обратно, она обойдется им втридорога. Но сейчас, уже не жалея о деньгах, он думал лишь о том, что, отправившись на Торчелло, совершил самую непоправимую за время их отдыха в Венеции ошибку.

Они с Лорой прошли на катер, отыскали свободные места на палубе, и суденышко, пыхтя, направилось по каналу в лагуну. Отошедший раньше рейсовый паром быстро удалялся по направлению к Мурано [Мурано остров, расположен вблизи Венеции (фактически является ее пригородом). Знаменит стекольным ремеслом.], они же взяли курс на Сан Франческо дель Дезерто [Сан Франческо дель Дезерто - небольшой островок в Венецианской лагуне. Назван по имени Франциска Ассизского, который будто бы приставал к нему, возвращаясь из Сирии в 1220 году.], а оттуда прямо в Венецию.

Джон обнял жену и прижал к себе, а она, улыбнувшись в ответ, положила голову ему на плечо.

- День был чудесный, - проговорила Лора. - Я никогда его не забуду, никогда. Знаешь, дорогой, только сейчас я, наконец, смогу получать настоящее удовольствие от нашей поездки.

У Джона словно камень с души свалился. Теперь все будет хорошо, решил он, пусть верит во что угодно, если эта вера делает ее счастливой.

Перед ними росла и ширилась четко очерченная на фоне мерцающего неба удивительно прекрасная панорама Венеции, города, где им еще столько предстоит увидеть, где прогулки вдвоем теперь, когда так изменилось душевное состояние Лоры и исчезла висевшая над ними черная тень, будут восхитительными. А вслух Джон начал рассуждать, как провести вечер, где пообедать - лучше не в том ресторане возле театра, куда они обычно ходили, а где-нибудь еще, в каком-нибудь новом месте.

- Ладно, - согласилась Лора, поддаваясь его настроению, - но только найдем ресторанчик подешевле, а то сегодня мы и так слишком много потратили.

Их гостиница возле Большого Канала показалась им такой желанной и уютной. Служащий с приветливой улыбкой протянул ключ. Спальня с аккуратно расставленными на туалетном столике Лориными флакончиками имела знакомый домашний вид, но в то же время в ней ощущалась та праздничная атмосфера непривычности, какой-то приподнятости, которая бывает лишь в комнатах, где мы останавливаемся на время отпуска. Комната становится нашей лишь на мгновение, сохраняет индивидуальность, пока мы вдыхаем в нее свою жизнь, и вновь делается безликой после нашего отъезда.

В ванной Джон открыл оба крана и пустил струю воды, предвкушая ее горячее прикосновение.

"А вот теперь, - подумал он, возвращаясь обратно в спальню, - настало, наконец, время любви".

И когда он подошел к жене, она все поняла, протянула ему руки и улыбнулась. Какая блаженная легкость после всех этих недель напряжения. x x x

- Вообще-то, - проговорила Лора позднее, сидя перед зеркалом и вдевая серьги, - я не особенно голодна. А что, если пообедать здесь, в гостинице? Это будет не очень скучно?

- О, Господи! Ни за что! - воскликнул Джон. - Среди занудных семейных пар? Я умираю с голоду. К тому же я в превосходном настроении и собираюсь напиться.

- Но только я не хочу туда, где яркие огни и музыка.

- Ни в коем случае... Нужен маленький, темный и тесный подвальчик, даже довольно мрачный, полный любовников с чужими женами.

- Гм, - хмыкнула Лора, - ясно, что из этого получится. Ты заприметишь себе итальянскую красотку лет шестнадцати и весь вечер будешь ей глупо ухмыляться. Мне же, бедной покинутой, придется довольствоваться созерцанием широченной омерзительной спины какого-нибудь молодчика.

Смеясь, они вышли на улицу и окунулись в волшебство теплой ласковой ночи.

- Давай пойдем пешком, - предложил Джон. - Пройдемся и нагуляем аппетит для нашего грандиозного ужина.

Улочки, как всегда, неизбежно вывели их к Моло [Моло одна из венецианских набережных.], к волнам, бьющимся в борта танцующих на воде гондол, к разрывающей темноту ночи веренице огней. Всюду были такие же пары, бесцельно бродящие взад и вперед и впитывающие разлитую вокруг праздную радость жизни, и неизменные шумные группы азартно жестикулирующих матросов, и шепот темноглазых девушек, и цоканье их высоких каблучков.

- Беда в том, - заявила Лора, - что в прогулках по Венеции человек изначально не подвластен самому себе. Думаешь: "Вот только перейду этот мостик - и обратно", но за этим мостиком тебя манит следующий, и так до бесконечности. Между прочим, я совершенно уверена, что в этой части города нет никаких ресторанов. Мы ведь недалеко от Народных садов, где устраивают Бьеннале [Народные сады (Джардини Пуббличи) разбиты в 1810 г. по приказу Наполеона. К ним примыкает территория венецианской Бьеннале, международной художественной выставки, проводимой каждые 2 года.]. Давай повернем назад. Я знаю, что у церкви Сан Дзаккария [Церковь Сан Дзаккария - основана в IX в. Считается, что она была заложена по инициативе дожа Джустиниано Партечипацио и византийского императора Льва V, который прислал в Венецию деньги и мастеров.] есть ресторанчик. К нему ведет узенький переулок.

- Послушай, - предложил Джон, - а что, если мы сейчас пройдем мимо Арсенала [Арсенал - основан в 1104 г. и предназначен для кораблестроения. На его огромной площади было занято одновременно до 16 тыс. рабочих, руками которых был построен военный и торговый флот Венеции. Ныне гавань Арсенала используется как порт и до недавнего времени в нем был расположен морской исторический музей.], перейдем на мост и повернем налево. Тогда мы сможем выйти к Сан Дзаккария с другой стороны. Помнишь, мы шли так вчера утром?

- Да, но тогда было светло. Мы сейчас можем не найти дороги, улицы ведь почти не освещены.

- Не беспокойся. У меня нюх на такие вещи.

Они повернули на Фондаменте дель л'Арсенале [Фондаменте дель л'Арсенале - набережная в Венеции.], перешли мост недалеко от самого Арсенала и направились дальше мимо церкви Сан Мартино. Теперь перед ними было два канала, один шел направо, другой налево. Вдоль каждого тянулась неширокая улочка. Джон заколебался. Как они шли накануне?

- Видишь, - вновь запротестовала Лора. - Я же говорила, что мы заблудимся.

- Чепуха, - твердо ответил Джон, - мы шли по левому. Я помню этот мостик.

Канал был таким узеньким, что чудилось, будто дома, возвышающиеся по обе его стороны, нависая, сходились над ним. Днем, когда на воде играли солнечные блики, на балконах сушились одеяла и подушки, а в клетках пели канарейки, место это выглядело укромным уголком, от которого веяло теплотой человеческого жилья. Теперь же, когда вокруг сгустилась темнота, лишь изредка разрываемая светом тусклых фонарей, когда окна домов были закрыты ставнями, а от воды тянуло сыростью, все изменилось, представилось заброшенным и убогим, а длинные узкие лодки, привязанные у скользких, ведущих к подвальным дверям ступеней, казались гробами.